День рождения — страница 8 из 13


Пауза. Голдберг и Маккен наклоняются над Стенли. Он сидит, скрючившись на стуле. Медленно поднимает голову и ударяет Голберга в живот. Тот падает. Стенли встает. Маккен хватает стул и заносит его над головой. Стенли берет другой стул и принимает оборонительную позу. Они начинают двигаться по кругу.

ГОЛДБЕРГ. Спокойно, Маккен.

СТЕНЛИ(кружась). У-у-у-у!

МАККЕН. Иуда проклятый.

ГОЛДБЕРГ (поднимаясь). Спокойно, Маккен.

МАККЕН. Подойдите поближе!

СТЕНЛИ. У-у-у-у!

МАККЕН. Гляди, как вспотел.

ГОЛДБЕРГ. Не суетись, Маккен.

МАККЕН. Ишь, как вспотел, свинячий ублюдок.


С лестницы доносится оглушительный барабанный бой, который постепенно приближается к двери. Голдберг вырывает у Стенли стул и ставит его на пол. Маккен тоже опускает свой стул. Все стоят не шевелясь. Входит Мэг с барабаном через плечо. На ней вечернее платье.

МЭГ. Я принесла барабан. На мне вечерний туалет.

ГОЛДБЕРГ. Очаровательно.

МЭГ. Вам нравится мое платье?

ГОЛДБЕРГ. Очаровательно. Совершенно бесподобно.

МЭГ. Конечно, ведь это платье подарил мне папа. (Ставит барабан на стол.) Не правда ли, какой прелестный звук?

ГОЛДБЕРГ. Чрезвычайно хрупкое изделие. Надеюсь, Стен согласится взять на нем пару аккордов? Не сейчас, а попозже.

МЭГ. О, Стен, ведь ты не откажешься?

СТЕНЛИ. Могу я получить свои очки?

ГОЛДБЕРГ. Ах, да. (Протягивает руку Маккену, тот подает ему очки.) Вот они. (Стенли берет очки.) А теперь — не будем мешкать. Хватит тянуть кота за хвост.

Итак, мы имеем четыре бутылки Шотландского виски и одну Ирландского.

МЭГ. Ах, мистер Голдберг, что вы мне советуете?

ГОЛДБЕРГ. Бокалы, для начала достаньте бокалы. Откройте Шотландское, Маккен.

МЭГ(подходя к буфету). Здесь у меня лучшие бокалы.

МАККЕН. Я не пью Шотландское.

ГОЛДБЕРГ. Это ты выпьешь.

МАККЕН(расставляя бокалы). Прошу вас.

ГОЛДБЕРГ. Отлично. Миссис Боулс, я полагаю, разлить должен сам Стенли?

МЭГ. Конечно. Разливай Стенли. (Стенли медленно подходит к столу.) Так вам нравится мое платье, мистер Голдберг?

ГОЛДБЕРГ. Производит необыкновенное впечатление. Ну-ка, повернитесь. Я кое-что понимаю в этом деле. Теперь пройдитесь.

МЭГ. Ах, стоит ли…

ГОЛДБЕРГ(дает ей шлепок). Не надо стесняться.

МЭГ. Ооо!

ГОЛДБЕРГ. Вы гуляете по бульвару. Дайте-ка на вас посмотреть. Какая поступь! Что скажешь, Маккен? Графиня, не меньше. Теперь делаем поворот и направляемся к кухне. Прекрасно, мадам. Какая осанка!

МАККЕН(обращаясь к Стенли). Можете мне тоже налить Ирландского.

ГОЛДБЕРГ. Больше всего вы похожи на гладиолус.

МЭГ. Стен, а как тебе мое платье?

ГОЛДБЕРГ. Не забудьте налить даме. Мадам, ваш бокал.

МЭГ. Спасибо.

ГОЛДБЕРГ. Поднимем бокалы, леди и джентльмены. Первый тост.

МЭГ. Лулу еще не пришла.

