Некоторые, большей частью настоящие профессионалы, прикрыли глаза с нескрываемой неприязнью. Комиссар Дюкре бросил на полковника такой взгляд, что если бы глазами можно было убить, то полковник свалился бы тут же замертво.
- Надо бы ему сказать, что с нами нет Старика, - шепотом проговорил Жибо Роллану. - А то Сен-Клер об этом, видно, не догадывается.
Роже Фрей посмотрел прямо в глаза полковнику, демонстрируя всем своим видом, почему является министром он, а не посредник Елисейского Дворца.
- Полковник Сен-Клер абсолютно прав, конечно, - лелейно проговорил он. - Мы все выполним свой долг. И я думаю, полковник, вы понимаете, что ждет тех лиц, которые, будучи облечены доверием по раскрытию заговора, не оправдают его или же в ходе расследования применят методы, приведшие к разглашению тайны вопреки воле Президента.
Угроза повисла в воздухе еще более ощутимо, чем клубы дыма из трубки Бувье. Худое лицо Сен-Клера вытянулось, и в его глазах появилось беспокойство.
- Вы все знаете об ограниченных возможностях Корпуса охраны Президента, - просто сказал комиссар Дюкре. - Все наше время мы проводим в непосредственной близости от генерала де Голля. А расследование же должно быть более широкомасштабным, и мой персонал не сможет справиться с ним без нарушения своих основных функций.
Никто не высказался против. Все понимали, что все сказанное главой охраны Президента было абсолютной правдой. И потому каждый прятал глаза, боясь, что выбор министра падет на него. Роже Фрей оглядел стол и остановился на комиссаре Бувье.
- Что скажете, Бувье? Вы пока молчали.
Детектив вынул трубку изо рта, умудрившись на выдохе вновь окутать облаком дыма повернувшегося к нему Сен-Клера. Он заговорил спокойно, как человек, выкладывающий одну-две простые мысли, которые только что пришли ему в голову.
- Мне кажется, господин министр, что служба безопасности не может раскрыть этого человека с помощью своих агентов в ОАС, поскольку даже в ОАС практически никто не знает о нем. Служба "Действие" не сможет уничтожить его ввиду отсутствия четкой цели. DST не сможет перехватить его на границе, поскольку неизвестно, кого нужно ловить, а Статистический отдел не в состоянии предоставить нам какую- либо документальную информацию, поскольку неизвестно, какие документы искать. Полиция не сможет его арестовать, а CRS не сможет его выследить. Все структуры сил безопасности Франции беспомощны по причине отсутствия имени. Поэтому я считаю, что первым делом необходимо найти это имя. С именем мы получим его лицо,с лицом - паспорт, с паспортом его самого. Найти это имя, причем найти тайно, - это чисто детективная работа.
Он снова замолчал, восстановив трубку между зубов. Каждый из сидящих переваривал сказанное. Никто не мог оспорить его слова.
- Комиссар, а кто же лучший следователь Франции? - тихо спросил министр.
Бувье поразмышлял несколько секунд и снова вынул трубку.
- Лучший детектив Франции - мой заместитель, господа. Комиссар Клод Лебель.
- Вызовите его, - сказал министр.
Часть вторая. АНАТОМИЯ ОХОТЫ
Глава 10
Начиная с того момента, как Клод Лебель - помощник Бувье и лучший детектив Франции - вошел в конференц-зал и сел между своим шефом и главой CRS, и далее, пока читал доклад Роллана, он чувствовал пристальное, изучающее внимание четырнадцати человек, сидящих за столом.
Уже закончив чтение, Лебель начал ощущать неясное, смутное беспокойство. Оно усилилось после того, как стал говорить Министр Внутренних дел. Его речь была краткой и не оставляла детективу никаких сомнений по поводу абсолютной необходимости выполнения стоящей задачи. Тон выступления ни в коей мере не напоминал обращение за советом. Это была строжайшая директива, приказ. Лебель получит все необходимое: помещение, неограниченный доступ к любой информации. В его распоряжение поступает весь потенциал всех спецслужб Франции. Лишь одно условие ставилось перед ним - абсолютная секретность при проведении расследования. Министр повторил это несколько раз и для пущей убедительности подчеркнул, что указание это исходит от самого Президента.
По мере выступления министра беспокойство Лебеля стало трансформироваться в отчаяние. Они просили - нет, не просили, а требовали - невозможного. Начинать было не с чего. Преступление, как таковое, еще не было совершено. Ни улик, ни состава преступления еще нет и в помине. Нет и свидетелей, кроме трех оасовцев, окопавшихся в Риме. Есть лишь имя, причем кодовое, и целый мир для поисков этого человека.
