– Нервы? А-а… Понимаете, мужики, я ведь так и не придумал, как нам действовать. Пообещать Жене я мог что угодно, лишь бы она в город пошла. А вот каким макаром ее оттуда вытаскивать? У нас же задача не просто набить как можно больше мирного населения. А скорее наоборот.
– Да мы и не сможем, наверное, – заметил Цыган. – Силенки уже не те. Злости не хватит. Когда у тупых последний налет на ранчо комедией окончился, я знаешь как обрадовался?
– Надоело стрелять, – кивнул Большой.
– Вот именно, – подытожил Гош. – Нам не убивать нужно, а пугать. Чтобы сами Женю под белы рученьки привели. Нужно так войти в город, чтобы все на четвереньки упали и взмолились – ребята, берите что хотите, только больше не надо.
– Въехать на танках к Белому Дому и молча встать, – мечтательно произнес Цыган. – Без единого выстрела. Главный на переговоры сам выскочит.
– А ты на танке сможешь?
– А чего бы и не смочь? Припрет – научимся. Был бы танк… – Цыган осекся и повернулся к Большому.
– Сейчас! – понял тот и убежал к машине.
Гош весь подался к Цыгану, поедая его глазами.
– Кажется, нащупали воинскую часть, – кивнул тот. – Готовь десять баксов.
Гош сильно потер кулаками глаза.
– Проклятая амнезия, – пробормотал он. – Знаешь, я придумал для нее подходящее название. Пятнистая амнезия.
– Хорошее название, – одобрил Цыган.
– Все не могу свыкнуться с тем, что поражена не только память, но и способность реализовывать абстракции. Действительно – почему я не могу научиться управлять танком? Я уверен, что этого не умею. Но кто мне запретил попробовать, а? Женя говорила, москвичи учатся. А мы разве хуже?
– Ты чего? – озабоченно спросил его Большой, протягивая Цыгану карту.
– Я много раз проезжал мимо ворот с красными звездами, – объяснил Гош. – Но никогда за них не заходил. Может, из-за того, что патронами еще в Питере у дохлых ментов разжился. А там, за этими воротами, чего только нет…
– Там очень много трупов в погонах, – сказал Цыган. – Слишком много. Поэтому туда никто не суется. Нервы не выдерживают. Народу хватает и тех египетских мумий, что по улицам валяются. Кстати, в Туле их разгребли. В этот раз ни одной не видел.
– Показывай карту, – распорядился Гош. – Проклятье, как нас мало, некого здесь оставить. Прямо сейчас бы слетали.
– Я могу остаться, – предложил Большой. Видимо, перспектива увидеть очень много трупов в погонах его не прельщала.
– Ты понадобишься. Там все очень тяжелое.
– Ну я мог бы, конечно… – протянул Цыган.
Гош, разглядывая карту, скрипнул зубами от досады.
– Некстати Белый скопытился, – признал Цыган. – А из Сан Сеича пастух как из меня цыган.
– Мы поедем на рассвете, – принял решение Гош. – То есть мы все. Я буду ждать. А вы пока что слетайте и установите место, где это. Если найдете… Если увидите большую технику на гусеницах, танки или самоходки, тогда основное внимание на то, в каком состоянии там ГСМ и артиллерийские склады. Это хозяйство жрет прорву солярки. Да и снаряды тоже могут пригодиться. И вот еще что – аккумуляторы! Тоже проблема. Куча проблем, мужики. Самая ерундовая из которых – действительно научиться управлять танком. Вот ты заведи его сначала…
– Прикурить дадим от «Лендровера», – подал идею Большой.
– Там, по-моему, нужно двадцать четыре вольта. Ладно, на месте разберетесь. Поезжайте, братцы. Сан Сеичу только радируйте и поезжайте. И молитесь по пути.
– Чтобы нам техника не понадобилась? – угадал Цыган.
– Вот именно, – кивнул Гош.
Большой крепко пожал ему руку и ушел разворачивать «Дефендер».
– Тебе по дороге машину поискать? – спросил Цыган.
Гош благодарно кивнул.
– Здесь места небогатые, и местные все уже подмели, так что хотя бы «Ниву». Только поновей.
– Сделаем. Ты это… – Цыган неопределенно помахал рукой в воздухе, подбирая слова.
– Чего? – подозрительно насупился Гош.
– Ты не переживай так. Ну, из-за Жени. Ее за язык никто не тянул. Сама вызвалась, знала на что идет. Опыт у девицы есть, постоять за себя умеет. Выкарабкается. Ей же хотелось красиво выступить, разве не заметил?
– Еще как заметил. Поэтому и уговорил. А не стоило.
– Да почему? Гошка, не накручивай себя. Ни в чем ты не виноват.
– Даже если она знала, на что шла… – медленно произнес Гош. – Мы все равно знали об этом больше.
– Ну, для меня это уже чересчур сложно. Короче, я дал тебе совет. Не комплексуй. Женя отличная девчонка, и она справится.
Гош снова опустил голову, о чем-то поразмыслил, и вдруг на Цыгана посмотрел его привычный ехидный острый глаз. Тот даже рот приоткрыл, настолько Гош за несколько секунд внешне переменился.
Гош, не переставая хитро щуриться, ткнул Цыгана пальцем в грудь.
– Они ее изнасилуют, убьют и съедят! – заявил он. Повернулся и ушел к машине, в кусты.
– Эй, мужик! – крикнул обалдевший Цыган ему вдогонку. – Не сходи с ума!
В кустах хлопнула дверца. Цыган постоял на месте в нерешительности, сплюнул под ноги и тоскливо поплелся к «Дефендеру», где ждал Большой.