ГОЛДБЕРГ. Не надо опаздывать. Итак, кто провозгласит первый тост? Миссис Боулс, кроме вас некому.

МЭГ. Кроме меня?

ГОЛДБЕРГ. Ну конечно, вас, кого же еще?

МЭГ. Но что же я скажу?

ГОЛДБЕРГ. Скажите, что чувствуете. Что чувствует ваше сердце. (Мэг в нерешительности.) Сегодня Стенли именинник. Ваш Стенли. Взгляните на него. Взгляните на него, и слова сами найдутся. Подождите одну минутку, свет слишком яркий. Надо отрегулировать освещение. Маккен, у тебя фонарь с собой?

МАККЕН(доставая из кармана маленький фонарь). Да.

ГОЛДБЕРГ. Выключи свет и зажги фонарь. (Маккен идет к двери, выключает свет, затем возвращается. Направляет луч фонаря на Мэг. Из окна падает слабый свет.) Не надо на леди, направь на джентльмена. Нужно осветить именинника. (Маккен светит фонарем в лицо Стенли.) Теперь, миссис Боулс, мы все — внимание.


Пауза.

МЭГ. Я не знаю, что говорить.

ГОЛДБЕРГ. Взгляните на него. Достаточно взглянуть.

МЭГ. А ему не мешает свет?

ГОЛДБЕРГ. Нет, нет. Начинайте.

МЭГ. Я… мне очень, очень приятно находиться здесь, в этот вечер, в моем доме, и я хочу предложить тост за Стенли, потому что сегодня день его рождения, и он уже давно живет у нас, и я зову его «мой Стенли». И я знаю, что он хороший юноша, хотя иногда бывает плохим. (Одобрительный смешок Голдберга.) И он единственный Стенли, которого я знаю, зато я знаю его лучше всех в мире, хотя он об этом и не догадывается. (Голдберг: «Слушайте, слушайте».) Ну вот, эти слезы текут от радости, от радости, что он здесь, с нами, в свой день рождения, и никуда не уехал, а я для него могла бы на все решиться, и вы все, такие чудесные люди, в этот вечер… (Рыдает.)

ГОЛДБЕРГ. Восхитительно! Восхитительная речь. Маккен, свет. (Маккен идет к двери. Стенли сидит неподвижно.) Прекрасный тост. (Свет зажигается. Слева входит Лулу. Голдберг утешает Мэг.) Возьмите себя в руки. Ну, ну, веселее, улыбнитесь. Так-то лучше. У нас еще осталось кое-что выпить. О, смотрите, кто пришел.

МЭГ. Лулу.

ГОЛДБЕРГ. Здравствуйте, Лулу. Меня зовут Нэт Голдберг. Стенли, налейте даме. Вы пропустили тост, моя милая, и какой тост.

ЛУЛУ. Неужели?

ГОЛДБЕРГ. Стенли, налейте даме. Стенли. (Стенли передает бокал Лулу.) Вот так. Теперь поднимем бокалы. Все встали? Нет, Стенли, вам не надо. Вы должны сидеть.

МАККЕН. Да, правильно. Он должен сидеть.

ГОЛДБЕРГ. Можно попросить вас сесть?

МЭГ. Стенли, садись же ты!


Стенли садится.

ГОЛДБЕРГ. Отлично. Теперь Стенли сидит. (Берет слово.) Ну-с, прежде всего, я хочу сказать, что услышанный нами тост буквально потряс меня. Часто ли, в наш испорченный век, можно встретить подлинную, искреннюю теплоту души? Единожды в жизни. Еще пять минут назад, леди и джентльмены, я, вместе с вами, задавал себе один вопрос: куда делись любовь, доброта, непосредственность чувств старых времен, все то, что мы должны были впитывать с молоком наших матерей?

МАККЕН. Развеялись по ветру.

