- Постой-постой! –насторожился Стас, вспоминая Соколовых из дневника-тетради. - А он не былминистром?
- Может, и был, -равнодушно пожал плечами Ваня. – Видал, какая машина? А у его сынка дажесамолет есть!
- Но вы же рядомживете!
- Рядом? – усмехнулсяВаня. - Да проще на Луну или Марс попасть, чем к ним на дачи!
- Все равно могли быузнать…
- А зачем это нам,правда, Ленка?
Та промолчала.
- Ах, да, ты же ведьбольше никого не осуждаешь! Теперь мы, наверное, и слова от тебя не услышим! –засмеялся Ваня и, обращаясь к Стасу, сказал: - Если тебе так надо, сам испроси!
- А что – и спрошу!
Стас порывистовскочил с лавки и решительными шагами направился к джипу.
- Простите! Я – сынпрофессора Теплова, известного кардиохирурга, – решив, что для весомости вразговоре с министром, нужно упомянуть отца, обратился он к старичку, котороготолько что опустили в кресло с колесами. И почему-то, словно тот был генерал,добавил: – Разрешите обратиться?
- С сердцем у меня,слава Богу, все в порядке! – делая знак охраннику, чтобы тот не вмешивался, синтересом посмотрел на Стаса Соколов. - Ноги вот только немного подкачали…
«Ничего себе«немного»» – с непривычной для себя болью за другого человека, покачал головойСтас, видя, что Соколов не может не то, что двигать – даже шевелить ногами.
- Слушаю вас, молодойчеловек, - заметив сочувствие в его взгляде, что не так часто замечал унынешней молодежи, приветливо сказал он. – И вот что, давайте будем без этихцеремоний. Мы ведь с вами здесь, так сказать, без галстуков! Оба – толькобратья во Христе!
- Спасибо! –улыбнулся Стас и уже совершенно без страха спросил: - Скажите, а вы былиминистром?
- Да-а, был, – густыеброви Соколова поползли от удивления вверх. - А откуда вам, собственно, этоизвестно?
- Я после… потом всёобъясню! – пообещал Стас и, сгорая от нетерпения, выпалил: - Только пожалуйста…умоляю…скажите мне – а у вас и коллекция античных монет, связанных схристианством, была? Ну – подаренная вам на шестидесятилетие сыном?
- Почему это была?Она и теперь есть. Но… откуда вы все знаете? Можно подумать, что ваш отец неврач, а из органов госбезопасности!
- Да нет, - засмеялсяСтас и, не зная, можно ли открывать всю правду о дневнике, тут же сообразил,как это лучше сделать: - Просто я… знал человека, который собирал для вас этимонеты!
- Да вы что? –удивился Соколов.
- Его звали ВасилиемИвановичем Голубевым. Он был учителем истории, почему ему и сделали этот заказ.А потом стал монахом, старцем. И, знаете, помог очень многим людям!
«Стоп!» – вдругмелькнуло в голове Стаса. Он ясно вспомнил человека, бежавшего через заснеженноеполе к опаздывавшему поезду. – Брение с могилки отца Тихона помогло мужчине,что успел на опаздывающий поезд, исцелиться от гангрены… У Соколова-старшеготоже больны ноги… И если он…»
- Вам надообязательно взять земли с могилки этого старца, он в Покровке, здесь похоронен!- волнуясь, принялся объяснять он. – И помазать ей ноги! Недавно один мужчина –даже от гангрены исцелился и ненужные больше костыли у Григория Ивановичаоставил. Поверьте, вам тоже сразу же станет легче! А, может быть, и совсем пройдет!
- Ну, чтобы совсемпрошло – это невозможно! – вздохнул Соколов. – Испробованы все средства. Нопопробовать можно. В Покровке, говорите? – уточнил он и вопросительно взглянулна охранника.
Тот утвердительнокивнул.
- Спасибо заинформацию, молодой человек, – давая знак везти его к храму, поблагодарилбывший министр. – Я непременно воспользуюсь вашим советом и когда-нибудь съезжутуда!
- Зачем жекогда-нибудь? – воскликнул Стас и, подхватывая с земли пустое ведро, сказал: -Я прямо сейчас принесу это брение, и мы после службы приложим его к вашимногам!
Он и сам не знал –действительно ли хотел помочь страдающему человеку или решил таким образомпопасть к нему на дачу и увидеть монеты. Ему очень хотелось, чтобы правдой былопервое. Но и монеты он должен был увидеть, чтобы воочию убедиться, что все то,что в дневнике – не вымысел.
И тут пришласпасительная мысль.
«Помогу ему просто –ради Христа!» – даже улыбнулся ей он и помчался навстречу людям, которые шли вхрам.
- Эй, куда? –прокричал ему вдогонку Ваня. Но Стас не остановился, и он авторитетно заявилсестре:
- Видал, как егонечистая сила из храма выталкивает? Нет, с ним еще надо работать и работать…
3
Отец Тихон смотрелна него ласковым, понимающим взглядом…
В кладбищенскихворотах Стас едва не столкнулся с выходившей красивой женщиной, которая впервый день его приезда плакала у могилы отца Тихона. Ее глаза снова былизаплаканы.
