Зовиих к подножью святых алтарей…
Будиравнодушных, их сна не щади…
Идии буди!
Покаеще враг ожидает зари,
Покане погасли совсем алтари,
Покане свалился, иди, говори…
Работытак много еще впереди,
Идии буди!
- Все прочитал? –увидев, что Василий Иванович замолчал, спросил старец.
- Да! – показываялисток, подтвердил тот.
- Надо же, когда ясам себе читаю, то оно мне кажется намного длиннее! – усмехнулся тот и сказал:- Положи этот стих себе в карман и читай всегда, когда трудно или не хочетсяделать что-нибудь для спасения своей души или назидания ближнего. Ну а теперьиди!
Василий Ивановичпоклонился старцу, открыл дверь и замялся на пороге, увидев небо, которое все,казалось, состояло из огромной, низко нависшей над городом тучи.
- Что там такое? –окликнул его старец.
- Кажется, сейчасбудет сильный ливень!
- Не будет, -улыбнулся старец и уверенно добавил: - Пока ты в дороге, дождя не будет!
Он взял с полочкисвернутую шелковую ленту и протянул ее Василию Ивановичу:
- Вот, возьми!
- Что это? – не понялтот.
- Нательный пояс с90-м псалмом. Он начинается словами «Живый в помощи Вышняго в крове БогаНебесного водворится!», из-за чего бабушки зовут его «Живые помощи». Конечно,лучше знать этот псалом на память и читать в час опасности или беды. Но пока тыне знаешь его наизусть, носи хотя бы так. Ну, а теперь иди! Иди - и буди!
Василий Ивановичпослушно вышел во двор, подставил ладонь и увидел, как на нее упали три крупныекапли.
- А говорит, небудет! Вот тебе и старец… – разочарованно подумал он и вышел за ворота. Тучапо-прежнему тяжело нависала прямо над ним. Но дождя, как ни странно, пока ещене было.
Дошел до остановки. Покаавтобуса не было, позвонил Насте. На этот раз сразу пошли длинные гудки, итрубку взяла Настя. «Мы – свободны!» – сообщил он, наконец, ей. Но онапочему-то даже не обрадовалась. И голос у нее почему-то был грустный… «Ты какбудто даже не рада?» – спросил он. «Нет, что ты! – вздохнула в ответ Настя. -Просто устала от всего этого!» И посоветовала как можно скорее зайтикуда-нибудь, а то вот-вот начнется сильный дождь.
Но дождя не было!
Василий Иванович селв автобус, проехал почти полчаса...
Не было дождя!!
Прошел еще минутпятнадцать от остановки до дома…
Дождя не было!!!
И только когда зашелпод козырек подъезда, за спиной раздался страшный удар грома, и сплошной стенойпошел дождь. Туча, словно мстила за то, что ее так долго заставили ждать. Воданизвергалась на землю сплошным потоком. Засверкали молнии. Загрохотал, почти непереставая, гром. Началась страшная гроза. И такой грозы он еще не видел всвоей жизни.
7
- Ай-яй-яй! -сокрушенно покачал головой старец.
В среду старец самисповедал Василия Ивановича, а настоятель, причастивший его после этого, впроповеди сказал, что, наконец, в храм пошли и ученые люди, учителя…
Исповедь шла долго,трудно. Но людей было совсем немного, и Василий Иванович без спешки могосновательно вспомнить свои грехи, начиная с детства. Старец помогал емувопросами и наводящими рассказами.
- Неужели ты никогданикого не осуждал? – спрашивал он, и Василий Иванович даже удивлялся такомувопросу:
- Почему? Еще какосуждал!
- Значит, каешься вэтом грехе?
- Да, батюшка, да!Осуждал…
- И не лгал?
- Да, вроде, и нет!Хотя – было дело. Когда дети уронили на пол мою любимую серебряную монету, ясказал им, что не буду показывать ее, так как она может разбиться. Хотя этопросто невозможно!
- Вот видишь, тутоказывается сразу три греха: ложь, сребролюбие и жадность! Ты согласен со мной?
