- Я сомневаюсь в том, что обычное рассмотрение одной из версий при расследовании, вовлекающее при этом имя какого-либо человека, является маранием его имени.
Дипломат до белизны сжал губы, пытаясь совладать с собой. "Наглый щенок", - подумал он, - "да еще какой хитрый".
- Так-так, Ллойд. И все же, несмотря на ваше искреннее желание помочь Специальной Службе, весьма похвальное желание, не считаете ли вы, что прежде, чем идти на нарушение инструкций, следовало бы прежде проконсультироваться?
- Вы спрашиваете, сэр, почему я не проконсультировался с вами?
Куигли покраснел.
- Да, именно это я и имел в виду.
- Сэр, при всем моем уважении к вашему чину, я все же должен обратить ваше внимание на то, что состою в штате Службы. Если вы неудовлетворены моими действиями прошлой ночью, мне кажется, будет более логичным обратиться к моему непосредственному начальнику, нежели ко мне лично.
"Логично? Не собирается ли этот молодой выскочка учить его, сэра Джаспера, главу Французского отдела, что более, а что менее логично?"
- Не сомневайтесь, - рявкнул Куигли, - не сомневайтесь. Ваше начальство еще будет уведомлено.
Не спрашивая разрешения, Ллойд повернулся и покинул кабинет. Он был уверен, что получит нагоняй от своего Старика, а все, что он мог сказать в свое оправдание, это то, что дело было чрезвычайно срочным, судя по тому, каким образом был сделан запрос Брина Томаса. Если Старик скажет, что следовало провести расследование по официальным каналам, то выговора не миновать. Но, по крайней мере, он получит его от шефа, а не от Куигли. Ох, чертов, Томас.
Однако сэра Джаспера терзали сомнения - написать докладную или нет. Технически он был прав: информацию о Калтропе следовало вначале проверить и согласовать в правительстве, не обязательно с ним самим.
И все же, будучи главой Французского отдела, он являлся одним из клиентов Секретной Службы, получая от нее необходимую информацию. Поэтому, пожаловавшись на Ллойда, он мог бы добиться его наказания, однако в то же время ему совсем не хотелось попадать на язык шефа SIS, который, конечно же, никак не одобрит вызова своего офицера в Министерство Иностранных дел.
К тому же, ходили слухи, что глава Секретной Службы весьма близок к высшему руководству страны. Играет с ними в карты в Бленде; охотится в Йоркшире. Шефу Французского отдела приходилось только мечтать о таких приглашениях. Лучше все оставить так, как есть. Он вновь повернулся к окну и стал смотреть на парад Конной гвардии.
- Я решил не лезть в это дело, - заметил сэр Джаспер своему компаньону во время обеда, рассказав в общих чертах об утреннем происшествии. - Пусть они помогают французам, сколько хотят. Надеюсь, далеко они не зайдут, а?
Это была хорошая шутка, сэру Джасперу она понравилась. К несчастью, он недооценил связи своего компаньона в высших правительственных кругах.
Об этой остроте сэра Джаспера Премьер-министр узнал как раз перед четырьмя, когда вернулся на Даунинг Стрит 10[26] после ответов на вопросы в Парламенте. Тогда же ему поступил рапорт комиссара Столичной полиции[27].
В 16.10 в кабинете суперинтенданта[28] Томаса зазвонил телефон. Весь день Томас пытался напасть на след человека, d котором ничего, кроме имени и фамилии, не было известно. Как обычно, в случаях, когда заведомо знали, что разыскиваемый бывал за границей, запросы вначале посылались в паспортный отдел на Петти Франс.
Нанеся туда визит в 9 часов утра, Томас заполучил фотокопии заявлений на получение паспорта от шести различных Чарльзов Калтропов. К сожалению, у них еще и средние имена, причем все разные. Ему также удалось раздобыть фотографии каждого, при условии, что, как только будут сделаны фотокопии, их незамедлительно возвратят в архив Паспортного отдела.
Заявление на один из паспортов поступило еще в январе 1961-го, но это ровным счетом ничего не значило. Хотя, нет... отсутствие данных по более ранним запросам от этого Чарльза Калтропа, уже давало Томасу основания, поставить его в самый низ своего списка шести подозреваемых. Если тот и был в Доминиканской республике под другим именем, тогда почему убийство Трухильо связывали по слухам с неким Калтропом?
Из остальных пяти, один был слишком стар: в августе 1963-го ему уже стукнуло шестьдесят пять. Четверо же других вполне могли сойти за того, кого разыскивали. И неважно, походят ли они на описанного Лебелем высокого блондина, ведь перед Томасом стоит задача: методом исключения постараться выйти на Шакала. Если же все шестеро окажутся вне подозрений, тем лучше. Он с чистой совестью предоставит Лебелю исчерпывающую информацию по этому поводу.
В первых двух заявлениях стояли лондонские адреса, двое других, подавших документы на оформление паспортов, были из провинции. Конечно же, недостаточно было просто позвонить мистеру Чарльзу Калтропу и справиться у того, находился ли он в 1961 году в Доминиканской республике. Он может запросто ответить "нет", даже если и был там.
