ней сидел и мелко трясся. Чудом ведь уцелел…
У Цыгана на этот счет было свое мнение. Он хорошо помнил себя едва очнувшимся и легко мог представить, с какими мыслями Гош лез на грузовик. Увидев препятствие, Дымов пошел его устранять. А бедолаги-«тупые» первым делом хотели познакомиться. И пока они разглядывали чужака, тот прикидывал, как ловчее расчистить себе дорогу. И ждал только повода. Так что уцелел Гош вовсе не чудом, а, если можно так выразиться, злом.
Теперь на мосту несли службу просто на всякий случай. Гостей ни из Питера, ни из Москвы не было даным-давно. Но месяц назад через мост ломанулась банда вооруженных оборванцев, промышлявшая раньше на той стороне реки и даже спалившая зачем-то пустую бензоколонку. Налет удалось отбить, банда рассеялась, а на баррикаде шел повальный кутеж, стихавший лишь при появлении лидера местной общины. Звали лидера Дядя Федор, и дисциплину он насаждал с помощью кожаного ремня. Самыми яркими чертами Дяди Федора были удивительное, православное какое-то, добродушие вкупе со стремлением к порядку. «Тупые» его обожали. А Георгия Дымова, слава богу, никто в лицо не запомнил. Так что он слегка поднапрягся – и его тоже полюбили. А заодно и всю команду Регуляторов. Особенно – после того, как тверские девчонки переняли у Жени ее манеру загорать.
Цыган отдал мотоцикл покататься, за что был вознагражден бутылкой теплого пива. Уже через минуту он отплясывал некое подобие канкана в обнимку с хохочущими девицами, и очень скоро одна из них, стройная и черноволосая, увела его в город, туда, где знала подходящий дом с подходящей кроватью.
Прежде чем ему окончательно полегчало, Цыган успел подумать, какой же он был раньше дурак. Конечно, «тупые» за прошедший год основательно подросли, они стали человечнее и многое вспомнили. Но все равно, на самом деле никакой проблемы общения между «тупыми» и «проснувшимися» не было и раньше.
Просто, в отличие от «тупых», «проснувшиеся» чувствовали себя обманутыми, брошенными, несправедливо обделенными. И «тупые» оказались для них болезненным напоминанием о том, что когда-то этот мир был совсем другим.
А нужно было всего лишь поменьше задирать нос.
На высоком холме стоял раскрытый этюдник, а перед ним огромный мужчина задумчиво грыз черенок кисточки. Неподалеку пасся стреноженный конь.
Вдалеке над дорогой появилось облако пыли. Через несколько минут облако приблизилось, и стало видно, что его тянет за собой маленький красный джип. Машина подкатила к холму, притормозила, облако догнало ее и заволокло до полной невидимости.
– Здравствуйте! – раздалось в эпицентре облака. – Извините! Кхе! Тьфу! Ой, минуточку!
Из пыли выскочил, отплевываясь и тряся головой, молодой человек в камуфляже.
– Простите, что побеспокоил! Вы не скажете, далеко еще до поворота на Камыши?
– А зачем вам Камыши? – пробасил Большой подозрительно. Одну руку он сунул в этюдник и что-то там сжал.
– Ого! – воскликнул молодой человек. – Какая встреча! Собственно, чего я ждал… Здравствуйте! Пардон, так и не знаю вашего имени.
– Игорь. Но лучше – Большой. Не ошибетесь.
– Да уж. Слушайте, э-э… Большой. Опустите вашу пушку, я безоружен. Я, собственно, в гости к вам. К Георгию. Мне Дядя Федор сказал, как проехать.
Большой медленно вынул руку из этюдника. В кулаке у него оказалась пачка сигарет.
– Видите ли, Олег, – произнес он менторским тоном. – Нездоровая подозрительность… Да, именно так, нездоровая подозрительность. В наших местах не одобряется. Здесь оружие носят открыто. Или не носят вовсе. Закон фронтира.
– Закон чего? – переспросил Олег.
– Фронтира. Приграничной территории. Если ходишь с пушкой – будь готов к тому, что в тебя могут выстрелить.
– А если без пушки?
– Значит, до тебя нет дела вооруженным людям. У них свои разборки.
– Узнаю мечтателя Дымова! – хохотнул Олег. – Как он?
– Плохо. – Большой закурил и отвернулся к этюднику.
– То есть? – насторожился Олег. – Болеет?
– Тоскует. А вы-то зачем сюда?
– Ищу друзей, – сказал Олег подкупающе искренне. И широко улыбнулся. Чуть виновато – будто извиняясь за то, что до сих пор не нашел.
Большой удивленно на него покосился.
– Здесь-то откуда? – пробормотал он. – Вам разве в Твери не сказали? Нас всего-навсего восемь человек. Правда, к осени некоторые собираются жениться…
– Вы не поняли, – снова улыбнулся Олег. – Мне не нужен кто-то конкретный. Я просто ищу друзей.
– А-а… – протянул Большой глубокомысленно. – Не понял. Но все равно. А на Камыши вы едете правильно.
– Значит, там увидимся? – спросил Олег полуутвердительно. – Конечно, если Георгий меня не прогонит.
– Сразу – не прогонит. – Большой взял кисть в руки и склонился над работой.
– Посмотреть можно? – Олег попытался заглянуть Большому через плечо, но задача оказалась ему не по росту.
– Нельзя, – отрезал Большой.
– Ну тогда до свидания.
– Угу.
Олег пожал плечами и ушел к своему джипу.
