Беня вошел во вкус.
Он уже отыскивал желающих из серебряных на предмет уделать, а на их попытки ударов в себя металлическими иглами, что называется, клал с прибором. Грей видел несколько раз, как эти иглы либо сгибались, либо едва проникали внутрь, что только прибавляло слону злобной отвечающей силы.
— Финики горелые! — Первая леди нажимала кнопки управления. — Не работает электроника. Откуда такие помехи?
— Не волнуйся, дорогая, сейчас Беня их перекончает, остатки население сдаст на металлолом, а мы полетим обедать.
Народ на пальмах и крышах поверил в успех и двинул на помощь.
Та самая девушка, что Грей спас две минуты назад, храбро помогая слону, сунула руки под цветастую юбку, вытащила из-под нее трусики и бросила в отступающего серебристого. Тот пришел в замешательство и начал неуклюже убирать их с себя двумя выпущенными иглами.
— Какой народ, а! — восхитился Президент. — Фидель слюной бы закапал! Да-а, пестра отчизна талантами.
— Брук, я серьезно говорю, внешние помехи! Искусственные, понимаешь?!
— Детка, но кто?
— Попугай в пальто! Почем я знаю.
Что-то происходило еще — Грей замечал дальним зрением, не очень осознавая, так как общая наступательная акция оставалась в центре внимания.
Беня швырнул очередного бивнями так, что тот, врезавшись в стенку дома, свалился куском недвижного металла.
Первая леди еще раз крепко сказала про электронику, а Грей вгляделся теперь в отступавшую братию, которая грудилась в переулках. Блестящие подвижные предметы — опять показалось ему — находятся в странной между собой координации и что-то затевают. И даже пришла мысль, что оставленный на краях площади арьергард отвлекает слона, в то время как основные силы перешли к новому замыслу.
— Брук, у тебя есть танки?
— Старые папины — в ремонте, но есть отличные бронетранспортеры. Они уже катят сюда.
Грей еще сам не знал, почему заговорил про тяжелую технику и почему упоминание бронетранспортеров вызвало у него раздражение, и не успел об этом подумать.
— Смотри, Брук! Туда, видишь?!
Автоматы… их черные корпуса хорошо различались среди серебристой массы. Различались, потому что лежали не на земле у трупов погибших солдат, а двигались между серебряными в воздухе.
Глаза Президента вспыхнули гневом:
— Теперь я понял, это восстание железяк за равенство прав. Поздравляю, Норман, это все ваши идеи. Папа предупреждал: «Грандайленд погубят не революционеры, а проклятые либералы»!
— Брук, надо убирать людей с площади.
И стало окончательно ясно, что десяток остающихся на площади серебристых, за которыми охотится слон и люди с палками, выполняет чисто отвлекающую роль. Вон, какого-то огрели стулом и чем-то облили, а другим Беня сыграл в футбол.
Президент, чтобы остановить дурную потеху, проворно спустился по веревочной лестнице и, нависая над головами, начал орать приказы.
Первая леди, прекрасно оценив ситуацию, вызывала по рации двигавшуюся где-то мотопехоту, но радиопомехи сильно мешали.
— Тащитесь быстрее на нижнюю площадь!.. Да, Первая леди говорит! Черепаха вас, что ли, делала?!
Посмотревший вниз Грей только успел порадоваться, что народ начал убираться с площади, как раздалась первая очередь.
Он не заметил, куда прошли первые пули, зато их заметил Президент, и его башка, потерявшая фуражку генералиссимуса, появилась у борта с сообщением:
— Пуля — дура! Это кем-то давно подмечено.
Вертолет накренило от мощного гимнастического рывка внутрь.
Прозвучало сразу несколько коротких очередей, и уже из двух переулков. Грей увидел, что противники прекрасно разобрались: прижимая автоматы прикладами к корпусу, они обхватывали их несколькими серебристыми лентами, жестко фиксируя ствол.
Шесть или семь стволов ударили снова.
И слишком ясно стало куда.
Слон остановился в странном для себя удивлении — враг что-то сделал… сделал плохое, но непонятное. И непонятно, как на это ответить.
Опять плохое…
Огромное туловище качнуло. Слон, ощущая неладное, удержался, расставляя шире огромные ноги… Голова двинулась вправо-влево, отыскивая коварное зло… и резко качнулась вниз, вслед подогнувшимся вдруг коленям. Но мозг гиганта не хотел сдаваться и искал боя.
Слон выпрямился, взметнув к небу хобот, и прокричал.
Надрывным, уже рвущимся сердцем.
Ни о жизни, и ни о боли. Герой кричал врагу, что он будет сражаться!
И ринулся, угадав остатками зрения, ближний переулок, а падая, успел ударить хоботом по серебрившейся массе…
— У-у, вашу железную мать!
Первая леди рванула машину и, снизив ее почти до земли, дала пулеметную очередь в переулок, где за лежавшим огромным телом подвижно шевелились серебряные. Тут же из соседнего переулка они получили ответную в борт, так что вдребезги разлетелось бортовое стекло, и пройди очередь чуть пониже, хватило бы всем.
