- Согласен, исключаем и этого великана. А как насчет оставшихся четырех?
- Один очень толстый, 242 фунта, то есть, что-то более ста килограммов. Если Шакал превратится в такого бегемота, он будет едва передвигать ноги.
- Исключаем. Следующий.
- Следующий слишком стар. Рост, правда, подходит, но ему за 70. Чтобы так "состариться”, Шакалу придется прибегнуть к услугам опытного театрального гримера.
- Тоже отпадает. Осталось двое.
- Да, двое. Один - норвежец, другой - американец. Оба подходят под параметры Шакала. Высокие, широкоплечие, одному 40 лет, другому 20. Но два факта свидетельствуют против кандидатуры норвежца. Во-первых, он блондин. Не думаю, что после разоблачения Дагеана Шакал оставит прежний цвет волос. Он был бы слишком похож на Даггана. Во-вторых, норвежец заявил в консульство, что паспорт выпал у него из кармана, когда он одетым свалился в Серпантин, катаясь на лодке со своей подружкой. Он клянется, что когда упал в воду, паспорт был при нем, а исчез, когда он через четверть часа выбрался на берег. С другой стороны, американец клятвенно утверждал в полицейском участке лондонского аэропорта, что саквояж, в котором находился паспорт, украли, когда он собирался выходить из главного зала. Что вы на это скажете?
- Вышлите мне все данные об американце. Его фотографию я запрошу в Паспортном отделе Вашингтона. И еще раз огромное вам спасибо, дружище.
В 10 часов вечера в министерстве состоялось второе за этот день заседание. Оно оказалось на редкость коротким. За час до этого все управления и отделы Службы безопасности получили подробное словесное описание и приметы Марти Шульберга, разыскиваемого по обвинению в убийстве. Его фотографию ждали рано утром ко времени выхода первых выпусков вечерних газет, которые появляются на улицах Парижа в 10 часов.
Министр встал:
- Господа, на нашем первом заседании мы все согласились с мнением комиссара БуВье, что идентификация убийцы, известного под кодовым именем Шакал, является чисто детективной задачей. И сегодня, оглядываясь назад, я не могу не согласиться с этой точкой зрения. Нам повезло, что в течение 10 дней расследование возглавлял такой человек, как комиссар Лебель. Несмотря на то, что убийца трижды менял свое обличье, превращаясь из Калтропа в Даггана, из Даггана в Йенсена и, наконец, в Марти Шульберга, а также несмотря на постоянную утечку информации из этого кабинета, комиссар не только всякий раз распознавал его, но и в конце концов выследил и припер к стене. Позвольте выразить ему нашу глубокую благодарность.
Министр склонил голову перед смутившимся комиссаром.
- Однако сейчас, - продолжал министр, - мы все должны включиться в завершающую стадию операции. У нас есть имя, описание внешности, паспортные данные, национальность. Через несколько часов мы получим фотографию. Я уверен, располагая такими огромными силами и средствами, мы схватим его уже через несколько часов. Каждый парижский полицейский, каждый детектив и патрульный CRS получил его краткое описание. К утру, в крайнем случае к полудню завтрашнего дня ему уже негде будет укрыться. А теперь разрешите еще раз поблагодарить и поздравить вас, комиссар, и сиять с ваших плеч нелегкое бремя этого расследования. Надеюсь, в ближайшие часы нам не потребуется ваша помощь. Вы выполнили свою задачу. Еще раз большое спасибо.
Лебель часто заморгал, поднялся со своего места и с достоинством поклонился этому собранию могущественных людей, командующих тысячами чиновников и распоряжающихся миллионами франков. Все ответили ему теплыми улыбками. Комиссар повернулся и покинул кабинет Впервые за эти десять дней Клод Лебель шел спать домой Когда он повернул ключ в двери своей квартиры и услышал первые упреки жены, часы как раз пробили полночь. Наступило 23 августа.
Глава 20
В 11 часов вечера Шакал вошел в бар. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы в полумраке как следует разглядеть зал. У левой стены находилась длинная стойка, позади которой поблескивали, отражаясь в зеркалах, разнокалиберные бутылки. Дверь за Шакалом закрылась, и бармен уставился на него с нескрываемым любопытством.
Помещение было узким и длинным, с небольшими столиками у правой стены В дальнем конце зал расширялся, здесь располагались столики побольше, на четыре и на шесть человек У стойки в ряд стояло несколько высоких табуретов. Большинство посетителей были постоянными клиентами этого заведения.
Беседа за столиками у двери резко оборвалась, и все взглянули на вошедшего. Те, кто сидел в глубине зала, тоже не могли оторвать взглядов от атлетически сложенного молодого человека, стоящего у входа. Некоторые шепотом обменялись репликами и хихикнули.
Шакал прошел между столиками и спокойно уселся на свободный табурет у дальнего конца стойки. Позади него раздался быстрый шепот. Ты только посмотри, какие мускулы! О, дорогой, я просто с ума сойду!
Бармен подошел поближе, чтобы получше рассмотреть нового посетителя... Его накрашенные губы расплылись в улыбке.
- Бонжур, мсье, - вкрадчиво произнес он.
Позади раздались приглушенные смешки.
