- Заходи, Брин. Рад тебя видеть.
Он кивнул сержанту,
- Спасибо, Чалмерс. Сержант вышел, закрыв за собой дверь.
- Зачем меня вызывают? - спросил Томас.
Харроуби удивленно взглянул на него.
- А я думал ты сам знаешь. Он позвонил 15 минут назад и, назвав твою фамилию, сообщил, что хочет немедленно с тобой встретиться. Чем ты там занимаешься?
Томас мог только догадываться, что заинтересовало Премьера. Но он никак не ожидал, что это дело могло так быстро дойти до самого верха. И если Премьер-министр не посчитал нужным сообщать что-либо об этом шефу своей охраны, значит, на то у него были свои соображения.
- Да вроде ничем особенным, - ответил Томас.
Харроуби взял трубку и попросил кабинет главы правительства. Раздался щелчок, и голос на том конце провода ответил: "Да, я вас слушаю".
- Это Харроуби, господин Премьер-министр. Суперинтендант Томас уже здесь... Да, сэр. Сейчас же. Он положил трубку, - заходи. И все же, что там у тебя такое? Пришли уже два министра. Ждут тебя.
Харроуби провел Томаса из кабинета, и они направились по коридору к обитой зеленым сукном двери. Оттуда как раз выходил секретарь, но, увидев их, он отступил в сторону, придерживая дверь. Харроуби прошел вперед, чеканно произнес:
- Суперинтендант Томас, господин Премьер-министр, - и удалился, тихо прикрыв за собой дверь.
Томас очутился в очень тихой комнате с высокими потолками и элегантной мебелью. Повсюду были разбросаны книги, какие-то бумаги. Пахло деревом и табаком для трубок. Комната скорее напоминала профессорский кабинет, нежели офис Премьер-министра.
Человек у окна повернулся:
- Добрый день, суперинтендант. Пожалуйста, присаживайтесь.
- Добрый день, сэр, - Томас выбрал стул, стоящий у стола, и сел на самый краешек. Ему никогда не представлялось случая так близко увидеть Премьера, не говоря уже о том, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз.
В тишине комнаты Премьер-министр подошел к своему столу и уселся в кресло. Томас уловил печальное выражение его утомленных глаз; как у гончей, пробежавшей не одну милю, но не получившей от этого абсолютно никакой радости. Полицейский слыхал (конечно же, только в Уайтхолле), что у Премьера неважно со здоровьем и то, каких усилий стоило ему уладить только что завершившееся отвратительное дело Келера-Уорда. О котором, кстати, сейчас только и говорили. Но все равно суперинтендант был поражен, увидев эти изможденные глаза.
- Суперинтендант Томас, мне стало известно, что в данный момент вы занимаетесь расследованием по просьбе старшего детектива французской Судебной полиции, позвонившего вам из Парижа вчера утром.
- Да, сэр... господин Премьер-министр...
- И просьба заключается в следующем: французские силы безопасности полагают, что у нас где-то гуляет на свободе человек... профессиональный убийца, нанятый, предположительно ОАС, для выполнения определенной миссии во Франции?
- Нам об этом ничего не сообщили, господин Премьер-министр. Просьба заключалась лишь в том, чтобы мы дали им список известных нам лиц и данные по каждому профессиональному убийце Великобритании. Разъяснений, зачем это им понадобилось, представлено не было.
- И тем не менее, что, вы думаете, вытекает из самого факта этой просьбы?
Томас слегка пожал плечами.
- То же, что и вы, господин Премьер-министр.
- Совершенно верно. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что послужило единственной причиной, заставившей французские власти обратиться к нам с просьбой установить личность... этого субъекта. И если человек такого типа заинтересовал французскую полицию, кто, вы думаете, должен стать его мишенью?
- Ну, господин Премьер-министр, мне кажется, французы опасаются, что этот тип нанят, чтобы убить Президента.
- Совершенно верно. Да это, по-моему, и не первая попытка такого рода?
- Нет, сэр. Их было уже шесть.
Премьер-министр задумчиво рассматривал бумаги перед собой, как будто в них мог быть ответ на вопрос, что же случилось с миром за последние годы.
- А вы уверены, суперинтендант, что у нас в стране могут быть люди, занимающие далеко не последние посты, которые не опечалятся, если ваше расследование будет не слишком расторопным?
- Нет, сэр.
Томас был неподдельно удивлен: откуда, черт возьми, Премьер узнал об этой шуточке?
- Не могли бы вы изложить мне положение дел на сегодняшний день?
Томас начал с самого начала, подробно останавливаясь на следах, ведущих от Департамента криминальных расследований, о разговоре с Ллойдом и упоминании им некоего Калтропа. В общем, обо всех шагах, предпринятых к этому часу.
Когда он закончил, Премьер-министр поднялся и подошел к окну, выходящему на залитый солнцем двор.
