«Ну как хотят! — подумал Стэн.— Бог с ними!..»
Он наклонился, кое-как поднял Радена на ноги.
— Пойдем-ка...— сказал, подсовывая плечо.— Чего здесь сидеть?!
С трудом потащил вверх по склону — старик висел на нем мешком, таращился через плечо назад, что-то пытался сказать.
Стэн сам на знал, зачем прихватил с собой Радена. Не хотелось оставлять его кругачам — ведь это значите люстрации! Еще больше не хотелось уходить одному. Если старик отлежится, можно будет податься к хилиастам, о которых он говорил. Самое время найти какую-нибудь нору поглубже, выждать, затаиться, пока все затихнет. О столице-то сейчас нечего и мечтать... Ну а дальше — посмотрим!
РАДЕН
Ночь застала их в лесу, в небольшой ложбине, куда Стэн свалился, споткнувшись о бурелом, да так и остался — не было сил даже шевельнуться. Было тихо, только где-то в чащобе, откуда тянуло болотной сыростью, утробно ухала ночная птица выпь. Пахло смолой, прелью, грибами. Раден лежал на влажном мху, вытянув руки вдоль тела; толстые щеки сильно отвисли, глаза полуприкрыты; дышал он редко, со стоном.
Стэн уже давно сообразил» что все зря: старик не отлежится. Похоже, это конец. Слишком много на него сегодня свалилось: разгром, труба, засада, Ян... Это при больном-то сердце. Может, лекарь где-нибудь в городе и помог бы, подумал Стэн, а здесь все, крышка, пора молитвы читать. Хотя — какие молитвы, не нужны ему никакие молитвы: еретик ведь!
Где-то далеко ударила длинная пулеметная очередь, раскатилась эхом на весь лес. У канала, определил Стэн. В кого это они?.. Неужто тех двоих еще не взяли?! Ладно, не его это дело, мордатый сам пусть думает, ежели такой умный. Удирать надо, а он какую-то идиотскую возню затеял. Может, они из какой-нибудь тайной секты, вдруг у них там покойников вообще не хоронят: какие-нибудь свои ритуалы...
Стэн поправил ночные очки, наклонился к старику. Раден беззвучно шевелил губами, уставя неподвижный взгляд в ночную сферу. Вздохнув, Стэн обхватил себя руками, съежился. Да, очки эти чудесные он все-таки сохранил. Выходит—на память! И еще — чехол. Так и протаскал весь день, не снимая. Между прочим, потому и жив до сих пор. Там, в геликоптере, в него попало, и в канале — дважды; да еще грохнулись в развалины эти — машина вдребезги, а им всем хоть бы что, даже не поранились! В общем, не простые это чехлы, с секретом. И от пуль предохраняют, и разбиться не дают... Кому скажешь, ни в жизнь не поверит! Как они тогда в кабине раздулись — будто мячи резиновые! Это, значит, чтоб падать не больно. М-да... А вот Яну не повезло, прямо в висок, как на заказ, и комб не спас. Надо было ему соваться под пули, идиоту, старик вон все одно богам душу отдает, кстати, это смерть Яна его скорей всего доконала, уж очень он прикипел к желторотому. Выходит, судьба у них такая, столько, значит, боги им отмерили...
— Стэн?! — вдруг отчетливо позвал Раден.— Ты где?
Старик незряче шарил перед собой руками, хватал воздух.
— Здесь, я здесь! — Стэн сжал старику ладонь, ужаснулся: как ледышка.— Ты лежи, лежи...
— Стэн, мальчик,— с натугой заговорил Раден,— слушай меня внимательно... запоминай! Мы считали, сфера — это навечно! Как проклятье, за грехи наши... Там, за сферой, была война. Давно... Атомные мины... мы были обложены со всех сторон — минный пояс! Они взорвались одновременно... резонансная волна... накрыла страну, понимаешь?.. Пространство выродилось, думали — навсегда!..
В горле у него захрипело, забулькало; скрюченными пальцами Раден дернул ворот рубахи.
— Чепуха! — вдруг выдохнул громко.— Процесс обратим, слышишь?.. Мы вернемся — обязательно!
Руки обессиленно упали на мох, широко открытые глаза уставились в пустоту ночи.
— Я, старый осел, не догадался,— продолжал совсем тихо.— А он — смог!.. Так просто: обратная связь... Мы никогда не порывали полностью, это — псевдоколлапс! Энергия проникает, сфера проницаема... Иначе — тепловая смерть, смерть...
Раден говорил все тише, Стэн еле улавливал, ничего не понимал: может, бредит?
— Держись их, Стэн! — вдруг услышал явственно.— Они из тебя... человека сделают!.. Иначе — пропадешь!
Старик всхрипнул, дернулся — затих. Стэн, выждав с минуту, наклонился: Раден больше не дышал.
Обхватив колени руками, Стэн долго сидел на поваленном стволе, глядя на заострившееся лицо старика. Как странно, думал он, всего-то полдня прошло, а кажется — родного потерял! Вот ведь сволочной закон! Почему вдруг прикипаешь сердцем неизвестно к кому?.. Ну кто он мне?.. Умный — да, спору нет, на деда чем-то похож, но ведь еретик! Мне бы от него подальше, отмучился — и ладно, примите, боги, душу грешную и будьте милостивы! Так нет же: ведь теперь до смерти его не забыть! Как и Яна... Вот тоже — не друг, не брат, вообще непонятно, кто и откуда! Может, для меня это как раз лучший выход: как бы еще все повернулось, останься он жив? Они ж и впрямь психованные: как пить дать, в город бы поперлись и меня бы с собой прихватили... Все понимаю — а жалко. Засело где-то внутри, что, может, это лучший из парней, кого я в жизни встречал. Это надо же: собой прикрыть старика чужого! Что ни говори, у нас здесь таких не сыскать... Вот ведь какие дела... Одержимые они — вот что! Это у них общее, у Радена и у тройки! Потому, видать, и сошлись, хотя цели разные. Отверги — понятное дело, им главное — распространить свою ересь, святой храм свалить; что тройка задумала — неясно, только сдается, что их цель еще пострашней, недаром кругачи так всполошились!..