– Чего он? – спросил великан.
– Переживает дальше некуда, – ответил Цыган. – Прямо так переживает, сил нет смотреть.
– Хороший парень Гошка, – расплылся в улыбке Большой.
– Хороший. И сволочь редкая, – сообщил Цыган. И хотя Большой немедленно потребовал от него толкования, что бы такая характеристика могла означать, комментировать свой диагноз не захотел.
– Подойди ко мне, не бойся, – сказал Главный. Женя послушно шагнула вперед. Главный сидел в большом кресле за громадным столом и улыбался мягкой отеческой улыбкой. Очень искренней. Над его головой примерно так же улыбался со стены портрет незнакомого Жене мужика. Судя по всему, портрет остался в кабинете от прежней власти, и Женя с первого же взгляда эту власть невзлюбила. Еще у нее родилась догадка, почему Главный не снял портрет. То есть он мог предполагать, что мужик с портрета жив-здоров и скоро вылезет из секретного правительственного бункера руководить. Но на самом деле они с Главным просто были похожи. Мордастые лысеющие дядьки немного за пятьдесят. Хотя у Главного физиономия больше смахивала на человеческое лицо, а не на раскормленную харю победившего всех на свете пролетария.
Главный понял направление Жениных мыслей и коротко глянул на портрет.
– Это не я, – объяснил он.
Женя посмотрела на Главного и согласно кивнула.
– А кто? – спросила она.
– Потом расскажу, – пообещал Главный.
«Не помнит», – догадалась Женя.
– Присаживайся, – сказал Главный. – Олежка, помоги девушке сесть. Худенькая-то какая… Голодала?
Женя с трудом удержалась от благодарного кивка Олегу, умело подвинувшего ей кресло. Девушке было не по себе, она терялась в догадках. Судя по интонациям Главного, он до глубины души жалел бедную оголодавшую девчонку. Он мог быть кем угодно, этот долгожитель, но только не банальным «тупым»-переростком.
В ответ на вопрос Женя снова кивнула. «Не привыкнуть бы, – подумала она. – Как, однако, удобно быть тупой. Совершенно не надо соображать».
– Ну, милая, все твои беды позади, – утешил Женю Главный. – Теперь ты всегда будешь сыта, одета и умыта. Давай знакомиться. Меня зовут Главный Андрей Николаевич. Главный – это фамилия такая. А ты кто?
– А я – Рыжая! – жизнерадостно провозгласила Женя и для вящей убедительности выразительно покосилась на Олега. Мол вы меня обозвали, вы и отвечайте за меня теперь. Вполне «тупая» реакция.
– М-да… – Главный в задумчивости потер рукой переносицу. – Ну, имя – дело наживное. Будет тебе и имя. Все тебе здесь будет. Всем обеспечим. И поверь, никто тебя здесь не обидит. Работу найдем по душе, друзья появятся хорошие… Ты что умеешь делать?
– С лошадьми могу. Коров умею доить. Пасти. Ну, готовить еще. По домам могу лазить.
– Бедная девочка… – пробормотал Главный, и Женя снова отметила: он не играет. Главный действительно переживал. – По домам ты больше лазить не будешь. Договорились? По домам лазить ни к чему, это плохо. Ясно?
– Ясно.
– На кухню? – подал голос Олег.
– Погоди. Слушай, милая, а ты где вообще жила? Что ты помнишь?
– Я в деревне жила. Там лошади были, – сообщила Женя, подумала и добавила: – Много.
– Много лошадей?
– Раньше было, – пояснила Женя. – А теперь остался только… Ну, дом, где лошади живут. И они там лежат все в таких… – Женя руками показала «в каких». – Я увидела, испугалась и убежала.
– Давно это случилось?
– Давно. Холодно было, – Женя почувствовала, что может переиграть, и добавила: – Осенью.
– И где же ты все это время?..
Женя неопределенно помахала в воздухе руками.
– По-разному, – сказала она. – Так… Со всякими. Меня гонят все. Говорят, рыжая. А я что, виновата?! На себя бы посмотрели!
– Успокойся, – попросил Главный. – Все, больше тебя никто обижать не будет. Считай, ты дома. Умница, что пришла. Кстати, откуда? С какой стороны?
– Оттуда, – Женя махнула рукой, как давеча в магазине.
Главный шевельнул бровью в сторону Олега.
– Мы нашли ее в магазине женской одежды. На склад забралась.
Главный озабоченно посмотрел на Женю.
– Ты читать умеешь? – спросил он с некоторой опаской.
– А чего тут уметь? Там платья были нарисованы, я и зашла.
– Что вот тут написано? – Главный толкнул по столу к Жене толстую растрепанную тетрадь с надписью: «Амбарная книга». Ниже кто-то вывел от руки неразборчивыми каракулями: «Сведения по движению продуктов за весенне-летний период». Женя для порядка несколько раз пробежала текст глазами справа налево и слева направо, потом обиженно надула губы и отвернулась. Представление начало ее утомлять. Теплый железный «макаров» так и просился из-за пазухи в руку.
– Там действительно платья нарисованы, – вступился за Женю Олег. – На витрине.
«Какие ты еще слова знаешь?» – подумала Женя. Олег уже не пугал ее. А вот Главный – весьма. Похоже, он здорово боялся грамотных людей. Хотя одного такого Женя видела несколько минут назад выходящим из его кабинета. Или каждый умеющий читать проходит здесь какую-то проверку? На «тупость»? На лояльность? На знание фамилии этого хмыря, который на портрете?