Так что я до конца дней своих буду считать: там, на склоне безымянной горы посреди Запретных Земель, меня спасло истинное чудо.
Чудеса закончились наверху, в каких-то трех десятках футов от спасительных валунов, когда очередной шмель ткнулся мне в бок. Вроде бы несильно — но колени у меня вдруг подкосились, а солнечный свет померк. Я еще успел увидеть, как прижатая к ране ладонь становится красной… почувствовать, как падаю — и ничего больше.
Меня похоронили. Жуткая тяжесть сдавила со всех сторон, я не мог вдохнуть, шевельнуть даже пальцем… или все же нет? Сквозь щелочки век пробился солнечный свет — значит, я наверху, просто не могу пошевелиться — словно паралитик. Перебило позвоночник? Видел я одного такого: прикованное к креслу растение, живая голова на мертвом теле — по мне, так уж лучше сразу наповал, чем такое существование. Затем на мою ногу опустился чей-то сапог, я ойкнул, дрыгнулся и понял, что меня просто-напросто связали.
— Очнулся?
— Да… кажется… — прошептал я.
— Гы-ы. Знаешь, эй-парень, я был почти уверен, что эта парочка передерется над твоей тушкой. Ну, на предмет великой чести доволочь раненого, гы-гы-гы, героя до укрытия. Ан нет, обошлось, хотя шипели они друг на дружку так, что любое змейство за своих признает.
— У него была открытая рана, — сказала китаянка. — И я не была уверена, что вам… что Венга сумеет удержать себя в руках.
— Я могу себя контролировать, — сухо произнесла вампирка. — Хотя, когда крови много, это сложно.
Вспомнив залитую кровью ладонь, я вздрогнул и попытался глянуть вниз. Попытка обернулась приступом дикой боли в предплечье и непроизвольно вырвавшимся «ай!».
— Сиди спокойно, — приказала Лисса и, чуть смягчив тон, добавила: — С твоей раной все в порядке, я… мы промыли её эликсиром и наложили повязку.
С повязкой они не поскупились, щедро замотав не только левый бок, но и правое плечо, а заодно примотали к груди правую же руку.
— А…
— Чиркнуло по боку, не задев ничего важного, — «подбодрил» меня Толстяк, — пуля даже не успела толком раскрыться. Ты лишился полфунта мяса и пинты крови, но по большому счету это просто чертова царапина.
— Ничего важного? — слабым шепотом возмутился я. — Зеленый, ты хоть представляешь…
— Представляю! — перебил меня гобл. — Попади эта дрянь правее и ниже, она бы разнесла тебе задницу и все до самой передницы. А правее и чуть выше — ты бы заполучил здоровенную дыру в брюхе, через которую отлично вываливается фарш из кишок. Уж поверь мне, эй-парень, я-то видел, что может сотворить хорошо надпиленная пуля.
Варианты с попаданиями в прочие части тела гоблин расписывать не стал, за что я ему был искренне благодарен. Мне и без того было паршиво донельзя — боль в боку становилась все сильнее, словно пульсируя в такт ударам сердца, а голоса вокруг — все тише.
И очень хочется снова закрыть глаза. Только нельзя. Понятия не имею почему, но я твердо знал — стоит закрыть глаза и позволить себе вновь соскользнуть в темноту, где так хорошо и спокойно, где нет ни гоблинов, ни вампиров с оборотнями… стоит позволить ей затянуть себя, и обратной дороги уже не будет. А значит — надо держаться.
— О чем… ты… с ними… говорила?
Лисса ответила не сразу.
— Пыталась убедить их оставить нас в покое и ехать своей дорогой, — наконец произнесла она. — Вроде бы все шло хорошо, но Марти вдруг вспомнила, что видела меня в Погребальнце.
— Мар…ти? Какого… цвета?
— Желтого, — гоблин первым сообразил, что я имею в виду. — Она их штатный оборотень.
— Ясно… и что… было… дальше?
— Дальше они начали стрелять, — Лисса хитро улыбнулась, выпрямилась — и тут же словно растаяла, оказавшись на самом деле внизу. — Простенькая иллюзия, но сработало. — Я рыкнула на их коней и побежала, а ты вступил в игру.
— И сразу зашел с козыря, — подхватил гоблин. — Брякнул оземь коняшку вместе с хозяйкой.
Бдзинн! Очередной подарочек снизу осыпал нас каменной крошкой.
— И плечо…
— Чего? В плечо ей целил?
— Себе… сломал.
— Ключицу, — поправила китаянка. — Мы думали, ты просто неудачно упал на камень.
— Ы-ы-ы?
Гоблин подобрал карабин, выщелкнул из него патрон и, зверски скалясь, принялся откручивать пулю. С третьей попытки у него получилось — а вот с выбиванием содержимого длинной пузатой гильзы дело пошло куда хуже. Наконец, устав без толку трясти латунным цилиндриком, гобл выудил из кармана штопор — тот самый, посеребренный — и с его помощью выковырял-таки на ладонь горсть серовато-белой пластинчатой массы.
— Ну и шо это за хрень?
Бдзинн!
— Это не порох.
— Просто супернаблюдательность, подруга. Я те больше скажу — это не черный порох людей, даже не гномья хрень… по крайней мере та хрень, которую они обычно набивают в гильзы. Кто не верит, может, — гоблин выпятил подбородок в мою сторону, — раскурочить заряд от «Громового Кота». Мне такой дряни допрежь видеть не доводилось.
