Он, видимо, так удивился, что решил подумать над произошедшим и уселся, помаргивая глазами.
–Дочурка!– подбежав, бросился к Анжеле ее папа.– Почему ты кричала? Что тут случилось?
–Они чуть не убили нашу собаку, папа,– притворно рыдая, стенала Анжела.– Молька дразнила ее, а этот… швырнул в нее мяч.
При этом Анжела не забыла кинуть на мальчишку кокетливый взгляд и перекинуть свои светлые волосы так, чтобы их было лучше видно.
Мама Анжелы, подоспев на подмогу мужу и дочери, уставилась на Молли и незнакомого мальчишку злыми глазами, один из которых был огромный, накрашенный тушью, а второй, не накрашенный, был в три раза меньше.
–Здравствуйте, Лев Михайлович, доброе утро… Лика Глебовна,– вежливо поздоровалась Молли, но папа Анжелы только злобно накинулся на нее:
–Я тебе покажу – здравствуйте… Еще здоровается, нахалка! Значит, вздумали мячом швыряться в нашу собаку!
Да ты, пацан, даже не представляешь, чем это для тебя закончится. Кондор, фас!
Ротвейлер, встрепенувшись, ощерил было клыки, но мальчишка щелкнул в воздухе пальцами, и пес, вместо того, чтобы кинуться снова в атаку, вдруг… жалобно мяукнул и, выгнув спину, по-кошачьи зашипел.
–Он не нападет, не старайтесь,– спокойно улыбаясь, сказал мальчик.– Но вы сами можете попробовать меня укусить, вместо него.
–Папочка, смотри, наш Кондор мяукает…– ахнула Анжела.– Как это… Что он с ним сделал?! Они испортили нам собаку… Она стоила столько денег, и как же теперь международная выставка…
Ротвейлер, который сам себе удивлялся не меньше своих хозяев, издавал самое настоящее кошачье мяуканье и даже попытался умываться лапой.
–Ах ты, негодяй! Хулиган! Мерзавец!– взорвался папа Анжелы.– Номер твоей школы? Как фамилия? Анжела, кто он такой?
–Он не из нашей школы, но он вокруг Мольки ошивается, защитничек нашелся…– буравя мальчишку глазами, процедила Анжела.
–Я Гильсберт Муранов,– ответил мальчик.– А уж кто я такой – лучше вам не знать…
Молли с удивлением взглянула на него – этот мальчишка был как-то особенно уверен в себе, притом без тени дерзости. Любой другой мальчик его возраста давно бы испугался такого натиска и криков или же начал вести себя вызывающе. А этот просто спокойно улыбался, будто не боялся абсолютно ничего, и его даже забавляло все происходящее. Молли подумала, что это единственный человек, который так спокойно и без тени страха мог противостоять такому страшному монстру, как папа Анжелы.
–И имя-то себе выдумал… Гильсберт! Наверняка и фамилия фальшивая – Муранов!– бушевал Лев Михайлович.– Ну ничего, мы все равно все про тебя узнаем! У меня большие, очень большие связи.
–Конечно, узнавайте,– равнодушно пожал плечами мальчишка.– Я учусь в МУНе. Но я вас огорчу – там у вас связей точно нет.
–В МУНе? Вранье!– взвизгнула мама Анжелы.– Мы никогда не слышали ни про какой мун! Что еще за мун? Какой-нибудь интернат в пригороде? Ну ничего, мы и твой мун найдем, и твоих родителей, и где ты живешь!
–С родителями пообщаться не получится – они в отъезде, и дома только друзья,– улыбнулся мальчишка.– Но вы можете приезжать, если хотите… Садитесь на сто тринадцатый автобус и доезжаете до второй конечной остановки. Только не перепутайте – до второй конечной. А там спросите Темную аллею, дом три.
–Он еще издевается, наглец!– негодовал папа Анжелы.– Еще шутит – второй конечной остановки не существует! Темная аллея! Такой улицы нет на карте!
–А ты…– Мама Анжелы повернулась к Молли, прищурив глаза.– А ты просто беспризорная девка, и я напишу заявлению в милицию на тебя и твоего деда, и немедленно!
И она, зацокав каблуками, направилась в подъезд.
–Ну, ты поплатишься, сопляк!– орал отец Анжелы, набирая какой-то номер на мобильном телефоне.– Я тебя достану! Я сейчас позвоню куда надо! Все выясню – и фамилию, и номер школы… А этих Фонаревых мы выселим из квартиры, и очень скоро! Кондор, фас! Паршивый трусливый пес, прекрати мяукать!
–Идем, провожу тебя до квартиры,– сказал мальчишка, уводя Молли за собой.– Только сначала перевяжем коленку. Да, наделали мы тут шуму.
Молли шла с трудом – коленку саднило, голова кружилась, в ушах звенело от криков и визга Анжелы и ее родителей, но нужно было побыстрее уйти домой. К тому же голос папы Анжелы, который гудел им вслед, обещал им всем очень скорые и многочисленные неприятности.
–Как ты это сделал, чтобы собака замяукала?– спросила Молли, глядя, как мальчишка, присев на корточки, снимает со своей головы бандану и перевязывает ей коленку.– И какое у тебя странное имя – Гильсберт…
–Лучше просто Гильс,– подняв на Молли веселые черные глаза, ответил мальчишка.– Гильсберт – это официально, для торжественных случаев, вроде уличного скандала.
А насчет собаки – меня многие животные слушаются. Ну вот, теперь можно идти. Я могу войти в твой дом, чтобы проводить тебя до квартиры?
