— Солдафонская логика.
— Была бы солдафонская, не держалась бы на ней вся армия, и не одна она.
— Черт с вами, Адмирал, все равно каждый останется при своем мнении.
— А никто тебя и не пытается убеждать. Я тебе де-факто, а ты — хочешь верь, хочешь не верь.
— Скажите, Адмирал, вот вы стратег и тактик, хотя я вас таким, конечно же, не считаю…
— А мне мнение салаги ни к чему.
— Тем лучше. Скажите мне, как добраться до информации в Раю?
— А тебе нужна информация? — Адмирал сплюнул под ноги. — Я-то думал, ты как человек хочешь расти, над карьерой задумался.
— Зачем мне?
— Плох тот солдат, который не хочет стать генералом.
— Ну вот вы стали генералом, и что?! Легче вам от этого?
— Не генералом, а Адмиралом. Но ты, сынок, необразован, как черт, а знаешь ли ты, что такое генерал? — Адмирал поднял указательный палец. — Это состояние души!
— Бросьте свою демагогию, Адмирал, и отвечайте на поставленный вопрос.
Адмирал на секунду задумался и коротко ответил:
— Если нужна информация о противнике, необходимо вести разведку как положено Уставом. Радиоперехват, аэрофотосъемка, забросить в тыл врага разведывательные группы, взять языка.
— Как вы себе это представляете? Захватить парочку экскурсантов из числа Святых и пытать паяльником?
— Тебе же нужен был совет.
— А есть какие-нибудь средства, не предусмотренные Уставом?
— В последнее время появилось много того, чего не предусматривалось раньше, — задумчиво процедил Адмирал. — Спутниковая разведка, слежка с помощью высоких технологий.
— Что это? Можно поподробнее?
— Я не знаю, я — моряк. Помню одну директиву, — почесав лоб, добавил Адмирал, — как раз перед смертью. Там что-то говорилось о возможном поступлении завербованных западными спецслужбами призывников. Предполагалось, что ЦРУ разработало план «Гвоздь и молот», суть которого сводится к следующему: молодых любителей Запад вовлекал в игры, в результате которых можно зарабатывать деньги. Во время этих игр узнавали о молодежи как можно больше и по мере втягивания платили им реальные деньги. Доллары, Сурков.
— Как же это происходило?
— Трудно сказать. Возможно, так же, как это может происходить с Дьяволнетом, если присоединить его к сети Рая. Пользователи сети заколачивали какие-то гвозди, а фактически — просто смотрели рекламу. В результате их сажали на какой-то там кадр или что-то в этом роде, но самое главное — платили.
— И что?
— А то, что сегодня ты танцуешь джаз, а завтра — Родину продашь! И продавали каким-то образом.
— Но ведь вы-то этого не знаете.
— Я не знаю, но просто так директивы не приходят, и раз такую бумагу утвердили, значит был сигнал. И Запад дистанционно вербовал нашу молодежь. А если, Сурков, вы однажды получили деньги, обязательно хочется еще и все больше, и больше.
— Что же, на этот раз мне ваша фантазия не кажется бредовой.
— Еще бы. Я ему выдаю государственные секреты, а он вздумал сомневаться.
— Как же мне, по-вашему, завербовать Святого, ведь Дьяволнет не связан с сетью Рая?
— А зачем?
— Разве вы не об этом говорили?
— Поймите, Сурков. Жизнь устроена так же, как смерть, и я убежден, что в секретных сейфах Ада есть копии всех Райских документов. Ведь существует контрразведка, значит и разведка где-то есть.
— Логично, — согласился Сурков. — Боюсь только, что до Рая добраться безопаснее и быстрее, нежели шпионить за чертями.
— Как ты думаешь, сынок, — задумчиво пробубнил Адмирал, — если я настучу на тебя, меня переведут наверх?
Чего не ожидал Сурков, так это того, что Адмирал станет ему помогать. Но по какой-то причине произошло именно так. Адмирал быстро сходился с грешниками, а на военных у него был какой-то особый нюх. После того, как он заговаривал, грешник уже не мог ему отказать, и Сурков подумал, что Адмирал, как ни странно, часто говорит правду. Требования Адмирала нередко носили бесцеремонный характер, он требовал то пропуск к секретным архивам, то водки и табака. После подобных просьб грешники приходили в смятение, и тут же писали ходатайство о переводе вниз.
— Ничего, ничего, — говорил Адмирал. — Десять дел прогорит, одно выгорит.
Он как-то умудрился достать разнарядку на бумагу. Его рассуждения были по-военному просты:
— Приказы дивизии пишут на писчей бумаге, округа — на бумаге первого сорта, в Министерстве Обороны используют мелованную бумагу высшего сорта, — объяснял он Суркову ход своих мыслей, — в Аду не может быть иначе. И сортность бумаги означает ее секретность. Когда мы узнаем, где используют лучшие сорта, — поймем, где находится секретный архив.
Но предположения Адмирала не подтвердились. Выяснилось, что бумага низших сортов предназначена для нижних уровней, и по мере приближения к поверхности используют более белые сорта.
Адмирал не знал слова «поражение» и принялся за составление нового плана. На этот раз он выяснил, где находится ДРУ — Дьявольское разведывательное управление, и попытался разговорить погибшего на войне генерала. Адмирал выяснил, что генерал наехал на противотанковую мину, когда решил лично съездить за водкой, а так как он был убит при исполнении и почти в бою, то его оставили на верхних уровнях и простили генеральские дачи и все, приходящие с волосатыми погонами, пороки.
