–Это потому… что,– неуверенно начала Молли,– он защитил меня от злой собаки, я разбила колено, а он подошел и завязал мне его своим платком… Но этот платок развязать не получается, надеваю джинсы – перескакивает на шею, надеваю свитер – прыгает на локоть.
Дрина задумалась так надолго, что Молли показалось уже, что та заснула.
–Ах, вот оно что… Это обычный вампирский узел,– зашептала кикимора наконец.– Если ты дружишь с вампиром, надо знать такие тонкости. Гильс как завяжет что-нибудь, так потом только он развязать и может. А будешь возмущаться – пауков на тебя натравит, у него характер такой… Некоторые преподаватели в МУНе говорят, что Муранов вырастет самым жестоким вампиром среди нелюдей…
–Тогда мне еще повезло,– сонным голосом отозвалась Молли.– Ваш Гильс мог завязать мне шнурки на кроссовках, сейчас спала бы в обуви…
Дрина фыркнула, накрылась одеялом с головой и так пронзительно захихикала тоненьким серебристым голоском, что у Молли зазвенело в ушах. Кикимора покатывалась со смеху, пока в дверях не появились два разъяренных светящихся зеленых глаза и в девчонок не полетели несколько подушек.
Глава 9Утро в Пестроглазово
Когда Молли открыла глаза, вокруг было уже светло. Непривычно высокий потолок, сложенный из толстых, потемневших от времени грубых бревен, сразу вывел ее из сна. Это был не тот потолок со стареньким абажуром посередине, который она привыкла видеть, просыпаясь, в своей комнате. Молли начала перебирать в памяти вчерашний день – он казался ей длинным и совершенно нереальным, но тем не менее, сейчас она была в Пестроглазово, где нелюди оставили ее ночевать в доме Мурановых.
Кикиморы Дрины в комнате уже не было, а раскладушка была аккуратно застелена.
Комната, которую вчера при тусклом свете фонарика ей не удалось разглядеть, сейчас была залита утренним солнцем, которое ласково согревало деревянные стены и дощатый пол.
Мебели было немного: большой письменный стол у стены, современный стеклянный сервировочный столик на тонких кривых ножках, книжные полки на стене и диван, на котором спала Молли,– тоже современный, с обивкой под леопарда. По стенам были развешаны плакаты, которые, судя по рваным краям, кто-то неоднократно жевал.
На одном из них был изображен полуразвалившийся скелет с красными светящимися глазами и с серьгой в ухе, и под ним была огромная красная надпись: «ВОТ ДО ЧЕГО ДОВОДИТ СЕССИЯ НА ПЕРВОМ КУРСЕ МУНА».
На другом – стайка ярко одетых подростков с острыми ушами держали в руках вилки с нанизанными на них кусками сырого мяса, а внизу была подпись: «В МУНе тебя сожрут живьем».
Молли встала и обошла комнату.
Ее внимание привлек письменный стол, на котором царил чудовищный беспорядок. Чего там только не было: кипы книг, громоздившиеся друг на друге тетради, пухлые конспекты с изжеванными страницами, авторучки, карандаши и их очистки, кружки с недопитым чаем.
Молли взяла в руки одну из тетрадей и прочла на обложке:
МУН – международный университет нелюдей
Гильс Муранов, 1-й курс.
реферат
«Древние воины, борцы с нелюдьми, история и легенды»
Под надписью было криво накарябано красными чернилами: «Danger! Не брать мой конспект, убью!»и нарисованы свирепый череп и кости. Молли поспешила положить тетрадь обратно на стол.
Рядом лежала толстая и запыленная книга в потертом кожаном переплете, на корешке которой поблескивал серебристый штамп «библиотека МУНа». Она была открыта на предпоследней странице, а последняя страница была вырвана.
Молли пожала плечами.
–Ничего себе, как Гильс Муранов обращается с библиотечными книгами…
Она умылась в ванной, местоположение которой уже знала по вчерашнему происшествию, и по звукам доносившихся голосов нашла лестницу, ведущую вниз.
Марик, Егор и Дрина уже сидели в столовой за столом и завтракали, обложившись тетрадками и книгами. Марик отчаянно зевал, ворча, что его подняли ни свет ни заря, а Егор даже был немного причесан, что говорило о том, что он всерьез подготовился к поездке в город.
–Привет,– поздоровалась с нелюдями Молли, и ребята дружно кивнули ей головами, приглашая садиться за стол вместе с ними.
Молли, глядя, что ребята с головой ушли в конспекты и учебники, испугалась, не забыл ли Егор свое обещание съездить на Садовую и уладить конфликт с соседом, но тролль, будто прочитав ее мысли, сказал:
–Да помню я, помню, что обещал насчет собаки… Сейчас, допишу страницу и поедем.
–Это только у Гильса интересная жизнь, устроил всему курсу летом реферат по истории и пропал…– проворчал упырь Марик, роясь в тетрадках.
Молли села за стол, налила себе в чашку какао и принялась рассматривать книги и конспекты, которые лежали на столе. Заголовки книг были один страннее другого: «История древних нелюдей», «Восстание болотных кикимор в 1267 году», «Особенности вампиров средневековья», и самая толстая и огромная книга под названием «История ванхельсингов».
