чтобы вы отстали от этого моего хорошего знакомого!
- Да мы уже отстали!И заказ приняли. И вот, - Соколов подал нетерпеливый знак Градову, и тот свидимой неохотой протянул Василию Ивановичу пачку денег. – Оплатили ему зауслуги! Всё, до копеечки! Больше, надеюсь, к нам претензий нет?
- Пока нет, - учтивоответил генеральный прокурор и, не прощаясь, направился снова к входу в клуб,в надежде хотя бы в последние минуты приобрести какую-нибудь интересную монету.
6
- На службе стоял!– согласился старец. - Но в храме не был!
По дороге домойВасилий Иванович захотел, как можно скорее, обрадовать Настю и, в ожиданииэлектрички, позвонил ей прямо со станции.
Он уже собралсяопустить в щель 15 копеек и сказать: «Все, мы свободны!», как неожиданноуслышал короткие гудки.
- Занято?! – удивилсяВасилий Иванович. – Странно…
Настя никогда никомуне звонила, и он еще раз набрал номер.
На этот размеждугородняя связь, как это иногда бывает, преподнесла ему сюрприз. Телефонснова оказался занят, но в течение двух-трех секунд слышались голоса. Один изних – плачущий и повторяющий: «Нет, нет и нет!», был очень похож на Настин. Адругой… на Градова!
«Нет, этого не можетбыть… Я просто ошибся номером!» – решил Василий Иванович и – электричка ужеприближалась – не стал больше звонить.
Отыскав в вагонесвободное место, он сел, достал из портфеля полученную от старичка-искусствоведакнигу, раскрыл ее и… очнулся от объявления очередной остановки.
Поняв, что проехалсвою станцию, он выскочил из вагона, пересел на встречную электричку, сновауглубился в чтение. И – бывало, что он проезжал на автобусе мимо, но чтобы двараза подряд, такого еще не случалось – опять пропустил остановку!
Оказавшись, наконец,в своем городе, он, ни минуты не выбирая, куда идти в первую очередь, вышел наплощади и пошел к храму.
Увы! Старца, скоторым ему так нужно было побеседовать, судя по тому, что в церковном дворебыло безлюдно, на этот раз, кажется, не было.
Вздохнув, ВасилийИванович направился к воротам. И вдруг из окошка книжной лавки послышалсяженский голос:
- Простите, вы -Василий Иванович?
- Да… - недоумевая,ответил он.
- Историк?
- Историк!
- Ой, как хорошо, чтоя вас узнала! – Василий Иванович подошел ближе, и увидел в окошке радостноулыбавшуюся ему женщину. - Отец Пафнутий велел передать вам, чтобы вы зашли кнему в келью.
- Так он – здесь?!
- Да, батюшка немногоприболел и никого сегодня не принимал. Но для вас сделал исключение! Вызаходите прямо без стука!
Василий Иванович,благодарно кивнув, быстро прошел к домику в углу двора и открыл дверь…
Старец лежал на своейузкой жесткой кровати.
- А,здравствуй-здравствуй! – слабым голосом сказал он. - Садись, отдохни! У тебяведь сегодня был непростой день…
- Да, - уже неудивляясь тому, что старец знает, каково ему было в клубе, присел ВасилийИванович. - Но утром, как вы и сказали, был в храме на службе.
- Все верно, наслужбе стоял! – согласился старец и вдруг, словно прислушавшись к чему-то,добавил: - Но в храме не был!
- Как это? – не понялВасилий Иванович. – Да я до самого конца, пока не вынесли крест, не уходил!
- Это верно, -подтвердил старец. – Но был ты совсем не в храме.
Василий Ивановичвстревоженно посмотрел на старца – что это с ним? Может, он так болен, что унего – бред?
Но тот вдругулыбнулся и сказал:
- Ты про ВасилияБлаженного знаешь, надеюсь?
- Да, но только лишьто, что в Москве есть храм, названный в честь него.
- Ну, хоть благодаряэтому помнят о нем сейчас… А когда он хоть жил, тебе ведомо?
- Нет…
- А еще учительистории! И чему сейчас только детей учат?.. Ну ладно, скажу. Он жил во временаИоанна Васильевича Грозного. Однажды стоял царь на службе и размышлял о том,что хорошо бы начать большое строительство на Воробьевых горах. Клиросные ужеХерувимскую песнь спели. Там есть такие слова: «Всякое ныне житейское отложимпопечение». После них ни о чем строжайше нельзя думать, кроме, как о службе! Ацарь все думал о стройке. После службы встретил его Василий Блаженный иговорит:
- Что это ты,православный государь, в день Божий на службы не ходишь?
- Как это не хожу? –изумился царь. - Я и сейчас со службы иду.
Покачал с упрекомголовой святой Василий Блаженный:
- Все верно,государь, со службы ты идешь, а в храме-то и не был. А был на Воробьевых горах!