"Интересно, о чем он думает? - Томас глядел на ссутулившегося человека, молча стоявшего у окна. - Может быть, вспоминает пляж в окрестностях алжирской столицы, где он когда-то прогуливался и разговаривал с надменным французом, который сейчас находится в другом кабинете за 300 миль отсюда, управляя делами своей страны. Тогда они были двадцатью годами моложе, и между ними еще ничего не стояло.
"Может быть, он думает все о том же французе из Елисейского Дворца, который восемью месяцами раньше сокрушил в своих высокопарных речах надежды британского Премьера увенчать свою политическую карьеру вступлением Великобритании в Европейское Сообщество, перед тем как, осуществив свою мечту, самому уйти со сцены.
Или, может, вспоминает те недавние мучительные дни, когда показания сводника и куртизанки едва не послужили причиной отставки британского правительства".
Он был уже немолодым человеком, воспитанный в духе норм и правил своего времени, плохих или хороших. Но он верил в них и старался всегда их придерживаться. Сейчас же все по-другому, новые люди с новыми идеями. А он - он просто человек из прошлого. Понимает ли он, что сейчас другие правила? Наверное, Премьер уже догадывался, глядя на залитую солнцем лужайку, что его ждет впереди. Уже нельзя больше тянуть с хирургической операцией. А за ней, естественно, и отход от руководства. Скоро, очень скоро миром будут управлять новые люди. Да и сейчас уже многие вышли на политическую сцену. Но неужели с ними миром будут править сутенеры и проститутки, шпионы и убийцы?
Пожилой человек вдруг выпрямился и отвернулся от окна:
- Суперинтендант Томас, мне бы хотелось, чтобы вы знали, что генерал де Голль - мой друг. И если будет хоть малейшая опасность для жизни этого человека, а угроза будет исходить от гражданина нашей страны, то вы обязаны немедленно пресечь действия убийцы. Начиная с этого момента, вы будете проводить расследование с максимальной отдачей. Через час ваше руководство получит мое личное распоряжение оказывать вам всяческое содействие. Вы уполномочены набрать себе специальную группу. Вам будет разрешен доступ к любым официальным документам страны, способным хоть как-то повлиять на продвижение поисков. Вы можете, по моему личному приказу, контактировать с французскими властями. Только полностью уверившись, что человек, которого разыскивают французы, не является британским подданным и не замышляет свой план, находясь на территории нашей страны, лишь тогда вы можете прекратить свои поиски, отчитавшись лично мне о проделанной работе.
В случае, если у вас будут достаточно веские основания считать этого Калтропа или какого-либо другого человека с британским паспортом именно тем, кого разыскивают французы, вы задержите его. Его следует пресечь, кем бы он ни был. Я ясно выражаюсь?
Яснее не могло и быть. Томас наверняка знал, что до ушей Премьера дошла кое-какая информация, послужившая поводом для таких подробных указаний. Полицейский подозревал, что это как-то связано с загадочной ремаркой по поводу кое-каких лиц, не заинтересованных в быстром продвижении расследования. Но он не был уверен.
- Да, сэр, - ответил суперинтендант.
Премьер-министр склонил голову, подчеркивая тем самым, что беседа окончена. Томас встал и направился к двери.
- Мм... господин Премьер-министр?
-Да.
- Один небольшой вопрос, сэр. Я не совсем понял, следует ли мне обратить внимание французов на слухи об этом Калтропе в Доминиканской республике?
- А у вас есть веские основания считать, что прошлое этого человека указывает на то, что именно его ищут французы?
- Нет, господин Премьер-министр. У нас нет ничего против какого бы то ни было Чарльза Калтропа, кроме слухов двухлетней давности. Мы все еще не знаем, был ли тот Калтроп, поисками которого занимались весь день, в Карибском регионе в январе 1961-го. Если же нет, то нам придется начинать все с самого начала.
Премьер-министр задумался на несколько секунд:
- Мне бы не хотелось, чтобы ваши французские коллеги тратили свое время на предположения, основанные лишь на неподтвержденных слухах двухлетней давности. Суперинтендант, я подчеркиваю, "неподтвержденных”. Продолжайте ваши поиски. В тот момент, когда вы почувствуете, что у вас достаточно информации относительно этого или какого другого Чарльза Калтропа, подтверждающей слухи о его причастности к делу генерала Трухильо, вы немедленно сообщите об этом французам и найдете этого человека, где бы он ни находился.
- Да, господин Премьер-министр.
- Не могли бы вы позвать мистера Харроуби. Я дам ему распоряжения касательно вас.
Остальную часть дня события в кабинете Томаса развивались стремительно. Он подобрал себе группу из шести самых лучших детективов Специальной Службы. Одного даже отозвали из отпуска. Двое были освобождены от наблюдения за домом человека, подозреваемого в передаче секретной информации с Королевского Артиллерийского завода, где тот работал, военному атташе одного из восточноевропейских государств. Двое других полицейских были из тех, которые помогали Томасу еще накануне, просматривая данные Специальной Службы в поисках безымянного убийцы. У последнего помощника был выходной. Он работал у себя в парнике, когда вдруг раздался телефонный звонок с приказом срочно явиться в управление Службы.