ла язык и теперь надуто молчала. Не выдержала уже Ирка.
— Не хочу тебя пугать… — Ментовский Вовкулака вцепился в баранку напряженными до белизны пальцами. — Но возле твоего дома мы опять нашли следы мертвяка. Как будто он всю ночь там кружил, искал способ перебраться через забор. Хорошо, что ты защиту восстановила. Все другие заложные пропали после задушных поминок, а этот шастает! — полковник зло пристукнул кулаком по рулю. — Ничто его не берет! Поэтому мы решили подстраховаться. — Он бросил быстрый и какой-то завороженный взгляд на ее плащ. — Хотя в этой штуке тебе, может, и мертвяк не страшен.
Подпрыгивая, минивэн перевалил через лесополосу вдоль дороги и остановился у поджидающего его на соседней трассе старенького автобуса. Дверца распахнулась, и внутрь заглянул Еруслан.
— Ого! — уважительно сказал он, увидев гору подарков. Потом перевел взгляд на Ирку. Наблюдать за выражением его лица было даже забавно. Сперва молодой богатырь побледнел. Потом позеленел. Отпрянул назад, едва не свалившись с подножки. Его голова исчезла из проема двери, а через минуту внутрь уже заглядывали дядька Мыкола и Вук. Федька и Еруслан нетерпеливо топтались у них за спиной.
— Ось воно як… — глядя на Иркин плащ, наконец пробормотал дядька Мыкола. — Выходыть, що так… Алеж ты розумиешь, що це ничого не зминюе? — строго сказал он. — Мы не пропустим тебя в ирий, а якщо прорвешься, на той стороне тэбэ будут ждать! Я их сам предупрежу, бо це мой долг!
— Я уже слышала про ваш долг! — поднимаясь, величественно обронила Ирка. Расправились, тихо шурша чешуйками, складки плаща. — Может, вы наконец позволите мне выполнить мой долг и перестанете меня задерживать?
— Гхм… Да… Однако и решительная ты, ко… — откашлялся Вук и расстроенно скривил физиономию. — Вот и козой тебя теперь не назовешь, невдобняк как-то! Давайте, хлопцы, грузите ее слам[26] и поехали!
Богатыри быстро перетащили Иркины подарки в свой автобус, потом махнули — выходи по одному! И пассажиры минивэна начали переступать прямо с подножки микроавтобуса на подножку богатырского ветхого транспорта.
— Аккуратнее, Ирина Симурановна, не ступите случайно на землю, здесь не должно остаться вашего запаха! — подавая ей руку, попросил Еруслан.
Ирка заскочила внутрь, мазнув по Еруслану полой плаща. Тот замер, а потом встряхнулся, будто его неожиданно накрыло штормовой волной.
— Вы бы… поосторожнее… — пробормотал он, помогая Ирке пробраться к ее месту сквозь подарочные завалы.
Ментовский Вовкулака тоже перебрался в автобус. Один из молодых волков сел за руль минивэна, помахал на прощание и погнал в противоположную сторону. Автобус богатырей чихнул мотором и окутался сизым чадным дымом.
— Теперь я почти уберен, что мертвяк тебя не найдет! — шмыгая мгновенно покрасневшим носом, прогундел Ментовский Вовкулака.
Лязгая и погромыхивая внутренностями, автобус покатил прямиком к Запорожью. Весенние сумерки тихо наползали на загазованные улицы, смягчая резкие черты промышленного города, набрасывая романтический флер на облупившиеся стены хрущевок, крася призрачной синевой асфальт. Автобус закружил по улицам.
— Мы не на Хортицу едем? — удивилась Ирка.
— Та вин не зовсим на острове… Район Верхняя Хортица, ось де… Там ще автобусна остановка поблизу… — как-то суетливо начал пояснять дядька Мыкола.
Ирка усмехнулась. Вечный Дуб, Великий Дуб, Отец Дубов Наднепрянских, самое священное дерево по берегам Днепра — рядом с автобусной остановкой. Ее всегда забавляло, как священные места забавно вписываются в асфальтово-бетонный пейзаж города. Вроде как сами запорожцы рассказывают историю гибели князя Святослава, взмахом руки указывая через Днепр: «А вон там войска печенежского хана Кури поджидали отряд Святослава… Ну вон там, там, во-он в том микрорайоне!» Как будто печенеги по квартирам сидели и Святослава в окошки выглядывали.
Дядька Мыкола неожиданно робко покосился на Ирку.
— Ты ж… Ты ж нам допоможешь? Хоч я и не пускаю тэбэ за твоим змием — ты оживишь наш дуб?
— Если б дело касалось только вас, дядька Мыкола, я б пальцем не шевельнула, — не глядя на него, отчеканила Ирка. А что? Ведьма она или нет? Ведьмам по природе положено быть мстительными и злопамятными. А хорошо бы сейчас послать всех — куда подальше! Чтоб знали! Жалко, нельзя.
— Допоможи нам, молодая ведьма-хозяйка! — дядька Мыкола неожиданно сильно, до боли стиснул ее пальцы. — Христом Богом прошу — допоможи! Бачила б ты наш дуб раньше — якый вин був пышный, зеленый! Що ж мы без цього дуба? Вся ця земля — це вин!
Ирка кивнула, все так же молча глядя в лобовое стекло.
— Прямо к дубу не поедем, неподалик остановимся, — словно боясь отвлечь Ирку от ее размышлений, сказал дядька.
Ирка в очередной раз кивнула. Детская площадка, школа в старинном доме, хрущевки и пара высоток, улочки старых приземистых домов, похожих на ее балку, разве чуть поухоженней, проносились мимо, и Ирке казалось, что никуда она не уезжала, просто катается по своему родному городу. Они удивительно похожи, наднепрянские города. Земли, за которые она отвечает. И в то же время такие разные. Вот здесь, например, живет запорожский дуб. Живет или умирает?
