— Рад за вас, — сказал Лем.
Молодые люди молчали, глядя друг на друга. Им обоим хотелось задать один и тот же вопрос, но они стеснялись. Наконец оба заговорили одновременно.
— Если ли у вас…
Тут они оба запнулись. Каждый замолчал, чтобы дать другому договорить. Наступила довольного долгая пауза, поскольку никто не хотел брать на себя инициативу. Наконец оба закончили вопрос:
— …деньги?
— Нет, — одновременно ответили на вопрос Лем и Бетти.
— Есть очень хочется, — призналась Бетти, — я просто подумала…
— Мне тоже хочется, — сказал Лем.
К ним приблизился полицейский. Он следил за ними с момента их встречи.
— А ну-ка, проваливайте, крысы, — рявкнул он.
— Почему вы разговариваете с дамой в таком тоне! — вознегодовал Лем.
— Что?! — не понял полицейский и поднял дубинку.
— Мы оба — граждане этой страны, и вы не имеете права обращаться с нами таким образом, — продолжал бесстрашный Лем.
Полицейский уже собирался хорошенько огреть его дубинкой по голове, но Бетти вовремя вмешалась и увела Лема от греха подальше.
Молодые люди шли молча. Вместе они чувствовали себя чуть лучше, потому что грустить лучше вместе. Вскоре они оказались в Центральном парке, где и присели на скамейку.
Лем вздохнул.
— В чем дело? — сочувственно осведомилась Бетти.
— Я неудачник, — признался Лем и снова вздохнул.
— Что за речи, Лемюэл Питкин! — вознегодовала Бетти. — Вам еще нет и восемнадцати, а вы…
— Дело вот в чем, — перебил ее слегка смутившийся Лем, которому не хотелось признаваться, что он пал духом, — когда я уезжал из Оттсвилла, я думал разбогатеть, а вместо этого дважды побывал в тюрьме, потерял все зубы и один глаз.
— Чтобы сделать омлет, приходится разбить яйца, — сказала Бетти. — Даже потеряв оба глаза, можно говорить. Буквально на днях я читала о человеке, который потерял оба глаза и все же разбогател. Вспомните и о Генри Форде. В сорок лет он разорился дотла и одолжил у Джеймса Коузенса сорок долларов. Когда он вернул долг, у него было тридцать восемь миллионов. Вам семнадцать, а вы говорите, что вы законченный неудачник. Лемюэл Питкин, вы меня удивляете!
Бетти продолжала утешать Лема, пока не стемнело. Когда село солнце, стало очень холодно.
Из-за кустов, которые не очень-то его и скрывали, на молодых людей подозрительно поглядывал полицейский.
— Мне негде ночевать, — призналась, дрожа от холода, Бетти.
— Мне тоже, — с глубоким вздохом сказал Лем.
— Пойдемте на Центральный вокзал, — предложила Бетти. — Там тепло, и мне нравится смотреть на людей. Если мы притворимся, что просто ждем поезда, то нас не выгонят.
— Все это похоже на сон, мистер Уиппл. — Когда утром я вышел из тюрьмы, я думал, что умру с голоду, а теперь вот еду в Калифорнию добывать золото.
Да, это говорил не кто иной, как Лем. Он сидел в вагоне-ресторане экспресса «Пятая авеню», на пути в Чикаго, где он и его спутники должны были пересесть на «Вождя», поезд на Ачисон, Топеку и Санта-Фе, и продолжить путь в горы.
Вместе с ним за столом сидели Бетти, мистер Уиппл и Джек Ворон, и все четверо пребывали в отличном настроении. Они воздавали должное замечательной еде, поставляемой пульмановской компанией.
Объяснить, как наш герой попал туда, очень просто. Когда Лем и Бетти грелись в зале ожидания Центрального вокзала, они заметили в очереди к кассе мистера Уиппла. Лем подошел к экс-банкиру, и тот радушно его приветствовал. Он и впрямь был рад видеть мальчишку. Рад он был видеть и Бетти, с отцом которой, мистером Прейлом, был хорошо знаком.
Выслушав рассказ Лема о том, какие невзгоды выпали на их долю, он предложил им присоединиться к нему и поехать в Калифорнию.
Мистер Уиппл собирался добывать золото вместе с Джейком Вороном на прииске, которым владел краснокожий. На эти деньги он надеялся финансировать Национальную революционную партию.
Лем должен был помогать мистеру Уипплу в его трудах, а Бетти — готовить еду для старателей. Оба с радостью ухватились за предложение и обрушили на мистера Уиппла поток благодарностей.
— В Чикаго, — говорил мистер Уиппл, когда официант принес кофе, — у нас будет три с половиной часа до отхода «Вождя» на Золотой Запад. За это время Лем приобретет новые челюсти и глаз, и все мы, наверное, сможем побывать на Всемирной ярмарке.
Мистер Уиппл долго расписывал цель ярмарки, пока после учтивого намека официанта им не пришлось оставить вагон-ресторан и занять свои полки.
Утром поезд подошел к вокзалу в Чикаго, и они вышли. Лему были выданы деньги для приобретения всего необходимого, а остальные сразу отправились на ярмарку. Условились, что Лем встретится там с ними позже, если успеет.
Лем быстро подобрал все необходимое в специальном магазине. Затем он отправился на Всемирную ярмарку.