- Виски, - заказал Шакал.
Восхищенный бармен отошел вихляющей походкой. "Вот это да! Мужчина! Настоящий мужчина! Веселенький будет вечерок."
В глубине зала "голубая" братия наводила маникюр. Большинство ожидали своих постоянных кавалеров, но некоторые были свободны и с вызовом поглядывали по сторонам.
"Этот парень произведет сегодня настоящую сенсацию ", - подумал бармен.
Сосед Шакала повернулся и стал рассматривать его с неприкрытым любопытством. Его тщательно завитые золотистые волосы локонами падали на лоб, придавая ему сходство с молодым древнегреческим богом. Но на этом сходство и кончалось. Глаза были сильно накрашены, губы лоснились от помады, на щеках лежал толстый слой пудры. Однако весь этот грим не мог скрыть ни усталого лица стареющего дегенерата, ни пустых глаз, горящих похотливым, голодным блеском.
- Ты меня угостишь? - пропищал он женским голосом.
Шакал отрицательно покачал головой. Сосед кокетливо фыркнул, изображая обиду, и вновь повернулся к своему приятелю.
Они продолжили прерванный разговор, вздыхая и попискивая в притворном страхе.
Шакал снял куртку и потянулся за принесенным барменом стаканом. Мускулы под тонкой футболкой заиграли и напряглись.
Бармен не мог оторвать от посетителя восторженного взгляда. "Просто решил пропустить пару стаканчиков? Нет, не может быть. Он пришел бы не сюда. И уж, конечно, не "мальчик", ищущий себе молоденькую "девчонку". Иначе он неотшил бы бедняжку Коррину, которая попросила угостить ее. Скорее всего, он... Очаровательно! Прелестный молодой принц ждет, чтобы его пригласила домой какая-нибудь старая опытная королева. Нет, сегодня определенно будет весело!"
Сразу после полуночи "голубые" начали разбиваться на пары. Откинувшись на стульях и стреляя глазами, они время от времени знаком подзывали бармена и что-то шептали ему на ухо. Тот возвращался за стойку и кивал одной из "девчонок":
- Дорогуша, господин Пьер приглашает тебя на пару слов. Постарайся быть с ним поласковее. И, ради бога, не пищи так громко, как в прошлый раз.
Вскоре сделал свой выбор и Шакал. Уже несколько минут два престарелых гомосексуалиста строили ему глазки из дальнего конца зала. Они сидели за разными столиками и время от времени бросали друг на друга злобные взгляды. Один из них был толстяк с заплывшими жиром маленькими поросячьими глазками и двойным подбородком. Складки на шее переваливались через воротник рубашки. Всем своим видом он напоминал огромную, раскормленную свинью. Другой же, наоборот, был поджарым и щеголеватым, с тонкой цыплячьей шеей и лысиной на макушке, тщательно замаскированной зализанными на нее жидкими волосами. Он был одет в прекрасно сшитый костюм с узкими брюками. Из-под рукавов пиджака виднелись кружевные манжеты рубашки. Вокруг шеи был повязан тонкий шелковый платок, делающий его немного похожим на артиста или модельера. "Скорее всего, парикмахер", - решил Шакал.
Толстяк поманил бармена и что-то прошептал ему на ухо, сунув в карман крупную купюру. Бармен возвратился к стойке и обратился к Шакалу:
- Мсье спрашивает, не будете ли вы так любезны составить ему компанию и выпить вместе с ним по бокалу шампанского, - игриво подмигнул он.
Шакал поставил стакан на стойку.
- Передайте мсье, - отчетливо произнес он, так, чтобы его услышали и посетители, - что он не в моем вкусе.
По залу прокатился вздох ужаса. Несколько молодых парней сползли со своих табуретов и пододвинулись поближе, чтобы не пропустить ни одного слова.
Глаза бармена расширились от страха:
- Мсье просто предлагает тебе бокал шампанского, дорогуша. Мы все хорошо знаем и уважаем его. Не стоит быть таким дикарем.
Не ответив, Шакал встал с табурета, взял свой стакан и не спеша направился к другой "старой королеве":
- Разрешите присесть за ваш столик? - спросил он. - Этот тип меня раздражает.
Щеголь едва не потерял сознание от счастья.
Через несколько минут толстяк, задыхаясь от обиды, покинул бар. Его счастливый соперник положил свою костлявую морщинистую руку на руку молодого американца и принялся рассказывать своему новому другу, какие ужасные манеры бывают у некоторых людей.
Во втором часу ночи Шакал вместе со своим спутником вышел из бара. Несколькими минутами раньше щеголь, чье имя было Жюль Бернар, спросил Шакала, где тот остановился. Смутившись, американец ответил, что, по правде говоря, ему негде ночевать, он всего лишь бедный студент, у которого кончились деньги.
Бернар просто не верил своему счастью. Он несмело сообщил молодому другу, что у него есть чудесная уютная квартирка, красиво оформленная и очень тихая. Он живет один, и никто не будет надоедать им. Со своими соседями он не общается, потому что "они ужасно грубые люди" Он будет очень рад, если Марти согласится погостить у него, пока будет находиться в Париже. Расчувствовавшись, американец горячо поблагодарил и согласился.