Старец посмотрел наВасилия Ивановича и улыбнулся:
- Так и ты утром всюслужбу провел в своем клубе.
- Ваша правда! – совздохом кивнул Василий Иванович и признался: - Непросто выполнять то, что выговорите! Поначалу, правда, было легко. То же правило – читал, как на крыльях.А потом… Все хочется побыстрее его закончить, мысли стали одолевать, что толькозря время теряю!
- Как это зря? Этолишь кажется, что, читая правило и посещая храм, ты что-то теряешь! Что за этовремя можно сделать что-то полезное, нужное. Полезное, может, и да. Нодушеполезное ли? И потом, если внимательно посмотреть, то увидишь, что Господьсторицею восполняет затраченное тобой время. И все дела словно сами собойуправляются, и весь день потом, как на крыльях летаешь. А что поначалу былолегко, а потом стало сложнее – так и на это ответ есть. В начале Господьпомогал тебе Своею благодатью, а потом дал возможность и потрудиться самому.Ведь Царство Небесное не лежа на печке-лавочке, а трудом берется.
Старец отпил глотокводы из стоявшей рядом на табурете кружки и со вздохом продолжил:
- Иной пять языковвыучит, три института окончит, ночи не спит – диссертации пишет – чтобыпреуспеть в земной, временной жизни. А тут речь о Небесном и вечном! Разве дляэтого не стоит потрудиться?
- Конечно, стоит! Ия, как бы это трудно и, простите, иногда нудно не было – продолжу читатьправило и ходить в храм, - согласно кивнул Василий Иванович.
- Правильно! – содобрением посмотрел на него старец. – И вот тебе еще одно мое домашнеезадание: в следующее воскресенье, а еще лучше раньше, да-да, в среду, -подумав, уточнил он, - тебе непременно следует исповедаться и причаститься!
- Зачем? – удивилсяВасилий Иванович. – Я, вроде, и так, без грехов – честно живу!
Старец дажеприподнялся, услышав эти слова.
- Так ты у нассвятой? – шутливым тоном спросил. – Тогда мы давай тебя в храме вместо иконыпоставим! А что, люди будут креститься и молиться перед тобою! Нет, дорогой! –обрывая себя, уже серьезно продолжил он. – Не правильно мыслишь. А чтобы тымыслил правильно, я расскажу тебе такую историю.
Старец снова легпоудобнее и начал:
- Умер один человек.И вдруг воскрес, и в гробу уже, весь в слезах, дрожа от ужаса, говорит:«Позовите скорее священника!» Пришел священник, и тот ему: «Батюшка, исповедуйменя скорее, а то бесы пришли за мной и стоят сейчас с хартией, на которойзаписаны все мои грехи». Прочитал батюшка положенные молитвы и говорит: «Кайся,сын мой!» Начал тот каяться и тут лицо его стало просветляться. Слезы высохли,а на губах появилась улыбка. «Что с тобой? Что ты видишь и почему радуешься?» –спросили его люди. «Да как же не радоваться? – ответил он. Какой грех я ни называю,он тотчас исчезает из хартии. Сказал: «Лгал» - и нет слова «ложь». Назвал«воровство», и его тоже словно и не было! Вот теперь бесы стоят с пустойхартией и не знают, что с ней делать. Предъявить-то мне больше нечего! Сказалон это, лег и со счастливой улыбкой и светлым лицом уже навечно отошел кГосподу…
Старец помолчал ивопросительно посмотрел на Василия Ивановича:
- Ну, а ты какдумаешь пройти воздушные мытарства и предстать пред Господом на Страшном Суде,не исповедуясь и не причащаясь?
- Да, ничего я уже недумаю – конечно же, исповедаюсь и причащусь! – улыбнулся Василий Иванович ивздохнул: - Знаете, я ведь сегодня всю дорогу читал об этих воздушныхмытарствах! Читал и думал: чему мы учим детей? На что тратим целые уроки,четверти, полугодия, годы?! Вот чему учить надо!!!
- Так ты и учи! -удивился старец.
- Я попробовал. Недают. Запрещают в школе говорить о Боге.
- А ты все равноговори! И детям, и взрослым! А ну-ка, возьми листочек, что на столе лежит!
Василий Иванович взяллист, заметив, что, судя по коротким строчкам, на нем было написаностихотворение, и протянул старцу. Но тот остановил его и, удобней устроившисьна кровати, сказал:
- Читай!
Василий Ивановичкивнул и начал:
Пустьноги устали, болит твоя грудь,
Испину ты можешь едва разогнуть,
Ипусть бы хотелось тебе отдохнуть,
Работытак много еще впереди,
Идии буди!
Идии буди ты уснувших людей,
Скажиим, что враг среди Божьих полей,
Иххочет засеять травою своей…
Когдаих разбудишь, тогда отойди…
Идии буди!
Идии буди равнодушных людей,
Глаголомих жги вдохновенных речей,