— Приехали! — радостно-нервозно провозгласил дядька Мыкола. Автобус причалил к бровке. Узкую улочку перегораживали грузовики камуфляжного окраса. Дверцы автобуса отворились, но никто не шелохнулся, давая Ирке возможность выйти первой.
Цепляясь плащом, она выбралась со старого продавленного сиденья и под перекрестьем множества взглядов направилась к выходу. Охваченная неожиданной робостью, остановилась на верхней ступеньке.
— Панна Хортица, Ирина Симурановна? — высокий, кряжистый, элегантно-седой мужчина в камуфляжном костюме поклонился ей с изяществом офицера на императорском балу. — Рад приветствовать новую ведьму-хозяйку наднепрянских земель.
— Вольх Всеславич? — смутилась Ирка. Глава наднепрянской богатырской стражи… впечатлял. Он действительно был такой… главный. Царский внук и сын дракона. На него нельзя было рыкнуть, как на Вука, или наехать, как на дядьку Мыколу. В его присутствии невольно хотелось вытянуть руки по швам и преданно ждать указаний. А потом бегом кидаться выполнять.
Вольх Всеславич подал ей руку, Ирка неловко оперлась на его ладонь и спустилась, метя ступеньки автобуса краем плаща. Впадать в ступор, как остальные богатыри, при виде ее обновки, великий Вольх явно не собирался. Он лишь скользнул по плащу взглядом, чуть заметно повел бровью — и больше ничего.
— Вы выбрали себе нелегкую, но славную судьбу, Ирина Симурановна! — отводя ее в сторону, негромко сказал Вольх.
— Поверьте, я ее не выбирала, — невольно подлаживаясь под его стиль, горько ответила Ирка.
Вольх неожиданно весело рассмеялся:
— Позвольте не поверить, сударыня! Кто не готов под эту ношу плечо подставить и выполнять свой долг отважно, с умом и любовью, того судьба обходит. Я долгие годы знавал вашу предшественницу.
— Вы ее помните? — жадно спросила Ирка. Стелла смогла вспомнить только коляску и шляпу, да и дядька Мыкола, когда она спросила, лишь долго и мучительно морщил лоб, а потом растерянно глядел на Ирку, гадая, куда делись из памяти некогда досконально знакомые черты лица.
— Как ее можно забыть? — удивился Вольх Всеславич. — Мы даже танцевали на балах в дворянском собрании.
— Остальные не помнят, — пробормотала Ирка.
— О, Елизавета была большая затейница, — тонко улыбнулся Вольх. — Ежели не желала излишнего внимания, всегда находила способы его избежать! Помнится, на обеде у губернатора один влюбленный, но весьма назойливый поручик стал всеобщим посмешищем, разыскивая предмет своей страсти, хотя она прогуливалась по зале перед самым его носом!
— Елизавета! — сердце Ирки неистово стучало. — Бабушка Елизавета Григорьевна! Все-таки она!
— Замечательная женщина, поистине замечательная! Но, увы, возраст, возраст! Все проходит, силы уходят — законы жизни неистребимы, и Морана всегда собирает свою дань! — и тут Вольх совсем не галантно, даже грубо дернул ее к себе. Ирка испуганно вскрикнула, а он навис над ней и в глазах его была мольба и отчаяние. — Мы прекрасно понимаем, что просим вас нарушить законы жизни, Ирина Симурановна! Наш дуб умирает: возраст, люди… Но… Что мы без него? — совсем как дядька Мыкола, жалобно и по-детски растерянно спросил он. — Кто станет хранить эту землю, если дуба не станет? Что останется нашим потомкам — искалеченный пень? И жизнь у них будет такая — как пень? Прошу вас, Ирина Симурановна, прошу вас…
— Я… Сделаю, что смогу. Больше, чем смогу, — высвобождая руку, прошептала Ирка.
И торопливо побежала к высыпавшим из автобуса ведьмам.
— Ирка! — высокий молодой богатырь тоже в камуфляже, из-под ворота виднелся край кольчуги, шагнул ей наперерез. — Сказали, это твоя сумка!
— Ой, Андрей! — она почти забыла про него. — Давай сюда! — Ирка медленно сняла плащ, позволяя струйчатым рукавам рубахи взвиться на ветру. Затолкала плащ в сумку. — Нет, не надо сумку в автобус, пусть пока со мной будет, мне тут кое-что понадобится!
Андрей потоптался, наблюдая, как она сворачивает полу плаща, — змеев подарок легко превратился в маленький компактный сверточек.
— Я… Слышал про твоего змея. Мне… очень жаль.
— Но ты мне тоже не поможешь, — не поднимая глаз от сумки, ответила Ирка.
— Не помогу, — отрезал Андрей. — Даже если бы это не было нарушением договора, я не хочу, чтобы сперва на тебя охотились, как на зайца, а потом как зайца поджарили! Ты не представляешь, насколько там все… жестче. — Он повернулся и пошел прочь.
Ирка вынула из сумки нарукавья и аккуратно защелкнула. Огляделась по сторонам и, украдкой вытащив баночку полетной мази, натерла запястья:
— Пригодится…
— Ни о чем не беспокойся! — налетела на нее, кажется, заметившая ее манипуляции Оксана Тарасовна. — Богатыри выставили охранение на всех подъездах сюда, никто чужой не появится: ни живой, ни… мертвый тоже! Здесь никакой заложный до тебя не доберется. Мы со Стеллой будем сторожить сверху. — Неожиданно старшая ведьма крепко и сильно обняла Ирку и прошептала в самое ухо: — Сделай это! Спаси дуб, так надо, так правильно…