наслаждениям и жил в свое удовольствие. Почему же он заслужил столь великиепочести и его хоронят так пышно, а многие праведники не удостаиваются дажесамых скромных похорон?
- Да, - ответилподвижник. – Этот человек действительно умер в нераскаянных грехах. Носправедливости ради, надо сказать, что он сделал немало добрых дел для этогогорода и многих живущих в нем людей. Поэтому-то мы видим их нелицемернопечальными. И за эти дела Господь попустил ему такие роскошные похороны. Носразу же после них, прямо с этого катафалка душа его низринется прямо в ад!
- И даже множествосотворенных им добрых дел не спасет его от вечных мук?! – ужаснулся ученик.
- Запомни, - сказалему старец. – Для спасения души и неизреченной радости, которая уже на землеявляется предвозвестником небесного блаженства, полезны только дела, которыечеловек делает ради Христа! Все остальное, что он творит для утоления своейгордыни и тщеславия, чтобы это заметили и одобрили люди, из сребролюбия, я ужне говорю о том, что делается греховным образом, все это временно и не пользуетнимало! Вот за это земное он и получает сейчас земную славу и почести, которыесовсем скоро закончатся для него навсегда.
Старец помолчал,провожая печальным – с сожалением за эту погубленную душу – взглядом похороннуюпроцессию и закончил:
- А праведник же,наоборот, из убогой могилы, погребенный порой в ней даже без савана, вознесетсяиз нее прямо в рай, к Самому Богу!..»
«Вот, что самоегорькое и непонятное: Господь спасает человека, словно упавшую в пропасть овцу,а та, грязная, вся в колючках грехов, сопротивляется изо всех своих сил и, неверя, что ее спасают, еще и возмущается, что ее больно сжимают и ударяют окамни, таща наверх.
А, оказавшись наверху– опять бежит к своим любимым колючкам и снова беспечно резвится на самом краюпропасти…»
«Никогда, никогда, -как говорил в своих проповедях великий хирург и ученый с мировым именем,архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), не забывайте о том, что жизнь земная данатолько для того, чтобы достойно приготовиться к жизни вечной, ибо как проживетевы эту земную жизнь, такова будет и жизнь вечная для вас… дух бессмертен, духбудет жить вечно, и то направление, которое мы даем ему при жизни, -направление к добру или направление к злу, – будет постоянным направлением его.Дух людей праведных, возлюбивших Христа, возлюбивших истинное добро, будетбеспрестанно совершенствоваться, приближаясь к совершенству Самого Бога, впостоянном общении с Богом в селениях райских. А дух грешников, который прижизни все больше углублялся во зло, обречен на то, чтобы продолжать в вечностии бесконечности это свое развитие в сторону зла, он обречен на постоянноеобщение с самим сатаной и в своей злобе безграничной будет все больше и большеприближаться к сатане.»
«Великий старецпреподобный Макарий, идя по пустыне, задел случайно своим посохом лежащий надороге человеческий череп и, будучи наделенным от Господа даром слышать то, чтоне слышат обычные люди, услышал его стон.
- Кто ты? И кем был вжизни? – спросил он.
- Я был главнымжрецом идольского капища, находившегося неподалеку отсюда, - ответил череп.
- И каково же тебесейчас, бывший языческий жрец?
- Плохо. Находясь ваду, вместе с другими отринутыми Богом душами я испытываю нестерпимые муки. Итолько когда ты, Макарий, молишься за всех живых и усопших, мы ненадолгополучаем некоторое облегчение.
Святой Макарийпрослезился, скорбя об участи тех, кто не только ничего не сделал, чтобыстяжать Небесное Царство, но, хуже того – сделал все достойное вечных мук, испросил:
- А есть ли, бывшийязыческий жрец, такие души, которым еще хуже, чем вам?
- Да!
- И кто же этинесчастные?
- Христиане. Те,которые, крестившись, не исполняли обет святого крещения и ушли из жизни, нераскаявшись в своих грехах. Такие находятся в аду ниже нас и поистинеиспытывают нестерпимые муки…
С горестным вздохомот услышанного, преподобный Макарий закопал череп и продолжил свой путь,поведав эту историю для назидания своим ученикам, а они донесли ее до нас!»
4
Стас вдругпредставил себя с копьем в руке, на коне…
- Да-а, - зябкопередернул плечами Стас. – Это что ж получается? Выходит, мало называтьсяхристианином и носить крестик… А я-то после того, как отец Тихон сказал, чтоумереть, если бы я и захотел, не придется, потому что нас ждет вечная жизнь,успокоился и перестал бояться смерти... Вот когда он продолжил наш разговор иответил на мой вопрос до конца! Хотя, оттуда, как говорил Василий Иванович, ещеникто не возвращался, и это надо еще доказать, найти ту книгу, которую дал емуискусствовед…
Слегка успокоив себяэтим, он продолжил перелистывать тетрадь, бормоча:
- И почему я ничегоне испытал, отомстив игровому автомату и порадовав Покровку, тоже теперь ясно.Хотя и это тоже хорошо бы проверить!