Быстро взмывший вертолет повело по кругу, Грей ухватился за что-то, чтобы не выпасть, и все-таки успел заметить зеленоватую цепочку военной техники совсем близко от площади.
Он тут же подумал: что смогут сделать бронетранспортеры, если пули не причиняют врагу заметного вреда, а колесный ход не в силах металл расплющить?
Брук, тоже заметивший колонну, сам дал разъяснения:
— Полуторадюймовые пушки, назначенные для пробива брони. С кумулятивным зарядом, от которого прогорает металл. Сейчас мы вскипятим кишки этим тварям!
«Да-с, — произнес про себя Норман, — а мозги-то у них где?»
Координация между собой, быстрое схватывание происходящего — тут не просто мозги, а коммуникация еще какая-то. А помехи? Вот и сейчас Брук ругается, отдавая по рации приказы.
Такими помехами могут быть только сильные электромагнитные колебания в широком диапазоне частот.
И опять вспомнились сказанные на причале слова Первой леди про губчатую структуру, только какую-то кустовую, множественную.
Что же получается? Конгломераты тяжелых атомов, пронизанные сигналопроводящими каналами?.. А ведь нейрон человеческого мозга, как электромагнитная структура, несопоставимо слабее тяжелых атомных структур.
Что же получается?
— Эй, Норман!
Брук указал вниз.
Металлическая братва вывалила из двух переулков на площадь и на треть ее заняла. Высота в пятьдесят ярдов позволяла разглядеть всякую мелочь, и Грей готов был поклясться, что увидел, как один из серебристых заменил кассету на автомате.
С другой стороны на площадь выезжали четыре бронетранспортера, а еще две пары, слева и справа, пошли в обход.
— Ну-с, — генералиссимус поднял руку ко лбу, не обнаружив там козырька фуражки, — заодно проверим и стрелковую подготовку. Командуй, дорогая.
Прозвучало так, что оба они вдавили головы в плечи:
— Ого-онь!!!
Если бы рация совсем не работала, приказ все равно был бы услышан.
Сперва Грею показалось, что все это несерьезно. В открытую кабину донеслись скромные, глухие хлопочки, а сами бронетранспортеры очень медленно, с небольшими дымками из коротеньких, несолидных стволов, двинулись внутрь площади.
С той стороны дружно ответили, и налетевший свинец кое-где выбил на зеленых корпусах искры, не причинив, впрочем, никакого вреда.
— Хе-хе, — довольно издал Президент, — придурки, чтоб вас игуана отпользовала.
Хлопочки, Грей вдруг увидел, оказались не очень-то и невинными. В первых рядах уже были жертвы — несколько серебристых потеряли стояние на своих невысоких ножках и, обвалившись, угловато кочевряжились.
— Не нравится, смотри, Норман, им не нравится.
У Грея закрутились в голове куски и фрагменты. Что-то не складывалось, ведь там, на причале, единая масса металла имела общий центр управления.
— Погляди, побежали, педики! Мы атакуем, Норман!
Серебристые уходили двумя потоками назад в переулки.
Первая леди довольно повернулась из пилотского кресла:
— Похоже, ребята, мы сегодня все-таки пообедаем.
Бронетранспортеры поспешили, чтобы встать пушками в переулки, поспешили… и в излишнем усердии перетолкались посередине площади.
— Тьфу, долбонавты, — незлобно произнес генералиссимус, — так вот и на футбольном поле. Ты не видишь, дорогая, где там моя фуражка?
Грей, всматриваясь, заметил другое — серебристые тащили своих пораженных. Держали их по двое, поддев стрелами под корпуса. И на площади валялось всего несколько угловатых кусков металла.
Подвижные потоки уже начали выходить на соседнюю улицу с длинным, каким-то хозяйственным строением посередине.
— Вон она, твоя фуражка.
— Опустись, заодно потороплю эту бестолочь.
— Сдалась она тебе, Брук?
— А если наденет кто-то другой?
— Думаешь, почувствует себя на твоем месте?
— Нет, думаю про заначку. За подкладкой чек на полмиллиарда евро.
Вертолет сел, не выключая винта. Грей наклонился вперед к Первой леди:
— Слушай, ты говорила про губку, про ее оптоволоконный каркас.
— Ну-да.
— Они могут обмениваться информацией?
— Они так и делают. Если, например, губку начать подкармливать, усики других начинают активней работать, то есть проходит сообщение, что в воде стало больше пищи.
— Значит, они могут принимать информацию и с дальних дистанций?
— По идее, конечно, могут.
Два бронетранспортера уже устремились в переулки за беглецами, но два других никак не могли расцепиться.
Брук решил эту проблему сам — запустил под переднюю часть одного из них руки и сдвинул.
Норман вспомнил, как тот сдвинул однажды всю боровшуюся за мяч кучу.
А еще через тридцать секунд, в воздухе, он от удивления открыл рот: бронетранспортеры с обеих сторон улицы, куда смылись серебристые, долбали лишь маленькую их кучку посередине. И тех, что долбали, вдруг стало меньше… а теперь и не стало совсем…
Первая леди повернула к ним голову:
— Они убрались в портовый покгауз.
— Черт! — Президент стукнул себя кулаком по колену. — Там три тонны русской икры — запасы на целый месяц!