Бронетранспортеры застыли, в их обозначенных короткими стволами физиономиях почувствовалось удивление.
Грей посмотрел на торчавший в бухте фрегат, совсем близко отсюда.
— Брук, черт с ней, с икрой. Пусть бьет бронебойными, а мы, отсюда, скоординируем огонь.
Генералиссимус помолчал, потом кивнул головой:
— Трудно принимать такое решение. И ты был прав, тяжелой техникой мы бы их всех расплющили. — Он погрустнел и беспокойно задвигался на кожаном сиденье. — Стыдно! Горько и стыдно!
— Что за сопли, Брук? — поинтересовалась супруга.
— Папа…
У бедняги увлажнились глаза, он вынул платок и высморкался.
— Ну-у, время нашел. Отревешься после обеда.
— Папа… его последние слова за минуту до смерти… — вконец расстроенный он сглотнул слюну, — папа взял меня за руку и нежно сказал: «Мой мальчик…»
Грей, тронутый сценой, дружески положил на плечо ему руку. Президент утерся платком.
— … и нежно сказал: «Мой мальчик, никогда не экономь на танках».
Первая леди, отказавшаяся от трогательного участия, вызывала фрегат и уже спрашивала — что они там, водорослями объелись?
— Молчат! Похоже, радиосвязь вообще не работает.
Генералиссимус отошел от минутной слабости:
— Сбрось нас на ближайшую крышу и гони на фрегат. Я буду направлять стрельбу руками. Вперед, значит — взять ближе. Назад — дальше. Влево-вправо… Понятно?
— Морскому ежу понятно.
Грей оглядел с высоты в последний раз город — ни души. И высказал свое восхищение гражданской дисциплиной островитян.
Президент не скрыл, что сей факт ему очень приятен:
— За это я приказал поставить им бесплатные пивные ларьки в двух милях от города.
Через минуту они стояли на солнцепечной крыше.
Вертолет было рванул к морю, но тут же, сделав крутой вираж, вернулся. Первая леди высунулась из кабины:
— Эй, Брук! Если, например, влево — это от нас или от тебя?.. Что, я не слышу…
Президент начал энергично показывать руками, и не рассчитал свои силы на покатой крыше…
Однако в последний момент его лапы уцепили карниз.
С гребня крыши хорошо просматривалась соседняя улица, и боец бронетранспортера, отправившийся на разведку.
У покгауза не было окон, а центральные двери оказались задвинутыми. Вертолет вдали только готовился сесть на корабль, так что с минуту времени было. Из люков бронемашин торчали любопытные головы.
Солдат приложился к стене ухом… А секунд через десять отпал от нее и разведенными широко руками дал понять об отсутствии результатов.
— Затаились, — прокомментировал Брук и громко крикнул, чтобы техника откатывалась в стороны на сотню ярдов. — Ой, как хочется черепахового супа.
Бронетранспортеры слегка газанули, выпуская сзади из-под себя сероватый дымок, и начали разъезжаться от здания.
— А каким я тебя угощу хересом, Норман! Сто пятьдесят лет. Представляешь?
— Брук, та проклятая фиговина, которую нам показывал профессор Хакли, я понял, это она делает тут погоду.
— Какая фиговина?
Грей не успел ответить. Фрегат дал выстрел, и почти сразу за их спиной обломки двухэтажного магазина полетели в разные стороны… последней упала крыша.
— Дорогая, — озадаченно произнес Брук, — это был твой магазин.
Он хотел вытянуть вперед руку, но Грей успел ее перехватить.
— Ты что, они же влепят прямо в нас!
— Влепят, — согласился генералиссимус, — так что же делать?
— Покажи сначала вправо, а оттуда уже приблизим огонь.
— Умница, Норман, феноменальное игровое мышление! Что значит, настоящий квотербек!
…бум!.. и еще какие-то звенящие звуки.
— Там был ресторан.
— Он тоже?
— Нет, прокурорский.
Теперь можно было сместить стрельбу вперед к покгаузу, но оба они замерли, потому что покгауз… той стены, что на улицу, уже не было, а сам он валился внутрь.
И огромная серебряная чушка вылезала в пространство улицы…
Вылезла и приподнялась, встав на какие-то невидимые под брюхом ножки… на быстрые, судя по тому, как она задвигалась удлиненным корпусом вдоль улицы в сторону их переулка.
— Значит, с этой стороны у нее морда, а с той — задница, — глубокомысленное изречение Президент захотел подкрепить жестом, но Грей опять успел это пресечь.
— Она сейчас окажется на нашей директрисе.
— Я в смысле анатомии.
— В смысле анатомии тут везде задница, и ей управляет мозг на горе.
— Ты про тот черный футбольный мяч, что мы видели, когда пили «Бордо»?
Грей указал на серебряного гиганта:
— Эта штука слишком хорошо знает, что ей делать.
Ближний бронетранспортер двинулся навстречу, полагая, видимо, что легко расправится с такой удобной мишенью. Зазвучали уже знакомые уху хлопочки, два объекта стали быстро сближаться, и Грей не зрением, а физически, ощутил несопоставимую разницу масс. Огромная-серебряная не обратила внимания на стрельбу и, показалось, не замедлила своего движения, соприкоснувшись с зеленым карликом. Даже не приподнялась над ним — просто тот выпал вдруг из поля зрения… и снова возник, почти лишившись вертикального измерения, плоским продолговатым куском. Несколько отлетевших черных колес стали писать круги, готовясь улечься на мостовую.
