— Привести и допустить.
— А мы здесь, ваше царское величество! — Афанасий выступил вперед.
— Уже здесь? — удивился царь. — А кто пригласительный билет подписывал?
Бабариха быстро доложила ему что-то на ухо.
— А он? — спросил царь.
Бабариха опять зашептала.
— А она?.. Ну и черт с ними обоими! Эй, мудрец, иди сюда! Мы тебе сейчас дадим аудиенцию!
Афанасий приблизился к трону.
— Условия викторины знаешь? Нет? Слушай. Если ответишь на три вопроса придворных мудрецов, выполним любое желание. Понял?
Афанасий кивнул.
— Если ответишь неправильно на один вопрос, будешь сражаться с одноглавым драконом, не ответишь на два — с двуглавым, на три — с трехглавым. Если победишь дракона, опять же выполним любое желание. Ну, как? Согласен?
Афанасий опять кивнул.
— Бить в барабаны! — приказал Салтан и приложился к фляжке. — Сейчас начинаем главную викторину. И абзац! — и он опять отхлебнул. — Тащи первый вопрос, великан!
— Откуда тащить?
— Вытяни за рукав любого мудреца, он задаст тебе вопрос. Шуруй, парень!
Афанасий поискал глазами, мудрецы отворачивались, прятали лица. Наконец он вытянул из толпы молодого, с вороватыми глазами.
— Кхе, — откашлялся мудрец. — Ответь, великан, если не нужно, но плохо лежит, — брать или не брать?
— Если не нужно, то зачем же брать? — не задумываясь, ответил великан. — Не брать!
Раздался дружный хохот придворных.
— Брать! — кричали из раззолоченной толпы. — Брать! В своем кармане все хорошо лежит. А запас карман не тянет!
— И абзац! — орал в азарте царь. — Знай наших! Тащи второй вопрос, мудрец! — теперь слово «мудрец» звучало язвительно.
У второго умника была честная, но тупая рожа.
— Если человек не знает ни ремесла, ни искусства, кем ему пойти работать? — спросил второй мудрец.
— Ну, учеником там или подсобником!
— Врешь! — закричали мудрецы разом. — Врешь, великан! Надо идти в начальники!
— Опять абзац! — веселился царь. — Такие вот пироги с котятами! Тащи третий вопрос, серость несказанная!
В это время в зал вошла царица.
— Что за смех без меня? — капризно спросила она.
Лица у всех стали скучными. Наступила тишина.
— Великан твой, — не без некоторого злорадства засмеялся царь, — мудрец несказочный, двух вопросов решить не смог. Весь двор уржался!
— Что ж, — Несмеяне была неприятна победа мужа, но ничего сделать она не могла, — пусть тащит третий!
Третий мудрец на вид был неглуп, но очень самоуверен.
— Вот если мне понравилось, я выбирал, я покупал, а казна платила, чье это, мое или казенное? — спросил снисходительно третий.
— Казна платила? — переспросил Афанасий. — Значит, казенное!
Опять раздался дружный хохот.
— Так мне же понравилось! Я выбирал! Я покупал! — кричали со всех сторон. — Мое это! Мое!
— Ах какой дурак! — Несмеяна схватилась за голову. Она нашла такого огромного мудреца, а он не смог ответить на простейшие вопросы. А ведь он ей так понравился.
— Он не дурак, матушка-царица, — сказала стоявшая рядом Женщина Бабариха. За годы службы при дворе неглупая баба научилась разбираться в людях. — Он не дурак, матушка, он умный, но порядочный! Его интеллигентность погубит!
— Мое это! — тем временем бесновались придворные.
— И абзац! — выкрикнул в последний раз царь и теперь уже задумчиво добавил: — Такие пироги с котятами! — Что-то в третьем вопросе ему не понравилось. Но он еще не знал, что именно.
Первой, как и положено, почувствовала требование момента главная интриганка. Она подскочила к трону и заголосила:
— Нет в ем мудрости, твое величество. Ну, нету! И взяться неоткуда! Верно, мужики?
— Верно, Женщина! Верно, Бабариха! — гудели мудрецы.
— Я девушка простая, темная, из народа, — интриганка ударила себя могучим кулаком в грудь, — но и то понимаю — нет в ем даже здравого смысла!
— Какие же будут мнения?
— Согласно закону, батюшка, согласно закону! Пущай его со Змеем Горынычем сразится, с трехголовым, значит! А пока, чтоб не сбег, в подвал его каменный, за решетку железную. А Настасью Прекрасную отдай матушке-царице Несмеяне. Пусть ее повеселит!
— Стража! — ласково позвал царь. Когда он кого-то хотел отправить на казнь или пытку, он становился просто нежным. — Стража, в подвальчик его. В камеру номер тринадцать! И абзац!
Стража начала опасливо окружать великана.
— А мы устроим вечер старинного романса! — мстительно сказала Несмеяна.
Придворные стали тихонько исчезать.
Последнее, что услышал великан, которого выволакивали из приемного зала, был истошный крик Женщины Бабарихи:
— Матушка-красавица, царица ты наша ненаглядная! Романс нам старинный… погрустнее, попротяжнее! Чтоб нарыдаться всласть!
Тринадцатая камера оказалась небольшой, на два топчана. В углу стояло ведро с крышкой, небольшое окно забрано решеткой художественной работы. На стенах помещения выцарапаны надписи: «И я там был. Федя», «Здесь томилась группа трубадуров. Альберт, Адальберт, Альфред, Аларих…» — всего восемь имен. За окном кто-то невыразимо гнусавый пел модный шлягер.