Клод Лебель был известен как опытный полицейский. Благодаря своим качествам - усердию, методичности, рассудительности - он быстро двигался вверх по служебной лестнице. Однако для того, чтобы заслужить славу не просто добросовестного служащего, а блестящего детектива, этого было мало. Требовалось некое вдохновение, вспышки подсознательного проникновения в суть вещей. И хотя такое вдохновение посещало Лебеля лишь эпизодически, он ничуть не смущался, поскольку считал, что работа в полиции на девяносто пять процентов состоит из непривлекательных, рутинных опросов, проверок и перепроверок, утомительного плетения прочной сети неопровержимых улик, которую в конце концов можно было бы набросить на преступника. Причем так, чтобы дело не только попало в газеты, но и привело к свершению правосудия.
В Судебной Полиции некоторые считали его флегматичным занудой, презирающим известность. Он ни разу в жизни не организовал даже подобия пресс-конференции - в отличие от многих своих коллег, сделавших себе на этом репутацию. И все же, ему как-то удавалось продвигаться вверх: преступления раскрывались, преступники оказывались в тюрьме, а Лебель - одной ступенькой выше на служебной лестнице. Когда три года назад освободилось место главы Отдела Расследования Убийств, даже те его коллеги, которые претендовали на это место, согласились, что Лебель - наиболее достойный кандидат. После занятия поста у него был прекрасный послужной список, поскольку за три года у детектива не было ни одного случая, когда бы он не смог выявить, задержать и предать суду виновника преступления. Лишь один-единственный раз задержанный обвиняемый был оправдан, да и то по чисто техническим причинам.
Будучи главой Отдела Расследования Убийств, он попал в поле зрения Мориса Бувье, начальника Уголовной Полиции. И поэтому, когда несколько недель назад неожиданно умер Дюпуа, его прежний заместитель, именно Бувье рекомендовал Лебеля на этот пост. Кое-кто в Судебной Полиции поговаривал, что Бувье возьмет себе неприметного и непритязательного старикашку предпенсионного возраста, чтобы тот тихо копался в делах, никоим образом не ущемляя славы своего начальника. Однако эти "кое-кто" были к Бувье явно несправедливы.
После того как совещание закончилось, все копии доклада Роллана легли в сейф Министра Внутренних дел. Только Лебелю было разрешено оставить у себя одну. Единственная просьба детектива - предоставить ему возможность обратиться к руководителям криминальных служб крупнейших стран с целью получения сведений, если таковые имеются, о профессиональном убийце, похожем на Шакала. Без такого взаимодействия, подчеркнул Лебель, у него не будет ни одной ниточки, за которую можно было бы ухватиться.
"Можно ли быть уверенным, что эти люди будут держать язык за зубами?" - поинтересовался Сангинетти. На это Лебель ответил, что у него, как и у большинства полицейских Запада, существуют обширные личные связи с криминальными службами других стран и он постарается провести данную операцию неофициально в рамках этих связей. Он был уверен, что люди, которых он знает лично, не подведут. После некоторого раздумья министр дал свое согласие.
Через несколько минут детектив уже стоял в холле, ожидая Бувье. Главы отделов и служб, выходя из конференц-зала, слегка кивали ему на ходу и удалялись, не удостоив большим вниманием. Некоторые снисходили до сочувствующей улыбки и пожелания "спокойной ночи". Одним из последних вышел аристократичный полковник из штата Елисейского Дворца. "Сен-Клер", - вспомнил Лебель. Тот остановился перед комиссаром и с плохо скрываемым пренебрежением произнес:
- Я надеюсь, мсье, что вы успешно проведете расследование. И, что не менее важно - быстро. Мы во дворце будем внимательно следить за вашими действиями. А уж если вы не справитесь с возложенной задачей и бандит не будет пойман, то смею вас заверить, последствия будут очень серьезные.
Произнеся последние слова, полковник повернулся на каблуках и стал спускаться по лестнице, ведущей в фойе. Лебель озадаченно проводил его глазами.
Одним из факторов, способствовавших становлению и успеху Лебеля как детектива было его умение располагать к себе людей. Это качество проявилось еще тогда, когда двадцать лет назад невысокий и неприметный молодой следователь поступил на работу в полицию Нормандии.
Конечно, ему недоставало внушительности Бувье, олицетворявшего собой само правосудие. В нем не было и красноречия следователей нового поколения, которые могли застращать подследственного до смерти. И все же Бувье вполне успешно обходился без всего этого в своей практике.
Он прекрасно осознавал, что большая часть преступлений совершается либо против, либо в присутствии так называемых "маленьких людей": лавочников, продавцов, почтальонов, мелких служащих. А как раз с этими людьми он и умел ладить.
Лебель напоминал карикатурного, затюканного женой коротышку-мужа, что отчасти и вызывало к нему расположение "маленьких людей", распознававших в детективе одного из себе подобных.
Одевался он неряшливо: мятый костюм и какой-нибудь поношенный плащ. Разговаривал так мягко и без нажима, что порой казалось, будто он чувствует неловкость и некоторую вину за то, что человек оказывался у него на допросе. Это настолько резко контрастировало с манерой поведения других следователей, их отношением к свидетелям, что те невольно тянулись к Лебелю в поисках покровительства и защиты от грубости его подчиненных.