Молли, немного удивившись, зачем он так церемонно об этом спросил, утвердительно кивнула. Мальчишка завязал повязку каким-то хитроумным узлом, полюбовался на свою работу, поднялся и повел Молли в подъезд. Перед тем, как войти туда, Молли заметила, что из окон торчат головы соседок – почти весь двор внимательно следил за разыгравшейся сценой.
Гильс довел ее до самой квартиры и остановился у порога.
–Дальше я не пойду,– улыбнулся он.– Не приглашали.
Молли смутилась – мальчишка явно напрашивался в гости, выжидающе глядя на нее, и не собирался уходить.
–Ну… Ты можешь войти,– немного растерявшись, сказала она.– Мой дедушка будет очень рад с тобой познакомиться, ведь ты меня спас.
–А я тебя совсем не так себе представлял…– сказал вдруг, продолжая улыбаться, мальчик, прислонившись к стене и сделав вид, что занят вытаскиванием занозы из пальца.
–Не так?..– испугавшись такого неожиданного поворота разговора, совсем растерялась Молли. Мальчишка настолько странно себя вел, что она решила, что надо закончить разговор.
–Спасибо, что перевязал мне коленку. Мне уже почти не больно,– поспешила сказать она с немного преувеличенной вежливостью.
Сказав это, Молли осеклась – мальчишка с жестким выражением на лице, уже без тени улыбки, смотрел на нее так, что у нее вдруг мурашки пробежали по спине.
–Ладно,– сказал он, зачем-то дотронувшись до ручки двери.– У меня дела, увидимся!
И он, махнув ей рукой, сбежал вниз по лестнице.
Глава 4Заговоренная повязка
После того, как мальчишка убежал, Молли почти минуту стояла с бешено колотящимся сердцем, стараясь успокоиться. Все самые интересные события всегда крутились вокруг подруг – Анжелы и Полины, а ей ничего не оставалось, как незаметно наблюдать в сторонке. А за последние два дня что-то начало происходить именно вокруг нее, всегда незаметной и застенчивой.
Именно ее сегодня спас от злого пса таинственный мальчишка, именно ее коленку перевязывали платком на виду у всего двора, и… именно ей и ее деду пообещал все страшные наказания и беды гроза всего двора – папа Анжелы.
Так и не решив, что говорить деду, она позвонила в дверь.
Дверь сразу же распахнулась – на пороге стоял встревоженный старик.
–Что там за шум во дворе?– резко спросил Вандер Францевич.– Я уже собрался спускаться вниз. Я видел в окно, как родители Анжелы кричали на тебя.
–Деда!– выпалила Молли.– Ты… Ты не представляешь, что сейчас было! Тот мальчик, который вчера со мной говорил во дворе, спас меня от собаки… Пес Анжелы бросился на меня… А он кинул в него мячом, и пес решил, что он кот, представляешь?– Молли весело рассмеялась.– Теперь ротвейлер Анжелы уже не страшный, он мяукает и мурлычет.
–Погоди, я не успеваю тебя понять…– нахмурился дед.– Ротвейлер на тебя кинулся? Какой ужас… А мальчик… какой мальчик?
–Ну, тот, что вчера познакомился со мной. Он что-то сделал с псом, и тот теперь мяукает и больше не нападает ни на кого!
–Их ротвейлер мяукает?– переспросил дед.– Не может быть такого… А что у тебя на колене повязано?
–Я бежала от собаки и упала!– захлебываясь, продолжала рассказывать Молли.– А тот мальчик перевязал мне колено своим платком… Он учится в Муне, ты не знаешь, где это?
Однако дед совершенно не разделял радостного оживления своей внучки.
Он молчал, уставившись на повязку на колене девочки, будто это был какой-то страшный ядовитый паук.
–Деда, ты чего? Да не болит уже колено, не переживай.
–Учится в муне…– пробормотал дед.– Вот оно что…
–Кстати, где у нас йод, на кухне?– И Молли, недоумевая, что же все-таки так расстроило ее деда, побрела на кухню. Она достала из аптечки йод, села на табуретку и принялась развязывать повязку, чтобы смазать йодом коленку.
Ткань повязки была с интересным рисунком – на черном фоне пестрели желтые, оранжевые, зеленые и красные рожи, страшно и свирепо скаля зубы. Повязка была обернута вокруг колена несколько раз, а узел был завязан довольно туго. Молли ловко развязала его и уже почти сняла повязку с ноги, но вдруг обнаружила, что точно такой же узел появился на ткани с другой стороны. Она развязала и его и дернула повязку, чтобы снять, но еще один узел уже появился сбоку, а повязка еще крепче обвилась вокруг колена.
Молли удивилась и принялась сдирать с ноги странную повязку, но каждый раз происходило одно и то же – стоило ей развязать один из узлов, как точно такой же появлялся с другой стороны. В конце концов, потеряв терпение, она взяла маникюрные ножницы и принялась ковырять ими странную ткань.
–Не надо так делать, поранишься,– остановил ее дед, входя на кухню.
–Деда, не могу развязать эту повязку,– пожаловалась Молли.– Развязываю узел – появляется другой. Распарываю ножницами – нитки склеиваются снова. Мистика какая-то…
–А колено болит?
–Нет, как будто и не падала. Все прошло, как только вошла в квартиру…
Дед с минуту, нахмурив брови, внимательно изучал пеструю тряпку.
–Я сделаю себе кофе, и не возражай мне…– сказал он наконец.