ГОЛДБЕРГ. Вот и я так думал до сегодняшнего дня. Мое кредо — это добрая улыбка, рыбалка, разумный труд в саду. Я всегда гордился своей оранжереей, построенной, так сказать, по-пчелиному, из собственного воска. Такой уж я человек. Ценю не внешность, а достоинства. Небольшой двухместный «Остин», чай в кондитерской Фуллерза, хорошая книга из Бутсовской библиотеки — вот все, что мне надо. Но только что, минуту назад, хозяйка дома произнесла несколько слов, и вот, ее чувства передались мне и все во мне перевернули. Счастлив, скажу я, тот, кто возложил на себя тяжелое бремя. (Пауза.) Как вам это лучше объяснить? Все мы блуждаем в этом мире на свой собственный страх и риск. Всем нам уготовано одинокое холодное ложе. Увы!

ЛУЛУ(восхищенно). Увы!

ГОЛДБЕРГ. Вот именно. Но сегодня, Лулу, Маккен, нам открылся иной, великий жребий. Только что эта леди поделилась с нами своими сокровенными чувствами, и они засеяли во всей своей красе, подобно алмазу или роскошному оперению. Стенли, примите мои сердечные пожелания. От имени всех собравшихся поздравляю вас с днем рождения. Мне верится, что вы всегда ведете себя так же скромно, как сегодня. (Лулу и Мэг аплодируют.) Включи свет, Маккен, пока мы будем пить.

ЛУЛУ. Прекрасная речь.


Маккен включает свет, возвращается к столу, направляет фонарь в лицо Стенли. Свет в окне слабее, чем прежде.

ГОЛДБЕРГ. Поднимем бокалы. Стенли, с днем рождения.

МАККЕН. С днем рождения.

ЛУЛУ. С днем рождения.

МАККЕН. От всей души поздравляем тебя, Стен.


Все пьют.

МЭГ(целует Стенли). О, Стен…

ГОЛДБЕРГ. Свет!

МАККЕН. Вот так. (Включает свет.)

МЭГ. Чокнемся, Стен.

ЛУЛУ. Мистер Голдберг…

ГОЛДБЕРГ. Зовите меня просто Нэт.

МЭГ (Маккену). Чокнемся.

ЛУЛУ(Голдбергу). У вас пустая рюмка. Позвольте вам налить.

ГОЛДБЕРГ. С удовольствием.

ЛУЛУ. Ну, вы потрясающий оратор, Нэт. Где вас научили так говорить?

ГОЛДБЕРГ. А вам понравилось?

ЛУЛУ. Еще как!

ГОЛДБЕРГ. В первый раз мне пришлось прочесть лекцию с кафедры Этик-холла, в Бэйсуотере. Это был чудесный вечер. Я его никогда не забуду. Шарлот-стрит мгновенно опустела. Пришли буквально все. Конечно, с тех пор прошло немало времени.

ЛУЛУ. О чем вы говорили?

ГОЛДБЕРГ. О Возможном и Необходимом. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы. С тех пор я всегда выступаю на свадьбах.


Стенли молчит. Голдберг сидит слева у стола. Мэг с Маккеном стоят на авансцене справа, Лулу слева. Маккен, держа на весу бутылку и бокал, наливает себе Ирландского виски.

МЭГ. Налейте и мне немного.

МАККЕН. Прямо сюда?

МЭГ. Да.

МАККЕН. Вы что, любите коктейли?

МЭГ. Нет.

МАККЕН. Присядьте. Давайте вашу рюмку.


Мэг садится на ящик для обуви. Лулу, стоя у стола, наливает себе и Голдбергу.

ГОЛДБЕРГ. Спасибо.

МЭГ(Маккену). Думаете, стоит попробовать?

ГОЛДБЕРГ. Лулу, вы большой непоседливый ребенок. Сядьте ко мне на колени.

МАККЕН. В что тут такого.

ЛУЛУ. Вы думаете, стоит попробовать?

ГОЛДБЕРГ. Попробуйте.

МЭГ(отпивая). Очень вкусно.

ЛУЛУ. Боюсь, мне не усидеть.