Потом Стэну вспомнилось, как отпихнул его Бруно — молча, между делом. Как от надоевшей мухи отмахнулся. А Лота даже глаза не подняла, пустое место он для нее: что есть, что нет... Не в себе они были — это понятно, но все же нельзя так, не собака он им. Эх, да что говорить!..
Стэн просидел так долго, думая о разных вещах, прикидывая. Идти никуда не хотелось, да и куда идти?! Столица — отпадает; обратно в горы, к ватажникам? Нет уж, сыт по горло... В общем, хоть здесь живи, в лесу, со зверями дикими! Прав Раден: так и в самом деле пропасть недолго. Решаться надо...
Он встал через силу, наломал лапника, плотно прикрыл тело Радена — могилу вырыть было нечем, одна винтовка с собой. Постоял перед темным холмиком, вдыхая резкий запах свежей хвои. Что-то сосало под сердцем: неприятное, смутное... Может, и впрямь поискать этих, мелькнула шальная мысль. Все одно, деваться некуда, так хоть взглянуть на них в последний раз! Вдруг лежат они там, в канале, и прикрыть-то некому?!.
Больше не раздумывая, Стэн двинул сквозь густой подлесок туда, откуда раздавались давешние выстрелы, с каждым шагом убеждаясь все сильнее, какого дал маху, оставив Лоту с мордатым. Перед глазами против воли всплывали дикие картины — одна страшней другой.
Лес спал, угомонились даже ночные птицы, чуть потрескивала сухая хвоя под ногами. Узкая звериная тропа причудливо петляла меж толстых замшелых стволов.
Он успел пройти всего сотню-другую шагов, когда впереди что-то слабо клацнуло. «Затвор!»— мелькнуло в мозгу. Нырнув в сторону, Стэн затаился, сжимая в руках винтовку.
— Эй, вылезай! — раздалось с тропы.— Свои!..
«Бруно!— Стэн перевел дыхание.— Значит, они его искали...»
Мордатый стоял поперек тропы, держа на руках Лоту — легко, играючи. Она обхватила его шею руками, бледное лицо было обращено на Стэна, громадные белки глаз будто светились.
— Что с ней? — вырвалось у Стэна.— Ранена?
— Тихо! — шикнул Бруно.— Не ори!..— Он разжал руки, Лота соскользнула на землю, встала, поджав одну ногу. Придерживая девушку, Бруно достал трубку, сунул в рот.— Ногу она малость того...— сказал, раскуривая.— Видать, переломчик небольшой...— Он выпустил дым, оглянулся.— Но это ерунда,— добавил рассеянно.— К завтрему пройдет...
Точно — чокнутый, пронеслось у Стэна. Если перелом — месяц, как минимум. Как же теперь?..
Лота вдруг легко прыгнула вперед, вцепилась ему в плечи. Лихорадочно блеснули глаза — совсем близко.
— Где Раден? — прошептала торопливо.
Стэн судорожно вздохнул, качнул затылком назад: «Там!..»
— Умер???
Он молча кивнул. Почему-то было страшно смотреть ей в глаза.
— Когда?..— Стэн почувствовал, как судорожно сжались ее пальцы.— Ну же?..
— Час... нет, два назад!— с трудом выдавил Стэн. В горле стоял спазм.
— Поздно-о! — вырвалось у Лоты со стоном.— Ведь чувствовала же...
Она круто обернулась. Бруно тут же подхватил ее на руки.
— Вот что...— бросил отрывисто.— Отведи-ка нас к нему! Только быстро...
Плохо соображая, Стэн пошел назад. В спину подгоняли торопливые шаги Бруно.
Не без труда отыскал ложбинку в чащобе, невысокий холмик. Прислонив Лоту к стволу, Бруно тут же разворошил лапник. Вместе с Лотой склонился над Раденом.
«Да что они, не верят, что ли?! — подумал Стэн.— Совсем обалдели!..»
Через минуту оба выпрямились, Бруно хмуро покачал головой, сунул в рот трубку.
— Да, поздно...— мертвым голосом произнесла Лота, глядя в землю.— На полчаса бы раньше!..
Какое там полчаса, хотел вскрикнуть Стэн, но промолчал. Понял: не в себе она. Ян, да еще Раден — небось, к смертям-то не привыкла!
— А ведь я могла спасти его,— вдруг сказала отчетливо. Подняла глаза.— Надо было только увидеть!.. Никогда себе не прощу!
Что-то такое у нее в голосе было, что Стэн сразу поверил: да, могла! И не простит, конечно... Белые неподвижные глаза Лоты теперь смотрели на него. Стэн невольно поежился: странный взгляд, непонятный. Вроде добрый и в то же время — гневные искорки в глубине.
— Я понимаю — ты хотел как лучше,— сказала негромко.— Только... только зря ты его увел!..
Стэн потряс головой — почему зря?! Ведь кругачи же! Не до старика им было — слава богам, сами живы! Да еще нога...
— Ладно! — подал голос Бруно.— Чего уж там...— Он подхватил Лоту за талию, усадил на поваленный ствол. Присел рядом.— Передохнем малость...
Вообще-то, конечно, зря, мысленно согласился Стэн. Останься он, может, и нога у Лоты была бы цела.