–Интересно вам, наверное, в вашем МУНе учиться,– вздохнула Молли.– А у нас в школе темы рефератов не такие.
–В МУНе учиться просто ужасно,– пробормотала Дрина, переписывая какие-то тексты из книги в тетрадку.– Мы всем курсом пишем летом реферат, как наказание. А все потому, что в конце прошлого учебного года, весной, Гильс поругался с учительницей истории. Он сказал, что она некомпетентный преподаватель.
–Ого,– заметила Молли.– А почему он так сказал?
–Вообще, многие в МУНе считают, что Гильс прав,– покачал головой упырь Марик.– Та учительница была немного не в себе. Почти весь год она вместо того, чтобы преподавать нам историю нелюдей средневековья, читала страшилки про какого-то демона ночи и твердила, что его надо найти и убить. Она была упырицей, а нам, упырям, надо следить за собой.
–Да уж, Инферна Танатовна будто с ума сошла,– покачала головой Дрина.– Она носилась с какой-то старой книгой, которую она откопала в библиотеке МУНа, и говорила про предсказания, демонов, вместо того чтобы преподавать историю и безмолвный язык, по которому у нас всех и так тройки.
–Пока Гильс не сказал ей прямо в лицо, что она параноик,– усмехнулся Егор.– Был страшный скандал… Ректор МУНа вызвал их обоих в кабинет, но Гильсу удалось отстоять свою точку зрения, и Инферна Танатовна уволилась.
«Ничего удивительного,– подумала Молли.– Если вспомнить, как Гильс разговаривал с папой Анжелы, что ему какая-то учительница истории…»
–Но напоследок она успела на лето задать всему курсу реферат по древним воинам, в отместку,– хмыкнул Марик.– Мы их называем ванхельсингами, в честь мифического борца с нами, нелюдями… Я уже сто страниц написал, я все про них знаю… Вот, слушай…
Он полистал толстую тетрадку и, сощурив глазки за стеклами очков, начал читать нараспев:
…Самый древний род ванхельсингов – борцов с нелюдями, который насчитывает тысячелетия своей истории,– фон Аревы. Упоминаются в летописях Яромир ван дер фон Арев, который считался грозой троллей, и его брат, Вильгельм, известный тем, что не убил ни одного нелюдя. В 1493 году немецкий король Максимилиан Первый пожаловал им титул баронов, за изгнание вампиров с его земель… По некоторым данным, Вильгельм и его брат, Яромир, получили вместе с титулом бессмертие, от придворного колдуна. По слухам, получив бессмертие, Аревы потеряли право противостоять хоть в чем-то людям или вступать в конфликты с ними.
В двадцать первом веке следы Аревых потерялись. Есть предположение, что они и их потомки растворились среди людей, и единственное, что у них осталось,– бессмертие, которое им приходится скрывать.
У каждого из Аревых есть древний клинок, который режет любой материал, как масло. В средневековье они прорубали дороги в скалах, чтобы увести от троллей заблудившихся путников и попавших к троллям в плен…
–Вот, смотри, это Вильгельм фон Арев.– Марик повернул книгу к Молли и ткнул пальцем в картинку, расположенную внизу на странице.
Молли смотрела на фотографию и не верила своим глазам.
На ней был изображен ее дед, Вандер Францевич, собственной персоной, только гораздо моложе, чем Молли привыкла его видеть. На нем были сверкающие латы, в руках он держал меч, а под ногами у него извивалось нечто похожее на оскаленного бегемота.
–Здесь нарисован…– удивилась Молли.– Это же…
–Да, впечатляет,– согласилась Дрина.– Это он и есть, древний воин с нами, нелюдями. Интересно, где он сейчас живет? Говорят, что в наше время он затерялся среди людей, где-то в этом городе…
Егор захлопнул книгу.
–Все, пора ехать. Дрина, заверни-ка пирогов, отвезем дедушке Молли. Он, наверное, никогда не пробовал упырику.
Прежде чем выйти из дома, Марик и Егор залезли в башню и осмотрели округу с высоты, чтобы убедиться, что мамы Егора, Эммы Бертиловой, нет поблизости.
Добежав до остановки автобуса, ребята забрались в него, и он повез их на Садовую улицу.
Пока они ехали, у Молли не выходила из головы фотография деда, которую она увидела в книге, но веселый водитель, хрюкая, так лихо крутил руль, что все мысли вылетали из головы на каждом крутом повороте.
Родной двор на Садовой улице был непривычно безлюден – и Молли даже обрадовалась, что можно будет пройти домой, не привлекая чужого внимания.
–Что-то у меня нехорошие предчувствия,– напряженно произнес Егор, на секунду остановившись посреди двора.– Что-то мне в этом дворе не нравится, хотя понять не могу, что именно.
Молли тоже терзали предчувствия, но сказать о них своим новым знакомым-нелюдям она не могла – ее запросто могли поднять на смех. Вообразить своего деда бессмертным ванхельсингом, древним воином с нелюдьми? Скорее всего, это ей просто показалось…
Глава 10Фон Аревы и водянаяпочтовая служба
–Молли, чуть не забыл,