У меня даже голова закружилась. Я и не подозревала, что можно так быстро разбогатеть.
На следующее утро в школе мы сравнили, кто сколько заработал. Мартин прошёл больше всего кругов – 17, а двое других мальчишек (Никлас и Адриан) сделали по 15 кругов.
Из девочек только Кристин прошла больше нас с Тинеке – 14 кругов. А Каролин прошла наравне с нами – 13.
Все остальные от нас отстали. Но больше всего денег заработала Кики. На её листке было двенадцать человек, и четверо из них дали по евро за круг. Шесть человек дали по 50 центов, а один только 10.
Но Кики одолела всего девять кругов. Весь класс подсчитывал, сколько она заработала. Получилось 65,7 евро (Кики мне подсказала).
Мы все получили красивые грамоты, изготовленные на компьютере нашего класса; там сообщалось, сколько мы сделали кругов и сколько заработали. Дома я тут же положила её вместе с грамотами с летнего фестиваля. Теперь у меня появилась специальная коробка для моих грамот, в которой раньше лежали конфеты – папин подарок маме ко дню рождения.
Потом нам пришлось вычислять, сколько денег должен был нам заплатить каждый спонсор. Учительница проверила наши подсчёты, и мы написали суммы на листке напротив каждой фамилии.
Тинеке шепнула мне, что ей уже меньше нравится спонсируемая ходьба. Слишком уж много надо считать.
Дома мы позвонили всем соседям и сообщили, сколько мы получим от них денег.
– Тринадцать кругов?! – воскликнула мама Фритци и Юл. – Боже мой! Я так разорюсь!
И дала нам с Тинеке по 3,9 евро.
Дедушка Клеефельд очень обрадовался, когда услышал, сколько мы прошли кругов. Он дал нам заработанные деньги (по 13 евро), а в придачу каждой ещё по 1,5 евро.
– Это вам на мороженое, девочки, – сказал он. – Вы честно заработали эти деньги.
Сначала мы хотели добавить и эти деньги к нашей сумме. Но Тинеке сказала, что лучше не надо, а то у нас всё перепутается и придётся считать снова. Лучше мы отдадим ровно столько, сколько насчитали в школе.
Поэтому мы пошли в кафе-мороженое, хотя оно довольно далеко от нас, и купили по два шарика со сливками и посыпкой. Тинеке выбрала шоколад с ванилью, а я со вкусом жвачки.
Когда мы вернулись, я сказала, что теперь надо зайти к Войзинам.
– Но спросишь ты! – сказала Тинеке.
На этот раз дверь открыл господин Войзин. Он разговаривал с нами очень дружелюбно!
– Конечно же, вы пришли за пожертвованием? Какая прекрасная идея.
– Да, – нерешительно ответила я. Тинеке пряталась у меня за спиной. Я всегда боялась разговаривать с господином Войзином. Когда-то мы даже решили, что он преступник. Но теперь нам надо было получить от него деньги.
Господин Войзин спросил, сколько мы заработали, и потом округлил сумму до 15 евро.
– Для такого хорошего дела я скупиться не буду! – заявил он. Кто бы мог подумать! Похоже, он просто не любит немецких детей, а детей из Африки считает хорошими.
На следующее утро весь наш класс принёс в школу собранные деньги. Мы отдали их учительнице и получили квитанцию. На переменке фрау Стрикт всё пересчитала, и получилось 723 евро!
Как много! Учительница сказала, что она просто не может найти слов – так она нами гордится. И велела всем заглянуть в почтовый ящик, когда мы вернёмся после школы домой, и внимательно посмотреть, что там лежит.
– А что там? – закричали все. – Скажите! Ну пожалуйста, пожалуйста!
Но фрау Стрикт ответила, что это секрет, однако она уверена, что мы будем рады.
Я так волновалась, что даже не могла внимательно слушать.
После четвёртого урока мы быстро побежали домой, потому что нам не терпелось узнать, что лежит в почтовом ящике.
– Наверное, бургомистр написал нам письмо, потому что мы собрали столько денег, – предположила Тинеке, а я подумала, что положу его в коробку к моим грамотам. А что ещё можно сделать с письмом бургомистра?
Мы пришли к гаражной площадке и ещё издали увидели, что Мышонок бегает там по кругу.
– Привет, Мышонок! – крикнула я. – Что это ты делаешь?
– Это спонсельный ход, – сообщил Мышонок не останавливаясь.
– Что-что? – переспросила Тинеке.
– Спонсельный ход! – крикнул Мышонок. – Ты что, глухая?
– Он хотел сказать «спонсируемая ходьба», – пояснила я.
– Но одному всё равно этим заниматься бесполезно, Мышонок, – сказала Тинеке. – Это получится только в школе.
– Не твоё дело! – закричал Мышонок и побежал дальше. – Мама мне разрешила!
Тинеке покрутила пальцем у виска.
– И ты что, получишь за это деньги? – поинтересовалась она.
– Два евро! – сообщил Мышонок. – Я это делаю для бедных детей.
– Два евро? – переспросила я. – И не важно, сколько ты пробежишь?
Мне показалось это несправедливым. Но потом мама мне сказала, что наконец-то Мышонок захотел сделать что-то хорошее, и это замечательно.
Долго разговаривать с Мышонком нам было некогда. Мы хотели наконец-то заглянуть в почтовый ящик.