«А не Настя ли это? –подумалось вдруг ему. - И тогда тот мужчина, что так напугал тогда ее… Нуконечно же, он – Градов!!! Как я сразу об этом не догадался?!»
Поражаясьнеожиданному открытию, Стас и не заметил, как подошел к ограде могилы отцаТихона. Отворил скрипнувшую металлическую дверцу. Осторожно прошел к бугорку кбелым крестом.
Надо было помолиться,как это делали здесь другие. Но он не знал – как. И просто, глядя нафотографию, сказал:
- Здравствуйте,батюшка!.. Я тут вот за земелькой со снегом с вашей могилки пришел Целебноебрение из них для Соколова сделать. Ну, тому самому, для которого вы собиралимонеты. Он когда еще сюда заедет! А ноги-то его совсем не носят. Вы помогите,пожалуйста, если можно, ему…
Отец Тихон смотрел нанего ласковым, понимающим взглядом. Стасу вдруг показалось, что он слышит, аможет, и даже видит его.
- И мне тоже помогите,а? – невольно вырвалось у него, и он, словно живому, принялся объяснять старцу:- Я… я… очень обидел родителей… Сбежал от них. И не знаю, как теперь всеисправить. И вообще я жил так, что если бы умер сейчас, то сразу – навеки в ад.А я не хочу… Слышите?! Не хочу этого! Я не хочу больше так жить! - Стас вдругпочувствовал, что у него у самого наволгли глаза и потекли по щекам теплыеручейки. – Я устал от такого себя! Помогите мне стать другим!
Фотография потеряларезкие очертания и размылась…
- Надумал какой-тоглобальный вирус изобрести… - бормотал Стас. - Нет, нет, отец Тихон! Я уже небуду его создавать! – вскричал он и, протерев глаза, умоляюще посмотрел нафотографию. - Можно я вместо него сделаю что-то хорошее? Например, глобальный…антивирус! Чтобы из-за вирусов не портились больше компьютеры в больницах, ваэропортах, на железных дорогах… Вы мне поможете? Да? Правда?..
Отец Тихон молчал. Ив то же время как будто бы отвечал ему:
«Конечно же, помогу.Ведь добро всегда делать сложнее, чем зло!»
За этим разговоромСтас и не заметил, как стало совсем темно. Он посмотрел на часы и ахнул:
- Так ведь и службаможет пройти! А Соколов – уехать! Простите, батюшка! – поклонился он и, царапаяпальцы, чувствуя, как больно ногтям, и, тем не менее не прекращая делать это,набрал почти полное ведро промерзшей земли со снегом. – Я перед отъездомобязательно приду к вам еще!
4
- Н-не может быть!– повторил Соколов.
Служба и правда ужеотошла. Но джип Соколова еще находился на месте. Стас успел как раз к томумоменту, когда охранник переносил бывшего министра из коляски в машину.
- А вот и я! –подбежав, сказал он и, стуча зубами, показал тяжелое ведро: - С бр-рением дляваш-ших н-н-ног!!
- Ты же совсемзамерз! – глядя не столько на ведро с целебным брением, как на Стаса вкоротенькой куртке, покачал головой Соколов и приказал: - Садись в машину!
- А м-можно? – неверя такой удаче, прошептал Стас.
- Нужно! Ты же ведь,наверное, хотел посмотреть эти монеты?
- Да… Но я думал, чтовы покажете их мне, когда-нибудь потом, в Москве –– наслаждаясь теплом,машинально ответил Стас и услышал совсем неожиданное:
- А зачем так далекоездить? Они у меня здесь!
- Как… здесь?!
Сгорая от нетерпенияувидеть коллекцию, Стас доехал до коттеджей, следом за Соколовым прошел вогромный, словно дворец, дом. Но, оказавшись в огромном зале с роскошноймебелью и камином, увидел в своих грязных руках грязное ведро и вспомнил, чторади Христа он в первую очередь хотел помочь Соколову.
- Давайте сначалапомажем этим брением ноги! – предложил он.
Чувствовалось, что ибывшему министру не терпелось испробовать это новое средство.
- Хорошо! – охотносогласился он. – Но может, ты сначала руки помоешь?
- Зачем? – удивилсяСтас. – Все равно я сейчас их испачкаю!
И на правах сынаврача, он – совсем еще юноша – приказал бывшему министру:
- Сидите смирно! А явсе сейчас сделаю!
Стас закатал Соколовубрюки повыше и, внутренне содрогаясь оттого, что видел перед собой белые,совершенно безжизненные ноги, принялся намазывать на них землю с еще не доконца растаявшим снегом.
- Ой, холодно ведь! –вздрогнул Соколов и неожиданно ошеломленно прошептал: - Что это? Этого ведь неможет быть! Я…. чувствую их!!! Миша! Сюда! Скорее!!! – закричал он.
- Что случилось? –ворвался в зал охранник и грозно посмотрел на Стаса.
- Помогимне…подняться… - обратил к нему взволнованное лицо Соколов. - Я, кажется… нет,точно – я могу встать!
Встать Соколов несмог. Он только лишь привстал. Совсем чуть-чуть, едва приметно для взгляда.