Адван ждал в коридоре, шагах в тридцати от двери комнаты Амандена.
— Выезжаем.
— Да, командир.
И прибавив шагу, обогнал меня.
Аманден Треверр
Я не люблю, когда с изнанки остаются узелки. Узелки с изнанки свидетельствуют о слабости вышивальщика…
Невел и Ладален.
Ладален и Невел.
Оба должны были с кем-то встретиться. Невел не случайно выбрал самое крайнее место в ряду охотников, и не случайно отослал своего напарника. И Ладален не воздухом дышать собирался на башне.
Ясно, что работал один и тот же человек. Из чего это следует? Ну, не станете же вы убеждать меня, что два совершенно не связаных друг с другом убийцы ни с того, ни с сего, именно сейчас…
Невел. Я говорил с Амилой. И с Майбертом, уже немного пришедшим в себя. Майберт ничего не знает, а вот Амила рассказала кое-что. У Невела были затруднения с деньгами. Он собирался просить у меня, чтобы не трогать наследство Майберта. Он залез в долги, и кредиторы отказывались ждать…
Его вполне могли взять на этом. Предложить деньги, много денег, за "небольшую услугу" в игре против меня. Невел работать против меня отказался, и тогда его убили…
А Ладален? Чем могли прельщать Ладалена? В долг он сам кому хочешь даст — живет очень экономно, почти никуда не выезжает… Чем же он занимается долгими зимними вечерами, скажите пожалуйста? Да и днями, если уж на то пошло? Ну, объедет поместье, ну, надает по физиономиям слугам и служанкам — так их же у него немного, слуг, он все время говорит, что избыток челяди развращает… Завтрак, обед и ужин отнимают не так много времени. Неужели он вот так просто сидит у стола, ничего не делая и копит злость на весь мир?…
Я думаю о нем в настоящем времени. "Говорит", "сидит", "занимается"… А он теперь — лежит. На леднике в погребе, рядом с Невелом. И пролежит там до окончания праздников. А потом оба они лягут — в землю.
Ну вот, теперь я оборвал нитку. Да еще и пару стежков стянуло. Расправить как следует вряд ли удастся…
Погоди!
А если Ладален давал деньги в рост?!
Нехорошо, конечно, бросать на человека даже тень такого подозрения, тем более, когда он и ответить не может, но все-таки…
Если так, понятно, на чем его взяли. Но он тоже отказался, и…
Стоп. Почему — именно некто, пытающийся играть против меня? Почему не такой вариант, например: Ладален ссудил деньги Невелу. Невел не мог вернуть долг. Ладалену надоело ждать, и он нанял человека — нет, не убить — напугать Невела. Но запугать нашего Невела не так-то просто, к тому же Невел знал, что сейчас вернется этот рыжий Каоренец, турнирный герой. Может, он сам полез в драку. Может, еще что-нибудь. И человек, нанятый Ладаленом, его убил. А Ладален, естественно, отказался рассчитываться с ним. И тогда он убил Ладалена. Почему же тогда Ладален не выдал убийцу? Почему не рассказал все мне?.. А как бы ты отреагировал?
Может, он просто испугался? Решил немного оттянуть этот разговор? Оттянул, ничего не скажешь…
Но почему же не было человеческих следов? Этому рыжему Каоренцу нет никакого резона врать, а глаз у него должен быть верный…
Если человеческих следов не было, значит — готовилось убийство.
Адван Каоренец
Я еду чуть впереди, Гер с Эрвелом — рядышком. О чем-то тихо разговаривают. Я знаю, о чем.
Наконец, наш миротворец, защитник и опекун окликает меня.
— Да, командир? — придерживаю Гнедыша.
— Ты говорил, твои родные места где-то близко?
— Не особо.
Да, Гер, да. Я — тот еще упрямец.
— Это неважно, — на лице его — решимость. — Поезжай туда. Проведаешь родных. До окончания праздников в Генет не возвращайся.
— А дознаватель? Мои показания?
— То, что ты мог сообщить, ты уже сообщил господину советнику лично. А твое присутствие может направить следствие в ложное русло.
— Это чем же, скажи на милость?
— Не заедайся, Адван, — вмешивается Эрвел. — Сам подумай: ты — гирот, да еще из Каорена…
— Ну и что? Почему это может помешать следствию?!
— Да потому, что, вместо того, чтобы искать настоящего убийцу, всех собак повесят на тебя!
Дядюшки — "собаки"? Это он лихо.
— Идите вы оба знаете, куда? Мне бояться нечего! Я — чистый! А вот если я сбегу…
— Не сбежишь, — отрубил Герен, — А уедешь к себе домой. По приказу командира.
— Опять "приказ командира"?
Костяшки его пальцев, сжимающих поводья, белеют. Он сдерживается. Говорит спокойным и ровным голосом:
— Даже если тебе удастся оправдаться, твое пребывание под следствием бросит тень на гвардию королевы. Я этого не хочу.
Гнедыш завелся — скалится на Герова серого. Я тоже скалюсь:
— Тогда я к чертовой матери разрываю контракт! Войны сейчас нет…
— Шалишь, приятель, — холодно улыбается он, — Здесь тебе не Каорен. Через три года.
— Перестань, Адван. Ну, что ты, в самом деле, как маленький. Все прекрасно обойдутся без твоих показаний.
— Ты хочешь сказать, что мое слово ничего не стоит?
— Прекратить!!! — орет Гер, аж уши закладывает, — Выполнять приказ!!!
Морда красными пятнами пошла, глаза выпучил, рот дергается… Хорош капитан наш! Ай, хорош!
— Тьфу на вас! — я вздергиваю Гнедыша на дыбы, разворачиваю и гоню по восточной дороге.
А они едут в Генет. За дознавателем.
Еще двое суток — туда, трое — обратно, да непонятно, сколько — там.
Итого — не меньше недели.
Тот, Кто Вернется
Ох, Гатвар, Гатвар…
Я думал, лисице придется рвать глотки волкодавам. Паук и его выкормыши. Сын, племянник…
Будь я на его месте, первым делом смотрел бы волосы братца своего. И послал бы за "хватами". И вызвал бы не меньше полусотни. И оцепил бы Треверргар по периметру, и развалины, на всякий случай, да еще в комнату каждого Треверра запихал бы по парочке "хватов" вместо ночной посуды. И старый Паук сделал бы так же. Другой вопрос, что на этот случай у меня тоже кое-что приготовлено…
То, к чему я готовился четверть века, была война одного со многими, война с Итарнагоном, дьявол, а тут…
Лисица забралась в курятник. Похоже, Гатвар, мы с тобой сами себя обманули, и Неуспокоенные зря ждали так долго.
Он ведь даже в мыслях не держит, что семейство Треверров будет платить долг. У него — какая-то своя теория насчет двух трупов. Стройная, ладная теория, под которую он, человек опытный, подгонит что хочешь…
Я поправил лямку мешка. Набит под завязку. И Гнедыш надежно пристроен в трактире. И идти уже недалеко…
Вот, Орлиный Коготь, это снова я. Я опять вернулся. И теперь смогу даже пожить здесь немного. Хватит бегать тайком. Я успел соскучиться по тебе, родовое гнездо. И по Йерр я тоже соскучился. Странно — за два дня, как за полгода…
Мы пришли, Эрхеас.
Здравствуй, златоглазка моя. Здравствуй.
Мы скучали, Эрхеас.
Прости, девочка. Так было нужно.
Мы знаем. Но мы все равно скучали.
Я прижался лбом к ее лбу, потерся о шершавую горячую кожу. Маленькая моя, какое счастье, что ты у меня есть…
Хвост ее охватил мои плечи, она негромко заурчала от удовольствия.
Мне хорошо, Орлиный Коготь. Мне хорошо и спокойно. Пожалуй, я только теперь вернулся домой. Кстати. Раз уж я собираюсь обосноваться здесь на достаточно длительное время, лучше подобрать для жилья что-то поменьше и поуютнее, чем большая зала. Пожалуй, на второй этаж лезть не стоит. Там — обиталище предков. Слишком велик соблазн зайти. А, не выполнив клятву, входить к ним я не хочу. Приду туда, когда там будут все Эдаваргоны. Приду и скажу — вот, родные, теперь вы все — вместе…
— Эй! — из пролома галереи высунулся и помахал мне постоялец, — Здравствуй!
— Здравствуй, Иргиаро. Как тут?
— Все тихо, — ответил он, — Никто не приходил. Я скоро спущусь.
Это означает, видимо — "поболтаем".
Ладно. Прогуляемся на нижний этаж, полуподвальный. Там комнаты, небольшие, уютные. Если, например, полуподвальный этаж не залило или не засыпало. Проверим.
Мы вышли на улицу, завернули за угол. Это что? Кажется, вывалились куски из стены. Бедный мой старый Коготь…
Камни, между прочим, образовали неплохую западню для кого-нибудь, кто прыгнет вон из того пролома. Так сказать, из еще одной двери для крылатого Иргиаро…
Теперь — сюда, девочка. Мы спустились по почти не тронутой временем лесенке, миновали бывшую кухню и бывшую комнату поварят. А вот тут, в бывшей комнате конюха, мы и поселимся. Ты не против, Халор? Погиб ты в большой зале, но жил здесь, здесь осталась часть тебя. Ты не против?..
Эрхеас?
Да, маленькая. Пойдем за вещами.
Мы подошли к самым обломкам стены, когда сверху раздался веселый крик:
— Эй! Осторожно! Здесь нельзя ходить!
— Почему?
Из пролома посыпалась какая-то дрянь — сено, клоки шерсти, навоз…
— Что это, Иргиаро?
Он высунулся — в фартуке, с метлой в руках. Улыбнулся немного растерянно:
— Ну, как… Это — мусор…
— Что мусор, я понял. Откуда он тут взялся?
— Ну, как, — он приподнял брови, — Здесь мои козы. Ночка и Зорька…
— Козы? На втором этаже?
Там, где жили люди? Что ему, хлевов мало?
— Да-да, — обрадовался Иргиаро, — Мне посоветовали. Большой Человек посоветовал. Так безопасней.
Какой еще большой человек? Что тут происходит, дьявол меня заешь?!
Раз, два — нету.
— Убрать, — сказал я.
— Я убираю, — обиделся аблис-стангрев, — Будет чисто. Я каждый день убираю…
— Коз убрать, — уточнил я.
В конце концов, он издалека, у них — свои обычаи, откуда ему знать обычаи гиротов, от Маленькой Треверры?
— Коз? — переспросил постоялец неуверенно.
Думаешь, ослышался?
— Коз. Со второго этажа. Убрать.
Пауза. Он прижал метлу к груди обеими руками, потом взмахнул ею, помотал головой.
— Ты… тебе что-то… не нравится? Подожди. Я сейчас спущусь.