— Должно быть, это какой-то новый… — начал я, но договорить не получилось — удар в бок заставил меня растянуться на скале, а сверху, как раз на пострадавшее плечо, упала…
— Какого тролля?!
— Пуля, — лаконично сообщила вампирка, по-прежнему продолжая использовать меня в качестве подушки.
— Что еще за пуля?
— Смотри.
— Э-э… а-а… действительно, пуля, — на самом деле это было входное отверстие от неё, но в тот момент меня больше волновали другие детали, — да, я верю, так что задирать блузку было вовсе не обязательно.
— Так нагляднее.
Спорить с этим было трудно… да и не хотелось.
— Кейн, прекрати отводить глаза, — фыркнула Лисса. — А ты, — это уже адресовалось гоблину, — перестань пялиться! Лучше подумайте, откуда взялась эта пуля.
— С неба, судя по… — я попытался рукой изобразить предполагаемую траекторию, покраснел, и шепотом закончил, — по всему.
— Думаешь, они умеют настолько высоко прыгать?
Бдзинн! Еще одна пуля выбила сноп искр парой футов правее моей ноги.
— Летать они уж точно не умеют, — пробурчал гобл. — Может, на веревке вверх подкидывают, да так быстро, что мы не замечаем?
Бдзинн!
На этот раз я успел расслышать и сам выстрел — за пару секунд перед рикошетом. Что-то это да значило наверняка… ну же, соберись… черт, ну зачем она так высоко подняла блузку… надо взять себя в руки, сейчас не до этого! Думай, голова, думай! И не об ЭТОМ!
Зажмурившись, я попытался мысленно восстановить произошедшее. Вот наш камень — большой и уютный. Вот я прячусь за ним, а вот вампирка сбивает меня набок и прыгает сверху… и получает в бок предназначенную мне пулю…
Бдзинн!
— Венга… извини, что сразу не сказал. Спасибо тебе.
Бдзинн!
— Они лупят навесом, — сказал вдруг Толстяк. — В жисть бы не поверил, что на такое способен кто-то кроме гномов, однако ж. Ы-ы-ы, клык даю, придумка этой сучонки Сальватано.
Версия гоблина была очень похожа на правду, она объясняла все — но при этом усиленно мне не нравилась. Главным образом, как я с неудовольствием понял, тем, что выдвинул её Толстяк, а не я.
— Погоди… но при такой пальбе у них же получается жуткое рассеивание!
— Верно, эй-парень, дак проблемка наша в том, что Сестрички на это согласны. По всему видать, патронов у них уйма, вот и жгут. Пушка у Сальватано не хуже твоей, тож гномья работа. Сам однажды видел, как она сняла со стены шерифова помощника за добрых пять сотен ярдов. Как-то даж думал бросить пить, — гоблин ухмыльнулся, — да подкопить на что-нибудь эдакое. Но как увидел цену на патроны — развернулся и помаршировал прямиком в салун. Полдоллара за штуку, ы-ы-ы! Те, кого я обычно убиваю, и дайм не всегда стоят.
— Сколько-сколько?!
— Че, тебе тоже похорошело? Пятьдесят центов за чертов патрон, это у Нарви. Бернс, уверен, дерет еще дороже. Так чта, — Толстяк дернул себя за клык, — здается мне, мы здорово разозлили Сестричек, раз Линда принялась посыпать нас чистоганом. Ы-ы, прям хоть пещеру начинай рыть.
— Не надо.
— С чего это ты взяла, белогривая?
— Последний выстрел был почти две минуты назад, — сказала Венга. — Они поменяют стратегию.
Судя по насквозь недоверчивому выражению морды, Толстяк собирался возразить — но не успел.
— Эй, на горе, — донесся звонкий голос от подножия. — Предлагаем переговоры.
— Вот еще! — возмущенно буркнул гоблин. — Они чего, совсем за орков нас тут держат?!
— Один от вас, один от нас. Встречаемся на середине склона.
— А может, я все-таки попробую… — неуверенно начала китаянка.
— Только не ты, — я попытался отклеиться от скалы и охнул, — а я. Помогите-ка накинуть пончо.
— Кейн, ты же ранен!
— Именно поэтому, — выдавил я. — Сейчас я наименее ценный игрок в команде.
Из доходившей до нашего городка смеси слухов, легенд и вымысла я знал, что темные эльфы одеваются совершенно непристойно, а их полукровки — еще более неприлично, вплоть до колец в нос. Вставшая напротив меня девушка явно не была в курсе этих баек, потому что на её носу имелись лишь очки в тонкой оправе, а строгий черный костюм, за вычетом пары-тройки деталей, вполне бы удовлетворил даже протестантского священника — одному из которых, как я подозревал, этот костюм раньше и принадлежал. Раньше — в смысле, до того, как в нем образовалось глубокое кружевное декольте.
Большую часть своей внешности мисс Сальватано унаследовала от своего темноэльфийского родителя. Однако светлая кожа и, главное, грудь третьего размера очень… кхм, выдающимся образом свидетельствовали, что человеческая кровь — тоже не водица.
— У меня к вам предложение, очень щедрое — для вас.
— Слушаю.
— Выходите наружу, и мы вас убьем. Или, — Сальватано слегка улыбнулась, — перестреляйте друг дружку сами. Только быстро. Нам уже надоело здесь торчать.
Я не поверил своим ушам.
— И это… как вы сказали, мисс? Щедрое предложение.