Афанасий лег на топчан, свесил длинные ноги до пола камеры и задумался. В сказочной стране оказалось нелегко. Если ты не колдун, не ведьма, не царь, не привидение, а простой смертный, — жизни тебе нет. Иногда, правда, повезет здесь дураку, но и это не правило.
— Хорошо еще, что в камеру посадили. По крайней мере здесь глупостей не наделаю, — рассуждал он. — Хоть два метра восемьдесят сантиметров во мне осталось! А Настя, дуреха, радовалась — «ближе стал, понятней, родней!» Знала бы она правду. То-то ей сейчас у Несмеяны несладко! Царица — женщина своенравная и взбалмошная!
От мрачных мыслей его оторвал голод. Было время ужинать, и Афанасий расстелил обрывок скатерти-самобранки. С отвращением пожевал косхалвы, съел полпряника и запил шербетом. Сладкое стояло в горле комом. И все-таки настроение повысилось. «Проигран первый тайм, — подумал он, — но ведь еще не вся игра. Что скажет Глаз?» К счастью, самоуверенная стража его не обыскала, и Глаз уютно лежал за пазухой.
— Всезнающий, — спросил великан, — что собой представляет Змей Горыныч, с которым у меня завтра матчевая встреча?
— Видишь ли, Афоня, — сказал Глаз, — группа сказочных государств заключила договор о запрещении разработки новых технических средств войны. Разрешенные средства — меч-кладенец, рожно востреное да лук со стрелами калеными. Однако во всех царствах ведутся тайные работы по созданию боевых драконов. Селекционеры тридевятого царства вывели одно-, двух- и трехголовых драконов. Ты должен сразиться со Змеем Горынычем трехголовым типа ЗГ-три дробь двенадцать, двенадцатая модель. Тактико-технические данные модели: твердость чешуи по Бринелю — двести, скорость при галопе — десять километров в час, энергоемкость — четыре канистры этилового спирта на голову, температура перегара — тысяча градусов, моторесурс без подзарядки — два раунда по два часа.
— Твердость по Бринелю — двести, — пригорюнился Афанасий. — Температура перегара — тысяча! И ничего его не берет?
— Почему не берет? — раздалось за его спиной.
Он обернулся — дверь камеры была открыта, на пороге стояли царица Несмеяна, за ней Женщина Бабариха. Стражник, связанный по рукам и ногам тоненьким пояском царицы, валялся в коридоре. Позвать на помощь он не мог, его рот был заткнут бутылкой вина.
— Поцелуй меня, великан, и я скажу, где добыть оружие против дракона!
Мой благородный читатель, негодующий по этому щекотливому поводу, многие ли молодые дамы, не будучи царицами или будучи ими в меньшей степени, чем Несмеяна, устояли бы перед неглупым и пригожим великаном двадцати пяти лет, спортсменом с почти законченным высшим образованием? Так откуда же эта неприязнь и попреки? Откуда обвинения несчастной женщины, виноватой лишь в том, что она увлеклась?
— Целуй, великан! — сказала Женщина Бабариха. — А если ты такой стеснительный, я отвернусь! — и она заржала.
Нельзя считать изменой любимой девушке один поцелуй, тем более с женщиной отнюдь не противной, а даже хорошенькой и, как утверждали все окружающие, приятной во всех измерениях. Вздохнув скорее демонстративно, чем искренне, Афанасий поставил Несмеяну на топчан и поцеловал. С первой попытки оторваться от царицы он не смог. Вторая попытка тоже ничего не дала. И неизвестно, как далеко завел бы великана поцелуй, но когда с третьей попытки он все-таки оторвался от Несмеяниных губ, то увидел, что рядом стоят Вальпург Джонатанович и Настя.
— Я лучше уйду! — сказала Настя, но не тронулась с места.
— Это был деловой поцелуй! — крикнул Афанасий, вводя таким образом в обиход новое понятие. — Она обещала мне за это оружие! Как ты не понимаешь?
— Я все понимаю! — с чувством сказала девушка и выбежала из камеры. — И целуйся со своей Несмеяной! — донеслось из коридора.
— Мой герой, — игриво сказала царица, весьма довольная собой, — нам помешали, но мы еще возьмем свое! Запомни, у моего папы в триодиннадцатом царстве, в секретном дворце, есть секретная комната номер двадцать семь. Там стоит сундук, а в том сундуке секретное оружие, меч-кладенец противодраконный. Правда, он пока без ручки. Добудь этот меч! — закончила она, выходя.
И дверь хлопнула. Наступила очередь Мастера Вальпурга:
— Афанасий Чугунов! Ты изменил своей любви. Тебя любила такая девушка… Лучшая девушка на свете, а ты… Ты недостоин ее! Где твои преданность и верность? С кем ты спутался, Афанасий?
— Я ни с кем не путался! — с яростью крикнул молодой человек. — А царица Несмеяна — порядочнейшая из женщин!
Мастер Вальпург с сокрушенным видом отступил назад и слился с сырым пятном на стене камеры, не сказав: «Я осуждаю тебя!»
— Хоть рост остался прежним! — проворчал великан. — А то вообще кранты!
Рано он порадовался. Да и откуда было знать ему, что нет ничего хуже личной неприязни волшебника. Только нелюбовь жены и начальника одновременно может с ней сравниться.