Когда он шел по Одиннадцатой улице к северному входу, его остановил коротыш-толстяк в мягкой черной шляпе, надвинутой на брови. Окладистая каштановая борода скрывала нижнюю часть лица.
— Извините, — сказал он сдавленным голосом, — но, по-моему, вы тот самый молодой человек, которого я ищу.
— В чем дело? — удивился Лем. Он был начеку, так как теперь остерегался жуликов.
— Вы Лем Питкин, не так ли?
— Да, сэр. Откуда вы меня знаете?
— Вы отвечаете описанию, которое у меня имеется.
— Кто вам его дал?
— Мистер Уиппл, конечно же, — последовал неожиданный ответ незнакомца.
— Зачем ему было меня описывать?
— Затем, чтобы я смог найти вас на ярмарке.
— Но с какой стати, если мы договорились встретиться на вокзале через два часа?
— Несчастный случай лишил его возможности быть на вокзале.
— Несчастный случай?
— Именно.
— Что за несчастный случай?
— Очень серьезный! Его сбил автобус с экскурсантами.
— Насмерть? — перебил его Лем. — Скажите правду, он погиб?
— Нет, но он получил серьезные ранения, может быть, смертельные. Его отвезли в больницу без сознания. Придя в себя, он спросил, где вы, и меня послали вас искать. Мисс Прейл и Вождь Ворон дежурят у его изголовья.
Лем был настолько ошарашен ужасным сообщением, что долго не мог вымолвить ни слова, а потом сказал:
— Какой кошмар!
Он попросил бородатого незнакомца тотчас же доставить его к мистеру Уипплу.
Этого-то и хотел коварный бородач.
— У меня машина, — произнес он с поклоном. — Пойдемте.
И он подвел нашего героя к огромному лимузину, стоявшему у обочины. Лем сел, и шофер в зеленых очках и длинном плаще стремительно взял старт.
Лем был настолько взбудоражен, что все происходящее казалось ему совершенно естественным, и скорость, с которой они неслись, больше радовала его, чем пугала: он надеялся застать мистера Уиппла в живых.
Лимузин промчался под одним мостом, затем под другим. На перекрестках улиц торговали фруктами и галстуками. По тротуарам взад и вперед сновали пешеходы. Навстречу им летели такси, грузовики и легковые машины. Вокруг грохотал гигантский город, но Лем ничего не замечал.
— Куда отвезли мистера Уиппла? — спросил он.
— В больницу Лейк-Шор.
— Мы едем ближайшей дорогой?
— Разумеется.
Сказав это, незнакомец снова погрузился в угрюмое молчание.
Лем выглянул из окна лимузина и заметил, что машины попадаются им все реже и реже. Да и люди исчезли: только изредка мелькали какие-то оборванцы.
Когда машина вылетела на какую-то подозрительную окраину, бородач опустил штору на одном из окон.
— Зачем вы это сделали? — удивился Лем.
— Солнце бьет в глаза, — пояснил его спутник и опустил вторую штору, отчего в машине сделалось совершенно темно.
Эти действия заставили Лема заподозрить неладное.
— Поднимите хотя бы одну из штор, — попросил он и сделал попытку сделать это сам.
— Нет, они должны быть задернуты, — услышал он мрачный грубый голос.
— Что это все значит, сэр?
Вдруг железные пальцы схватила Лема за горло, и он услышал:
— Это значит, Лемюэл Питкин, что вы в руках Третьего Интернационала!
Несмотря на неожиданное нападение, Лем храбро вступил в бой, намереваясь дорого продать свою жизнь. Он считался одним из лучших спортсменов в средней школе Оттсвилла и в гневе был страшен, что бородач вскоре понял. Лем пытался оторвать от горла руку, душившую его, и ему это удалось, но когда он попробовал позвать на помощь, то понял, что лишился голоса.
Впрочем, даже если бы ему и удалось закричать, ничего из этого не вышло бы, потому что шофер был тоже заговорщиком. Ни разу не оглянувшись, он только жал на акселератор и вдруг резко свернул в какой-то темный закоулок.
Лем неистово отбивался и нанес отменный удар по лицу противника. Последний свирепо выругался, но не ударил в ответ. Вместо этого он что-то яростно нашаривал в кармане.
Лем ударил еще раз, и его рука запуталась в бороде. Она оказалась фальшивой и легко отвалилась.
Хотя в машине было темно, вы, любезные читатели, если бы сидели в ней, сразу бы догадались, что наш герой сражается не с кем иным, как с тем толстяком, что сыграл главную роль в разгоне митинга, на котором выступал мистер Уиппл. Лем, однако, не мог его узнать, потому как никогда в жизни не видел.
Неожиданно Лем почувствовал, как что-то холодное и твердое уткнулось ему в лоб. Это был пистолет.
— Ну что, негодяй, попался? Только пошевелись, и я разнесу тебе башку. — Незнакомец не произнес, а прорычал эти слова.
— Что вы от меня хотите? — с трудом проговорил Лем.
— Где находится прииск, на котором вы собираетесь добывать золото?
— Не знаю, — сказал Лем. Это была чистая правда, поскольку Кочерга держал в тайне пункт их конечного назначения.
— Врешь, проклятый фашист. Говори, а не то…
Его слова потонули в визге сирены. Их машина резко свернула, потом вильнула, и раздался страшный грохот. Лему казалось, что он мчится по тоннелю, полному звенящих колоколов. В глазах потемнело, и последнее, что он почувствовал, была острая боль в левой руке.