Тетрадь отца Тихона,оказывается, хранила много подобных чудесных описаний. И, проглатывая их, Стаскаждый раз удивлялся и… снова сомневался. Потому что все это напоминало емусказку. Хотя и очень похожую на правду!
- А это что? Как раздля Ленки! – воскликнул он и зашевелил губами, стараясь запомнить прочитанное.– Посмотрим, что теперь она скажет, и будет ли после этого опять осуждатьдругих? А то ведь у нее не то, что добро ради Христа, а самое настоящее зло!
Услышав жалобноемяуканье котенка, Стас оторвался от чтения, прошел на кухню и налил ему молока.Котенок стал жадно лакать, а он задумался вслух:
- Но как это - вседела делать ради Христа? Вот, я сейчас накормил котенка и что же – тоже Христаради? И как в наше время можно не делать зла, когда все вокруг только его иделают! Одни ругаются, другие крадут, третьи пьют, четвертые обогащаются засчет и без того нищих людей, пятые и вовсе убивают… И это зло, как что-тохорошее показывают в кино, по телевизору, о нем пишут в книгах, газетах, даюткрасивую рекламу, оно вроде считается вполне нормальным и даже естественным!
- Зло… зло… -повторил он, машинально беря лежавшую на полочке перед зеркалом медную монету,которую прикладывал к синяку.
Георгий Победоносецверхом на коне вонзал длинное копье прямо в пасть поверженному на землю дракону.
- А ведь дракон – этои есть зло или, как бы сказал отец Тихон, – грех! – вдруг осенило его, и онподумал: – А почему бы и мне, как Георгию Победоносцу не начать убивать его всебе? Копьем! Копьем!! Копьем!!!
Он представил себя скопьем в руке, на коне… Посмотрел в зеркало и впервые увидел, какой есть насамом деле: всю жизнь творивший одно зло и – не то, что ради Христа – а простотак не сделавший ни одного доброго дела. «Разве что вчера с котенком да сегодняс автоматом? – с горечью подумал. – А из этого побега сюда что получилось?Родители вон до сих пор не звонят. Неужели я так их обидел, что их даже неволнует – где я и что со мной?! Нет! Нет! Такого просто не может быть! Они ведьлюбят меня! И я … тоже – их!»
Стас терялся вдогадках. Обычно решение приходило к нему молниеносно и услужливо подсказываловыход из любого положения. А тут он не мог понять ничего.
«А может, они простоотказались от меня? Решили, коль я такой самостоятельный, то и пусть живу, какумею. Раньше вон на Руси в одиннадцать лет становились князьями и участвовали вбитвах. И действительно, что хорошего я им сделал? Всё только: «Дай! Дай!» Нет,чтобы хоть раз сказать: «На!»
Чтобы не заплакать отжалости к родителям и к самому себе, Стас закусил губу и стал рассматриватьдругую сторону монеты.
- 1789 год, вензельЕкатерины Второй – время, когда жили Суворов, Кутузов, адмирал Ушаков, -подражая молодому отцу Тихону, подумал он. – Ни их самих, ни тех, кто держалэту монету в руках – расплачивался ею с продавцами, давал в долг, прятал вклад, давно уже нет в живых… И если то, что говорил отец Тихон и о чем он писалв своем дневнике-тетрадке, когда сам еще был далек от веры, правда, то где ихдуши теперь? В раю? Или на самом дне ада, ниже тех, кто и о Христе никогда неслышал? И… где будет моя душа, когда пройдет еще лет сто или двести, и кто-тобудет держать в руках рубли и пятирублевики, которыми я расплачиваюсь сейчас вмагазинах?..
Стас даже головойсокрушенно покачал от такой неожиданной мысли.
«А может, забыть промой глобальный вирус и наоборот сделать что-то хорошее… вдруг подумал он. – Ачто? Например, глобальный антивирус! Причем, ради Христа, а не из-за славы,денег и жизни в свое удовольствие? Но… как… как сделать это?!»
И он, надеясь найтиответ и на этот вопрос, вновь углубился в чтение с того самого места, накотором остановился в последний раз…
«…Ведя сына покаменистому склону, Апамей слушал и подмечал то, творилось вокруг.
Иисус был распятна центральном кресте. Из-под гвоздей, которыми были прибиты к дереву Его рукии ноги, на землю струилась кровь.
- Э! Другихспасал, а себя не можешь? – подбоченясь, вопрошал первосвященник, и пышнаясвита охотно поддакивала:
- Если Он царьИзраилев, пусть сойдет с креста! Тогда и уверуем!
Поодаль голосилииудейские женщины. Одна из них, рыдая, билась в объятиях подруг.
- Глядите,глядите! – с сочувствием, любопытством, презрением гомонили в толпе: - Егомать!
Обходя гору,Апамей разглядел и других распятых. Один корчился на кресте. Он то открывалглаза, то, видя пронзенные гвоздями руки, в ужасе закрывал их. Второй безумолку ругал римлян.
- Э-э, не надоелоеще висеть? – слышал Апамей.