Большой повернулся ему вслед.
– Ты это… – сказал он. – Олег! Слушай, я тебя здорово стукнул тогда. Извини. Так получилось.
– Да ничего, бывает. Ты, старина, ударил совсем другого человека. Это был не я. Поэтому извиняться незачем. Но все равно – принимается.
– Я больше не буду, – пообещал Большой.
Олег снова поднялся на холм и протянул ему руку. Большой крепко ее сжал, повернул Олега к этюднику и великодушно разрешил:
– Смотри.
Олег глянул и обомлел.
– Какой чудесный портрет… Да у тебя, однако, талант! А я думал, ты пейзажами балуешься. – Олег махнул рукой в сторону живописного перелеска.
– По-моему, неплохо, – согласился Большой, с нежностью разглядывая свое творение.
Олег посмотрел на него снизу вверх и усмехнулся.
– Она мне тоже сразу понравилась, – сказал он. – Удивительная девчонка…
За поворотом на Камыши примерно через километр обнаружился пограничный столб, раскрашенный в красно-белую полоску. Венчала его табличка. Олег затормозил, переждал небольшую пыльную бурю, опустил стекло и высунулся наружу.
«Друг! – гласила надпись. – Приветствуем тебя на земле Регуляторов. До ранчо «Камыши» три километра. Если ты едешь к нам – пожалуйста, не держи оружие в руках. Тебя могут неправильно понять».
– Какой же ты пижон, Дымов… – буркнул Олег.
Похоже, в прошлой жизни ранчо «Камыши» было коневодческой базой и развлекательным центром для состоятельных господ. За забором из металлической сетки стояли аккуратные коттеджики и высилось административное здание весьма прихотливого дизайна. Вдалеке просматривались какие-то загоны и длинные приземистые строения барачного типа, как предположил Олег – конюшни. Замка на воротах не оказалось, Олег въехал на территорию и неспешно покатил вперед.
Перед одним из коттеджей оказалась запаркована понурая кляча. Олег подрулил к крыльцу. В распахнутом окне шевельнулась занавеска.
– Бонжур! – крикнули из-за занавески. – Привьет! Момьент, я сейчас!
Олег подобрал отвалившуюся челюсть и счел за лучшее пока что машины не покидать.
На крыльцо вышел некто лет сорока в классической одежде американского ковбоя. Вплоть до шпор и кожаных накладок на джинсах. Разве что без кольта, зато с «калашниковым» под мышкой.
– Чьем могу быть польезен? – осведомился ковбой. – Менья зовут Морис.
– Э-э… Меня зовут Олег. Не подскажете, где я могу найти Георгия Дымова?
– Трьетий дом отсьюда, пожалюйста.
– Ага… Спасибо. То есть гран мерси.
– SVP, – небрежно бросил ковбой. Шагнул с крыльца, обошел машину и, помахивая автоматом, направился к дрыхнущей у забора кляче.
Олег, чувствуя себя полным идиотом, вывел джип на дорогу. Сзади раздался воинственный клич Мориса и дробный цокот копыт. Олег бросил взгляд в зеркало. Там уходила за горизонт дохлая лошаденка. Разгонная динамика у нее оказалась на уровне гоночного болида.
– Ничего не понимаю! – сказал Олег громко. – Ничего не понимаю!
В третьем коттедже дверь была заперта.
– Эй, есть кто-нибудь дома?! – крикнул Олег. – Ау! Георгий!
Он обошел здание и оказался в небольшом уютном садике.
– Здравствуй, – раздалось сзади.
Олег подпрыгнул и обернулся. В тени под стеной дома стоял небольшой столик, а рядом в шезлонге сидел Гош. На коленях он держал пухлую тетрадку, заложенную перьевой ручкой.
Олег поставил на стол бутылку коньяка.
– Здравствуй. Вот, пришел должок вернуть.
Гош внимательно разглядывал Олега. Видимо, осмотр его удовлетворил, потому что он отложил тетрадь и взялся за бутылку.
– Экстра олд. Коньячные спирты шестнадцатилетней выдержки. Ну что же… Давно тебя жду.
– Дядя Федор радировал? – догадался Олег.
– Конечно. Заходи в дом, – Гош ткнул пальцем в сторону черного хода, – бери шезлонг. Стаканы в кухне на столе.
Олег принес стаканы и легкое кресло. Гош откупорил коньяк.
– А что за должок? – спросил он, разливая выпивку.
– Ты же сказал – если снова встретимся, с меня бутылка. За то, что не убили.
– Разве? Умный я. Ну, будь здоров.
Они чокнулись и пригубили напиток. На несколько минут воцарилось молчание. Гош потягивал коньяк и искоса присматривался к Олегу, тот его не торопил.
– Ты какой-то не такой, – не выдержал Олег наконец.
– Да и ты на себя не особенно похож, – парировал Гош.
– Мемуары пишешь? – Олег кивнул на тетрадь.
– Да. И собираюсь заставить остальных. Мы очень быстро меняемся. Я начал писать, когда понял, что стоит вспомнить, как я вел себя в Туле той памятной весной, тошнить начинает от отвращения к себе. Решил зафиксировать историю своего квеста, пока не поздно. А то вдруг не смогу восстановить? Из-за отвращения…
– Квест – это такая компьютерная игрушка?
– Квест – это поиск, но в широком толковании. Рыцарский подвиг, например. Странствие, тесно сопряженное с познанием. Познанием себя, в первую очередь.
– Как ты изменился, Дымов… – пробормотал Олег.