То, что четверо из этого списка подозреваемых в графе "профессия" указали "бизнесмен", тоже ничего не значило. Хотя из рапорта Ллойда следовало, что, по слухам, убийцей был именно бизнесмен. Но это могло оказаться и ошибкой.
Все утро после телефонного звонка Томаса, полиция графств пыталась выйти на тех двух Калтропов из провинции. Один все еще был на работе, но уже собирался отправиться с семьей на уик-энд. Его проводили домой, где внимательно изучили предъявленный паспорт. Въездных и выездных виз с печатями Доминиканской республики за период с 1960 по 1961 год в нем не было; Там было всего две записи, указывающих, что владелец паспорта посетил однажды Майорку и Коста-Брава. К тому же, на запросы по месту работы этого Чарльза Калтропа, администрация фабрики по производству супов в пакетиках сообщила, что в январе 1961 года тот не покидал бухгалтерию, где работал вот уже десять лет.
Другой провинциал был найден в отеле в Блэкпуле. Не имея с собой паспорта, ему пришлось созвониться с полицией своего городка и дать им разрешение воспользоваться ключом, находящимся в данный момент у соседа: "паспорт лежит в верхнем ящике стола в его кабинете".
Печатей Доминиканской полиции в нем также не оказалось. На его работе узнали, что он, работая мастером по ремонту пришущих машинок, в 1961 году никуда не уезжал, разве что летом - в отпуск. Табели и страховые документы подтверждали эхо.
Один из Чарльзов Калтропов, живущих в Лондоне, оказался владельцем овощного магазина в Катфорде. Когда два джентльмена зашли поболтать с ним и попросили предъявить паспорт, ему понадобилось всего несколько минут, чтобы принести его, так как жил он здесь же, над магазином. Как и в остальных случаях, в паспорте не было никаких записей, указывающих на то, что владелец бывал в Доминиканской республике. Посетители же, спросив самого зеленщика, быстро уверились в этом, так как тот честно признался им, что даже не знает, где находится этот остров.
С четвертым и последним Калтропом было гораздо сложнее. Обратившись по адресу, указанному в заявлении на получение паспорта четыре года назад, выяснили лишь, что тот покинул жилые кварталы Хайгейта в декабре 1960 года. Куда он съехал, ни в каких документах не значилось.
Но Томас, по крайней мере, узнал его среднее имя. Поиски в телефонном справочнике ничего не дали. Но, представившись полицейским из Специальной Службы[29], Томас разузнал на главпочтамте, что у некоего Ч. Г. Калтропа из Уэст-Лондона есть телефон, номер которого не указан в справочнике. Инициалы совпадали с именем разыскиваемого Калтропа - Чарльз Гарольд. Оттуда же Томас позвонил в отдел регистрации избирателей этого района.
- Да, - сообщил голос в трубке, - некий мистер Чарльз Гарольд Калтроп действительно проживает по данному адресу и внесен в списки избирателей района.
Тогда же ему и был нанесен визит. Но квартира была закрыта и на настойчивые звонки никто не открывал. Ни один человек в округе не мог сказать, где в данный момент находится господин Калтроп. Вернувшись в Скотланд-Ярд, суперинтендант Томас решил действовать иначе. В Налоговое Управление поступил запрос на некоего Чарльза Гарольда Калтропа, адрес прилагается. Полицию интересовало, где он в настоящее время работает и работал в течение трех предыдущих лет.
Как раз в этот момент и зазвонил телефон. Томас взял трубку, представился, а через несколько секунд глаза поползли на лоб от удивления:
- Меня, лично? Да, конечно, я приду. Минут через пять? Спасибо, до встречи.
Он вышел из здания и, громко сморкнувшись, направился через Парламентскую площадь. Несмотря на теплые летние дни, Томас все еще никак не мог оправиться от простуды, которая, казалось, и не собиралась отступать. С Парламентской площади он зашагал по Уайтхоллу, а затем свернул налево, на Даунинг Стрит. Как всегда, там было темно и уныло. Солнце никогда не проникает в этот глухой переулок, где находится резиденция Премьер-министра Великобритании. Перед дверьми дома номер 10 была небольшая толпа. Люди, сдерживаемые двумя бесстрастными полицейскими, повидимому тешили себя надеждой хотя бы одним глазком увидеть в окнах известное всему миру лицо.
Томас сошел с дороги и, свернув направо через небольшую лужайку, очутился перед задним входом дома номер 10. Он позвонил. Дверь сразу же открыл громадный полицейский в форме. Сержант узнал его и отдал честь:
- Добрый день, сэр. Господин Харроуби попросил меня провести вас сразу к нему.
Джеймс Харроуби, а именно он звонил Томасу несколько минут назад, был шефом личной охраны Премьер-министра. Это был красивый мужчина, выглядевший моложе своих сорока с небольшим лет, выпускник одной из престижных школ Королевства. Перед тем как попасть на Даунинг Стрит у него была прекрасная карьера полицейского. Он, как и Томас, имел звание суперинтенданта. Когда Томас вошел, тот встал: