Родимая моя мамонька, как были бы у меня сизы крылышки, я вспорхнула бы да полетела со чужой дальной сторонушки да на родимую сторонушку, попросилась бы у родимой мамоньки да под окошичком, вот бы и обрадовала твоё сердечушко».
«Я столько не пишу, сколько на карточку гляжу, на милого на зятюшка, и на сестрицу, и на племянничка. А дядя Макарий всё ещё не видал…».
В другом письме из томской тайги (без даты отправления) Анна обращается к Клементию Трофимовичу (у которого, как уже отмечалось, жила с малолетства и привыкла называть его не дедушкой, а татинькой) и Вере Клементьевне:
«Уведомляю вас, татинька и мамонька, что я письмо ваше получила, посланное 29 апреля, из которого видно, что вы чего-то не совсем в духе и сердитесь, сами не знаете на что. Что будто я хочу удалиться куда-то без слыху. Я этого никогда не согласна делать. И я вам не писала, что хочу уехать, а только сделали предложение по дедушковой просьбе.
…Если бы я была здорова, то давно бы (к вам. – Т. О.) приехала. И на Макара приходить нечего. И ему, поди, некрасно, что я не здорова. Да и хлеб у нас вон какой дорогой. Конечно, хотя вы и не голодом, а, поди, пополам с им. А я здесь первым куском сыта. Да только ничего не ем. Птицы постоянно сколько хочешь ешь – Макар стреляет. Маминька, вы пошлите, пожалуйста, Макару ружьё. Ему его надо, он уж сколько у вас его просит, а вы не посылаете. Ведь оно у вас бесполезно лежит. А он бы стал стрелять им. У него нет хорошего ружья. …Или оно уж продано у вас? Если продано, так непременно отпишите. Он и заботиться не станет. А если буду жива и здорова, нынче летом приеду. А если будет хуже, то не знаю, как Бог велит…».
Таковы немногословные упоминания о Макарии Мартиновиче Огибенине в письмах родственников из XIX века. Полные тексты писем напечатаны в моих книгах «Да святится имя твоё…» (Ирбит, 2010 год) и «От Верх-Нейвинска до… Верх-Нейвинска» (Ирбит, 2011 год).
Как ни старалась я найти хотя бы строчку, написанную самим Макарием Мартиновичем, ничего, кроме посвящения матери на его фотографии, к великому сожалению, не обнаружила.
Вот она, эта надпись: «Дорогой матушке благодарный сын М. Огибенин. В память оставления службы в Кыштымском заводе и переходе моем в Курган в собор».
Макарий Мартинович Огибенин, 1905 г.
Оборот фотографии с автографом Макария Огибенина, 1905 г.
Как же, спросит дотошный читатель, Макарий – почтительный сын, отпрыск семьи потомственных, истовых старообрядцев, оказался вдруг «служителем Церкви Христовой»?.. Судя по письмам, его деда – К. Т. Огибенина – отличала не только приверженность к «старой вере», но и огромное трудолюбие. После ссылки в город Тару Тобольской губернии, он получил разрешение поселиться с семьёй в Тюмени, где во второй половине 70-х годов XIX века, при поддержке сыновей, наладил производство сундуков. Кстати, именно это производство считают основой создания тюменской мебельной фабрики «Заречье». А ещё моих предков отличало истинное чадолюбие: любя детей, внуков, помогая им, их не считали собственностью, а уважали в них личность, значит, и их выбор жизненного пути. Достаточно взглянуть на фотографию 1911 года (дотошное исследование истории рода позволило мне самостоятельно определить точную дату этого снимка), чтобы понять, как гордится Вера Клементьевна своим сыном Макарием, получившим в том году перевод в тюменский собор Знамения Божией Матери, как любит она своих детей и внуков…
Огибенины: Ольга Ксенофонтовна, Макарий Мартинович, Алёша, Вера Клементьевна, Ксения Мартиновна Соловьева (Огибенина), няня Саша с Володей, 1911 г.
Макарий Мартинович родился в 1870 году (день его именин – 7 августа по новому стилю) в Висимо-Шайтанском заводе в семье рабочего.
Образование получил домашнее. С 1901 года член Епархиального миссионерского комитета. В том же году назначен псаломщиком в Николаевскую единоверческую церковь Верх-Нейвинска. В 8-9 и 10 номерах «Екатеринбургских епархиальных ведомостей» за 1903 год помещена публикация «Присоединение старообрядческого начетчика П. В. Мягкова и его краткая автобиография» за подписью М. Огибенина, содержание которой, думается, обозначает не только позицию самого автора, но и косвенно указывает на его личный опыт «познания истины»…
7 сентября 1903 года преосвященным Никанором, епископом Екатеринбургским и Ирбитским, М. Огибенин рукоположен в сан диакона и направлен в православный приход Верх-Нейвинского завода.
Вероятно, в этом же году состоялось венчание Макария Мартиновича Огибенина и Ольги Ксенофонтовны Багарядцевой. Родилась она 28 апреля (по новому стилю) 1882 года в семье служащего отдела золотодобычи Верх-Нейвинского завода Ксенофонта Викторовича Багарядцева. По свидетельству её дочери Наталии Макаровны, Ольга Ксенофонтовна была в семье вторым ребенком из десяти. Окончив Екатеринбургскую женскую гимназию, работала учительницей, но, по понятной причине, только до революции…
В посёлке Верх-Нейвинском по сей день сохранилось немало старинных зданий, кажется, и его улочки помнят лёгкую поступь юной учительницы Ольги Ксенофонтовны и уверенный шаг диакона Макария Огибенина.
Благодарна я новоуральскому краеведу Денису Евгеньевичу Щербине за установление конкретных дат, связанных с началом церковной службы моего деда. Он же показал мне и моим сыновьям Анатолию и Андрею, когда мы впервые 12 июля 2010 года приехали в Верх-Нейвинск, здание бывшего Николаевского православного храма, точнее, его сохранившуюся часть. Здание было приспособлено под клуб, но и то, что осталось, свидетельствует о его былой монументальности и величественности. Под сводами этого храма диакон Макарий Огибенин был удостоен в 1905 году в честь Пасхи грамоты архипастырского благословения.
Седьмого апреля того же года переведен в Богоявленский кафедральный собор Екатеринбурга. Из воспоминаний Наталии Макаровны:
«От природы у папы был могучий бас. Работая в Свердловске, я встретилась с человеком, который, будучи регентом хора, знал папу. Он рассказал, что когда отец пел, то в окнах собора (на площади 1905 года) дрожали стёкла».
В тот же год 27 июня М. М. Огибенин переведён в Христорождественский собор Кыштыма. Далее был Курган, служба в соборе Рождества Пресвятой Богородицы. Здесь в 1909 году родился мой папа, Владимир Макарович Огибенин. Всего родилось в семье О. К. и М. М. Огибениных пятеро детей: Алексей (1904-1939), Владимир (1909-1987), Наталия (1914-2001), а между Алексеем и Владимиром – Вася (умер трёх лет от роду) и Коля (умер годовалым).
Владимир Макарович Огибенин. Верх-Нейвинск. Мамин дом. 21 июня 1937 года. Карандаш
Макарий Мартинович Огибенин
Ольга Ксенофонтовна Огибенина (Багарядцева)
Макарий Мартинович и Ольга Ксенофонтовна Огибенины
Макарий Огибенин с сыном Алексеем. Екатеринбург, 1909 г.
Впервые приехав с моими сыновьями в Курган 12 июля 2012 года, мы могли поклониться лишь месту, где находился построенный в 1834-1845 годах собор Рождества Пресвятой Богородицы. До нового места службы дед с семьёй добирался, думаю, по железной дороге, ведь она соединила Челябинск с Курганом ещё в октябре 1893 года. В те давние времена Курган входил в Тобольскую губернию. Улица, на которой был расположен пятиглавый Богородице-Рожденственский собор, называлась Троицкой.
Хотелось бы войти под его своды, представив, как заполняло его пространство мощное звучание роскошного баса Макария Огибенина… Но, к сожалению, не сбыться этому, ибо собор постигла участь десятков тысяч российских храмов. В 1931 году собор был закрыт. В главном культовом сооружении города разместили артель со знаковым названием – «Культура», занимавшуюся изготовлением музыкальных инструментов.
Новая власть стремилась уничтожить веру, а исполнители её указаний порой не ведали, что творили, разрушая рукотворную красоту, созданную трудолюбивыми, мастеровитыми, талантливыми предками. Так уничтожалась память, уничтожалась российская история, культура.
Но не удалось-таки разорвать связь времен. Ровно за неделю до 25-летия со дня смерти нашего папы, Владимира Макаровича (19 сентября 1987 года), мой брат Николай обнаружил в одном из помещений на своей усадьбе поистине клад: вышеупомянутую фотографию (Вера Клементьевна со снохой Ольгой Ксенофонтовной, детьми Макарием Мартиновичем и Ксенией Мартиновной, внуками Алёшей, Володей (на руках у няни Саши) и другими; множество рисунков Владимира Макаровича – детских, юношеских и студенческих лет (среди которых два с одинаковым названием – «Наша елка. 1919 год», есть также – «Мамин дом в Верх-Нейвинске. 1937 год»); пожелтевший листочек, вырванный из разлинованной тетради, с воспоминаниями, написанными маленьким Володей. С душевным трепетом прочитав их, установила точную дату переезда семьи М. М. Огибенина из Кургана в Тюмень – 1911 год.
Итак…
«Отрывочныя воспоминания (заголовок. – Т. О.). Первое, что я вам хочу рассказать и что помню из нашего приезда в г. Тюмень, была только одна сцена. Разговоров я не помню, а помню только, что мы, то есть я, папа, мама и брат мой Алёша, сидели на разных сундуках и ели колбасу. Запомнил я потому так мало, что мне было тогда два года».
Как бы ни были интересны воспоминания ребенка Володи, прерву их, чтобы представить читателям хотя бы часть тех, что написаны Владимиром Макаровичем в 1944 году:
Знаменская церковь
Наискосок от нашего дома стоял милый храм Знамения Божьей Матери, в котором служил папа.
В церковной ограде росли с севера высокие липы, а с юга была полянка, обсаженная берёзами.
Помню высокую фигуру папы, идущего по шлаковой дорожке от ворот к паперти. Ветер развевает его одежду и волосы. Помню гармоническое мощное звучание хора и папин ясный, ровный, величественный голос. Мне всегда хотелось смеяться, и бегали мурашки по спине, когда он заканчивал Евангелие. Золото, солнце, живопись на стенах и витражи, чудотворная икона Божьей Матери и симметрично с ней икона целителя Пантелеимона с частыми молебнами перед ней и слезами мамы – впечатления от Знаменской церкви.