— Как вам служится, генерал? — спросил Адмирал, когда военные по-земному отдали друг другу честь.
— Хреново, Адмирал. Водки нет, черти не уважают, грешить не хочется.
— Понимаю, — сочувственно процедил Адмирал, — а как на фронте?
— О-о, — протянул генерал, — да я вижу, вы не в курсе.
— Не в курсе чего?
— Прямых боевых действий давно не ведется, мы здесь занимаемся канцелярской работой, а ведь я — кадровый офицер.
— Понимаю, — опять пожалел Адмирал, — а разведывательная диверсионная деятельность ведется?
— Разумеется, но я в этом слабо что понимаю, мне бы шашкой помахать. Знаете, Адмирал, как было при жизни?
Генерал взмахнул ладонью и запел:
— Артиллеристы, Сталин дал приказ!
Адмирал подхватил песню, и, соединив басы, Адмирал и генерал пропели первый куплет.
— Было времечко! — посетовал Адмирал.
— Да, — согласился генерал.
— А как у вас с секретностью? — поинтересовался Адмирал.
— Какая тут может быть секретность? Генеральский корпус варится у самого центра Земли. Я слышал, там даже нет котлов, просто сваливают грешников в кипящую магму.
— Брр, — поежился Адмирал.
— А здесь одна молодежь: младшие офицеры, старшины. Прапорщиков нет, почему? Ума не приложу. А вы как сюда?
— Хочу попроситься на службу. Но по секретной части.
— Сюда так просто не берут, Адмирал. Тут комиссия, проверки, чистки. То есть, конечно, наоборот. К тому же возраст, а я вижу, вы еще совсем молоды.
— Это быстро проходит, генерал. И все же есть у вас офицеры, которые по моей части уже служат?
— Есть, — утвердительно кивнул генерал. — Есть особый отдел, есть сверхособый и множество подотделов над ним.
— Чем занимаются?
— Особый отдел следит за утечкой информации, сверхособый — за особым отделом, подотделы — за сверхособым и так далее.
— Кто же следит за последним отделом? Дьявол?
— Нет, за ним следит ДРУ, но только подотдел этого не знает.
— Круговая порука, значит?
— Выходит, что так.
— Ну что же, мне такие игры знакомы, я в них играл. А как насчет секретного архива?
— Как и положено, в самом центре ДРУ.
— Охраняется?
— Конечно.
— Как организован караул?
— Стандартные меры, Адмирал.
Из того, что поведал Адмирал, Суркову стало ясно, что архив практически не охраняется. Работники ДРУ постоянно обращаются к материалам архива с целью извлечения полезной информации. Информация в основном носит военный характер, однако имеются материалы, лишь косвенно соприкасающиеся с борьбой добра и зла. Гражданскими архивами пользовались черти из числа технарей, что значительно упрощало задачу Суркова. Очень скоро Адмирал достал пропуск в ДРУ, который Сурков тщательно отсканировал и распечатал на плазменном принтере. Копия оказалась значительно лучше оригинала, и несколько дней Сурков носил ее в кармане, чтобы потрепать. Получив доступ в ДРУ, Адмирал стал пропадать там круглые сутки, распевая с соотечественниками патриотические песни и подшучивая над погибшими НАТОвцами. Но никто, кроме него, не разделял умерших на своих и чужих, и вскоре Адмирала выперли, отобрав удостоверение. У Суркова осталось отсканированное изображение, и снабдив Адмирала новой липой, он отправил его на новые подвиги. Месяц спустя пришло известие о том, что Адмирал лежит в госпитале для ветеранов с сильнейшим отравлением. Оказалось, что он раздобыл-таки водки. Алкоголь прожог душу и вызвал обширное заражение. Спасти его не удалось. Душа Адмирала почернела, высохла и провалилась сквозь каменный пол. Незадолго до этого он успел вложить в ладонь Суркова удостоверение слушателя Академии Черной Магии с правом посещения архива ДРУ. Где он раздобыл удостоверение, Сурков так и не узнал.
Сурков впечатал в удостоверение собственный номер, заправил кровати: свою и Адмирала, осмотрел комнату так, как если бы уезжал надолго. Он вышел на станцию и стал ждать поезда до ДРУ. Поезда необычно долго не было. Прошел почти час, на перроне столпилось множество чертей, когда диспетчер объявил, что на линию прорвались шахтеры, и все поезда на сегодня отменены. Суркову пришлось ехать с пересадками. Подъезжая к ДРУ, он подумал, что это плохая примета, но возвращаться не стал. Он лихо вскинул корочку, которой еще недавно пользовался Адмирал, и, пройдя широкими коридорами, пересел на внутренний поезд ДРУ. Сойдя на Центральной, Сурков с трудом заставил себя не глазеть по сторонам и как можно спокойнее направился к центральному архиву. Очень скоро выяснилась деталь, о которой Сурков не задумывался ранее. Черти, работавшие в ДРУ, имели униформу мышиного цвета, совсем не похожую на ту, в которую был одет Сурков. Он некоторое время помялся возле входа в архив, но так и не решился предъявить пропуск.