майор! – весело отозвался тот. – Отобрали кляссер, что у него при себе был, иотпустили. Решили ни милицию не вызывать, ни в его часть сообщать не будут.Хотели еще на год запретить посещать клуб, но решили, что это слишком жестоко иограничились одним месяцем.
- Что, председательсегодня в хорошем настроении? – удивился дежурный.
- Нет, этот выручил!– с уважением показал глазами его напарник на также возвращающегося в залпомощника прокурора. – Пару слов председателю сказал, и тот чуть ли не постойке смирно вытянулся. Не смотри, что он такой маленький и хромой. Так,оказывается, умеет поговорить, что даже у свидетелей, не то, что виновных, морозпо коже.
Василий Иванович тожес благодарностью за майора посмотрел на опиравшегося на палку человека.
Действительно, спасмайора от жестокого наказания. Страшно представить себе – пропустить даже одновоскресенье. А тут – целый год! Конечно, можно встречаться и на стороне. Норазве сравнишь это с клубом, где собирается общество единомышленников, скоторыми тебе интересно и которые могут понять тебя, потому что живут одними стобой интересами?
Василий Ивановичтолько головой покачал от этих мыслей и прошел в помещение кинотеатра. Порабыло начинать заниматься делом!
В клубе только иобсуждали происшедшее. Как часто бывает в таких случаях, новость обрастала всеновыми подробностями, и буквально через полчаса рубль стал альбомом с золотымимонетами, а майор вырос до полковника. Причем, почему-то танковых войск.
Но Василию Ивановичубыло уже не до этого.
Как оказалось, ему ине нужно было ходить вдоль столиков и спрашивать, нет ли у кого хорошихантичных монет. Его собственный, а точнее, предназначенный для монет отцаСоколова кляссер, только и успевал пополняться новым материалом. Володькапоработал на славу. Ему сами принесли и продали, правда, значительно дороже,чем они того стоили: еще две монеты – только других годов - Понтия Пилата,крошечную лепту Ирода Великого, палестинскую монету Октавиана (тогда еще неАвгуста) с тетрархом Зенодором на обороте, великолепнейший денарий Октавиана,теперь уже Августа…
- Тридцать вторая…тридцать третья, тридцать четвертая… - только и успевал запоминать Василий Иванович.
- Почем опиум длянарода? – послышался вдруг рядом громкий насмешливый голос.
Василий Ивановичоглянулся и увидел невысокого полного мужчину. В кругу нумизматов это былпросто Викентий. Кем он был на самом деле, в клубе не знал никто, за исключениемразве что председателя. Зато он знал все обо всех. И не только в клубе. Онобладал поистине энциклопедическими знаниями, что, в сочетании с завидным длялюбого ученого исследовательским складом ума, помогали ему неплохо зарабатыватьна перепродаже монет. Покупая какую-нибудь почти ничего не стоящую монетку, онизучал ее в библиотеках и архивах, определял, что она собой представляет –зачастую это оказывались раритеты – Викентий мог определить, что на обычномассе Римской республики одно из лиц двуликого Януса представляет из себяпортрет Помпея Великого… что на ничем не примечательной медной монете изображенсидящий Гомер… что на, казалось бы, обычной тетрадрахме Александра Македонского– профиль полководца со скульптуры Лисиппа, которому только позволял изображатьсебя Александр…
Монеты с такой«родословной», мертвым капиталом лежавшие в кляссерах других нумизматов годами,сразу же покупались за любую названную сумму.
«За знания надоплатить!» – довольно приговаривал при этом Викентий. И с этим Василию Ивановичутрудно было поспорить. В конце концов, каждый зарабатывает, как умеет. Ведь ион тоже принимает от опытных коллекционеров монеты за услуги. Не нравилось емув Викентии лишь то, что за его учтивостью и вниманием постоянно чувствоваласькакая-то неискренность и фальшь.
Вот и сейчас, услышавего, он невольно нахмурился и с упреком спросил:
- Что за шутки?
- Не принимайтеблизко к сердцу, вам вредно волноваться! – тут же притворно забеспокоилсяВикентий. - Это, так сказать, пережиток настоящего и для конспирации! В клубетолько и говорят о том, ЧТО вы собираете! Смотрите, как бы об этом не шепнулипредседателю!
- А что тут такого? –удивился Василий Иванович. - Насколько я знаю, в клубе существует лишь двастрожайших запрета: приходить сюда выпившим и даже с запахом спиртного ипокупать-продавать современные ордена и медали. Даже воровство и то вонпрощают.
- Три запрета! Вызабыли про монеты с изображением фашистской символики, – улыбаясь, уточнилВикентий и, становясь покровительственно-строгим, шепнул: - Смотрите, как быблагодаря вам не ввели еще и четвертый: на монеты, связанные с христианством!Церковь ведь у нас до сих пор отделена от государства! А, следовательно, все,связанное с ней, находится, если уже не вне закона, то, как минимум, подзапретом! Но, - снова учтиво заулыбался он, - мое дело лишь предупредить вас,чтобы вы были осторожней и… предложить вам вот этот денарий!