– Тут только газета! – разочарованно сообщила Тинеке.
Каждую неделю мы получаем три газеты, их просто кладут в наши почтовые ящики бесплатно. Конечно, у тех газет есть названия, и там написано всё про наш городок: как зовут бургомистра, когда пройдёт праздник стрелков, какая авария произошла на шоссе и что на днях состоится концерт местного хора. Мама всегда всё прочитывает, так как считает, что нужно быть в курсе местной жизни.
А мне эти газеты кажутся скучными.
Но тут Тинеке достала из ящика свою газету.
– Интересно, что же там за сюрприз? – спросила она.
И мы сразу всё поняли. На первой полосе было цветное фото второго класса. Ребята стояли на площади и продавали кольца для салфеток.
«Младшие школьники с доброй душой» – было написано под снимком.
– Фритци в газете! – воскликнула Тинеке. – И Лорин тоже!
Их даже можно было узнать на фото. Правда, у Лорина была видна лишь рука, потому что он стоял за высоким мальчишкой, но я определила его по рукаву. Ведь я знаю его куртку.
Зато Фритци стояла впереди всех.
– Разверни газету! – попросила я. – Может, там про нас тоже что-нибудь есть!
И действительно, на третьей странице мы увидели подробный рассказ о благотворительном проекте (так он называется) в начальной школе и фотографию нашей спонсируемой ходьбы.
На снимке можно было узнать нас с Тинеке! Хотя фотография была мелковатой. Но мама сказала, что и так совершенно ясно: девочки на заднем плане слева – это мы с Тинеке.
– Вот вы и в газету попали! Прямо-таки знаменитости! – улыбнулась она. – Вы ещё будете разговаривать со мной или уже зазнались?
Понятно, что мама пошутила. Она ведь прекрасно знает, что я всегда с ней разговариваю.
Когда Петя вернулся домой, я сразу показала ему газету, и он заявил, что не узнает меня на фото. Но это он просто хотел меня подразнить. Злился, что не про него написали в газете.
Мама позвонила бабушке и дедушке Клеефельдам и попросила у них газету, чтобы послать моим настоящим дедушке и бабушке. А наша газета была нужна нам самим. Мама наклеила всю статью с фотографией в мой фотоальбом.
Вечером, когда дедушка Клеефельд поехал за молоком, он встретился со мной у дома и спросил, не могу ли я дать ему автограф.
– Теперь я живу среди сплошных знаменитостей! – сказал он. – Невероятно!
Дедушка Клеефельд всегда такой милый и добрый.
11Как я получила по почте открытку
А потом случилось чудо!
В один из четвергов я вернулась из школы, и мама с таинственным видом посоветовала мне посмотреть, что лежит на моём письменном столе. И там я увидела открытку от женщины, которая нашла мой воздушный шарик. Да-да, тот самый, с летнего праздника на стадионе!
Ясное дело, что он не долетел ни до Африки, ни до Америки. Даже до Балтийского моря не долетел. Открытка пришла с улицы за супермаркетом. Но это тоже было классно!
Это была очень миленькая открытка с маленьким пушистым цыплёночком. Начиналась она словами «Дорогая Тара!». Женщина писала, что нашла мой шарик совсем недавно среди её роз, когда готовила сад к зиме, поэтому и открытку послала так поздно.
Подумать только! Хорошо, что мы писали на летнем празднике только ужасной шариковой ручкой – красивые чернила давно бы смыло дождём.
– Мама! – крикнула я. – Это открытка от моего воздушного шарика!
Мне хотелось немедленно побежать к Тинеке и показать открытку, но сначала надо было пообедать. А после обеда я сразу помчалась к подружке. Хотела спросить, пойдёт ли она со мной на ту улицу за супермаркетом. Мне не терпелось посмотреть, в каком доме живёт та женщина и как она выглядит.
Но когда Тинеке открыла мне дверь, я увидела, что она ужасно расстроена.
– Я нигде не могу найти ключ! – сообщила она, чуть не плача.
– Как?! Ведь ты же вошла в дом! – удивилась я.
Но оказалось, что Тинеке потеряла ключ не от входной двери, а от навесного замка на клетке с кроликами. При этом тот ключ и так уже был дубликатом. Настоящий она потеряла ещё во время летних каникул, когда мы играли на улице. Тогда он упал в канаву с водой. И теперь Тинеке не могла пойти к ветеринару, хотя записалась к нему!
– А что, Пушистик с Ушастиком заболели? – испугалась я. Но Тинеке ответила, что нет, но ведь они карликовые кролики, а уже выросли крупнее кошки. И её мама беспокоится, что они так и будут расти и расти.
Я представила себе кроликов величиной с овчарку. Или даже с лошадь! Тогда маленький садик будет для них слишком тесен. Одному кролику придётся жить в саду у Войзинов, но те наверняка не разрешат.
– Может, я оставила ключ у тебя? – спросила Тинеке.
И мы стали искать у нас в гардеробе, в моей спальне и на кухне. Но ключа нигде не оказалось.
– Ну что ж, тогда давайте решим проблему по-другому, – сказала мама и вздохнула. – Пойдёмте. Вы, наверное, не в курсе, что я королева взломщиков?
Она принесла из подвала отвёртку и просто отвинтила что-то на клетке и сняла замок. Клетка открылась.