— Что за безобразие, а?! — риторически спросил Президент.
— Помнится, когда мы в финале играли с Техасом, ты сотворил то же самое.
— Я действовал по правилам, Норман! А эта сукина дочь…
Громада двинула к ним в переулок, заняв его в ширину почти полностью.
— Чего она, по-твоему, хочет?
— Хочет не она. Я тебе говорил, это, наверняка, управляемая штука. Она транслирует события, а ей отдают команды.
«Штука», походя, снесла угол дома, сразу осевшего вниз, и двинулась к ним.
Грей оглядел соседние крыши, на предмет туда перескочить, и понял, что промежуточные расстояния этого не позволят.
— Брук, мы тут несколько задержались.
Серебряному чудовищу, похоже, понравилось разрушать — ближний к ним дом рухнул вдруг весь, со стенами и крышей.
Грей, отбежав к краю, сгруппировался и прыгнул на мостовую, но Президент не рискнул сразу сбросить свои сто тридцать кило и, для более мягкого приземления, свис, уцепившись в карниз руками. Тут же вместе с ним он отправился вниз.
Проворство и на этот раз не подвело лучшего лайнербека — лежа на спине, тот успел отбросить кусок падающей стены, а потом в один темп встать, подхватив вновь потерянную фуражку.
Грей, отвлеченный испугом за друга, потерял пару секунд. Враг был где-то сзади, где-то уже тут.
Сразу подтвердилось стрелой у плеча, Грей присел, и вторая пропела над головой.
Пулеметная очередь чуть отвлекла серебряную тушу — из вертолетной кабины, с высоты в тридцать ярдов, было видно, как та подзадержалась, оценивая ситуацию. Но Норман оказался в плену, в маленьком пространстве за выпущенными двумя десятками стрел, в клетке, из которой уже нельзя выбраться. Первая леди видела мужа, швыряющего камнями в огромный металл, вот он швырнул еще что-то, оторвав от земли, и дразнит чушку, а та уже не обращает внимания на пулеметные пули, сейчас двинется и просто раздавит Нормана.
Стрелы кругом, из этого пространства некуда деться! Несколько горизонтальных шипов едва не сделали его покойником, а сейчас, прижавшись к земле, он будет раздавлен металлическим брюхом. Брук кричит ему: «Еще немного!». Что — «немного»? А тело само катается и вертится в немыслимых группировках.
Отвлекая, она спикировала, почти скользнув над металлом. Один ярд вперед, и если Норман еще жив, ему откроется люк, с которого мужем сброшена крышка. Один только ярд!..
За какую-то скользкую ручку, падая головой вниз, он все же сумел уцепиться. И повис так на глубине в несколько ярдов. Тут же почувствовал, как вздрогнули и заскрипели стенки колодца от прошедшей поверху тяжести.
…
Некоторое время ушло, чтобы очухаться.
Потом потребовалось несколько непростых операций в узком колодце.
Вот, ноги уже внизу, а голова смотрит вверх, в светлый проем.
Грей получил удар по лицу и ради спасения чуть не отпустил руки, но что-то подсказало — это не металлическая игла…
Ну да, это конец веревочной лестницы.
— Я так обрадовалась, Норман, что внизу нет красной лепешки. Ну, думаю, значит, только кости себе переломал.
— Ободрался слегка. А где Брук?
Вертолет взмыл на сто ярдов, и Грей сам увидел.
Серебряная чушка изменила конфигурацию, вытянувшись как сигара, и гонялась за Бруком.
Несколько выходивших на площадь зданий лежали в руинах, а Президент маневрировал на соседней вверх улице.
Скорость движения металлической твари намного выросла. Вычислив Брука непонятным чутьем, она вмиг разнесла разделявший их дом, Президент, придерживая фуражку, бросился бежать дальше.
Надо было спасать!
Первая леди двинула вертолет, но у Грея внутри все съежилось — огромная сигара стремительно настигала Брука, спасительный поворот был слишком еще далеко. Сейчас она накроет его!
Первая леди издала дикий пронзительный вопль — Брука не стало.
Но Грей не успел пережить гибель друга — тот появился из дверей на другой стороне дома быстрее, чем Чаплин в своих кино.
Первая леди, не успев набрать воздух, лишь выдала легкий стон.
Блестящая тварь быстро сориентировалась, снесла, разворачиваясь, угол и, нацелившись, ринулась, обваливая все на себя, по диагонали.
Первая леди была просто отличным пилотом.
— Делал я на тебя! — кричал вниз Президент, держась одной рукой за край лестницы и помахивая другой фуражкой. — Слышишь, чмо железное!
Впрочем, в кабине его веселое настроение поубавилось.
— Что это происходит? Я, фюрер великого народа, бегаю у себя дома как заяц?!
Первая леди смотрела вниз:
— Эта гадина двинулась в направлении к резиденции.
Длинная металлическая туша уже не собиралась использовать переулки, и показалось даже — таранит строения с удовольствием.
— Ты уверена, дорогая?