- Качествоподходящее! – осмотрев протянутую ему серебряную монету, одобрил ВасилийИванович и с надеждой посмотрел на Викентия. - А она как-то связана схристианством?
- А разве бы яподошел к вам с ней, если бы это было не так? – нарочито ужаснулся тот исказал: - Во-первых, эта лучшая из всех монет императора Александра Севера,которую я видел за все время и по стилю, и по содержанию в ней настоящегосеребра!..
- Это, конечно,хорошо… Но Александр Север жил два века спустя после Христа! – недоуменнопротянул Василий Иванович.
- Правильно, -согласился Викентий и, приторно похвалив: - Приятно иметь дело с историком! –зачастил: - Но все дело в том, что он первым из императоров стал почитатьхристианского Бога! Среди статуй других божеств, которым он поклонялся,находилось и скульптурное изображение Иисуса Христа. Разве вам не важносвидетельство того, что изображения Иисуса Христа существовали уже в первыевека христианства? Вот ссылки на первоисточники по этому вопросу!
Василий Ивановичизучил несколько ровных строчек на листке бумаги и согласился:
- Да, это совсемдругое дело...
- Цена - сущийпустяк, по сравнению с теми баснословными суммами, которые вы платите за менееинтересные вещи, - подмигнул Викентий и назвал цену, которая раз в десятьпревосходила стоимость монеты.
Делать было нечего.
В особенностихарактера Викентия входило и то, что он никогда не снижал названную цифру.
Пришлось ВасилиюИвановичу молча купить монету. Ну и что, что о ней не будет в повести? Ведь онасвязана с христианством. В крайнем случае, можно вскользь упомянуть ее в сноскео том, что уже в самые ранние времена существовали изображения Иисуса Христа!
- Тридцать пять! –отметил он про себя, кладя оказавшуюся действительно подходящей монету вкарман.
И тут, очевидно,терпеливо дождавшись, когда он, наконец, останется один, к нему подошелпомощник генерального прокурора.
- Простите, - снеобычайной учтивостью – трудно было поверить в то, что этот человек могнапугать всесильного в этом клубе председателя - сказал он. – Я вижу, высобираете монеты древней Иудеи и прилегающих к ней государств в отличнойсохранности. Может, купите и мою тетрадрахму?
Заместительгенерального прокурора достал из кармана и показал действительно великолепнуюбольшую серебряную монету.
-Вот, царь ПтолемейВторой, город Сидон, третий век до нашей эры. Стиль и качество – лучше небывает!
- Да мне, собственно,нужно только то, что после рождества Христова! – замялся Василий Иванович.
- Но взяли же вытолько что лепту Ирода Великого!
«Ничего не можетутаиться в этом клубе. Или… от этого человека?» - поежился Василий Иванович
Он собралсяосторожно, чтобы не портить отношений с таким человеком – все-таки второй разне уступает ему – отказать, как вдруг натренированная память ученогоподсказала: «При Птолемее Втором Библия была переведена на древнегреческийязык. А город Сидон упоминается в Евангелии! И, наконец, кажется, впророчествах еще сказано: «Из Египта Я воззвал Тебя!»»
- А вы знаете, это,кажется, как раз то, что мне нужно! – сказал он. И из уважения к этомучеловеку, который, как он и до этого слышал, не раз спасал клуб от опасностибыть разогнанным, и из благодарности за майора, да к тому же все равно деньгибыли не его, – назвал неслыханную – двойную! - сумму:
- Пятьсот рублей!
А про себя подумал:
«Тридцать шестая!»
- Спасибо, спасибо,молодой человек! – обрадовался помощник генерального прокурора, протягиваямонету и получая деньги. – Отныне я ваш должник! Если что – моя визитка у васесть. Обращайтесь, не стесняясь!
- Да я, хоть исобираю античные монеты, но живу, как в Древней Руси – по правде и совести! –улыбнулся Василий Иванович.
- Похвально! –одобрил помощник генерального прокурора. - Но мало ли что в жизни бывает…Времена сейчас непростые. Особенно для тех, у кого на руках такие деньги. Ктому же, сегодня я вижу, вас что-то очень серьезно мучает!
Василий Ивановичтолько головой покачал – да от такого, действительно, не укроешься. И не сталотпираться:
- Да, есть немного.Но меня, как вы сказали, мучает то, в чем вы как раз и не сможете помочь!
- Да? – удивилсяпомощник генерального прокурора, очевидно, привыкший к тому, что многое, еслине все в этой стране подвластно его должности. – И если не секрет, то – что же?
- Понимаете, я изучаюсейчас Новый Завет, - сам не зная с чего, стал откровенничать Василий Ивановичи рассказал о том, что пытается понять сейчас Евангелие, но это никак не дается