- Да, и - каюсь…
- Ну, а то, что всеэти годы без Бога жил, разве это не гордыня? Мы ведь ничего не можем без Бога.Это нам только кажется, что мы представляем что-то из себя!
- Каюсь, батюшка! Ещеодин грех вспомнил!
- Какой?
- В детстве я помогалвзрослым сорвать с храма крест!
- Тяжелый грех… Потомтебе надо будет искупить его делом. Поставить новый крест на восстановленномхраме. А сейчас Господь отпустит тебе все грехи. Наклони голову!
На голову ВасилияИвановича легла епитрахиль. Следуя указаниям старца, он поцеловал Крест иЕвангелие, в знак того, что дает обещание постараться не совершать впредь этигрехи. И почувствовал вдруг необъяснимую легкость. Все его существо как будто разомосвободилось от множества тяжелых пут, каких он и не ощущал раньше, и незримовышло на тот простор, который он видел в видении во время сердечного приступа….
А потом былопричастие, проповедь. И снова разговор со старцем, теперь уже снова в его келье.
Василий Ивановичрассказал про свою болезненную любовь к старинным монетам, про майора,пытавшегося убежать с рублем Петра Первого, про свою любимую афинскуютетрадрахму и спросил, как ему теперь быть, если он только что исповедовал грехсребролюбия и в то же время не может без клуба…
- Ай-яй-яй! –выслушав его, сокрушенно покачал головой старец. – Это же – страсть!
- Но что в моемувлечении плохого? – попытался защититься Василий Иванович. – Ведь оно помогаетмне в работе!
Старец поглядел наВасилия Ивановича и, видя, что тот не до конца понимает его, сказал:
- Любая страсть, вчем бы она ни проявлялась, будь то, как у тебя, монеты или у других:необузданная любовь к концертам, песням, танцам, к телесериалам, да и к самомутелевизору, к моде и многому-многому другому, я уж не говорю о пагубныхпристрастиях к вину, наркотикам и сигаретам – это плохо. Больше скажу –губительно! Однажды, уже давно, к одному известному старцу подошли три девушки.Они спросили у него: «Скажите, а на танцы, или про кино они говорили, не помнюуже, можно ходить?» Девушки думали, что старец-монах скажет «Нет» и начнетосуждать, отговаривать их. Но он вдруг сказал: «Можно, - и добавил: - Но этоотдалит вас от Бога».
- И что же девушки? –невольно вырвалось у Василия Ивановича.
- Две все же пошли наэто, как ты говоришь, увлечение, а третья призадумалась…
Старец помолчал исказал:
- Все дело в том, чточеловек создан для того, чтобы после жизни вечно быть с Богом. А если в егодуше по каким-то причинам этого нет, то вакуум начинает заполняться другим.Причем, до конца утолить это практически невозможно. Как, например, в случае свашим майором из клуба. То, что произошло с ним и что, в меньшей степени,происходит с тобой – это крайняя степень возобладания страсти над человеком,когда он уже не в состоянии контролировать себя и свои поступки. До Бога ли,скажи, человеку, когда предназначенное для Него место в душе заполониластрасть?
- Конечно же, нет, -чуть слышно отозвался пораженный тем, что услышал, Василий Иванович.
Старец неожиданноулыбнулся и положил ему руку на плечо:
- Но, это, как и всев нашей жизни, пока мы живем, поправимо! У меня ведь тоже была своя страсть!
- У вас?!
- Да, и еще какая!Однажды, это было уже давно, один очень состоятельный человек, из моих духовныхчад, подарил мне на именины золотые часы с будильничком. Казалось бы – ну что вэтом плохого? И мысли, вроде, благие пришли: мол, тем больше – на вес золота –стану ценить теперь время... дескать, по будильнику просыпаться буду и неопоздаю уже никуда… да и не обижать же дающего от чистого сердца человека?Словом, от других подарков я категорически отказался, а часы взял. Взял и…потерял покой. Начал брать их на службу, так стал замечать, что принялсянаблюдать, сколько осталось до конца времени. Хотя раньше за мной никогда неводилось такого… Стал оставлять их в келье, так сделалось еще хуже. Всю службутолько и думал: не украл бы кто их. Возвращаясь, первым делом проверял ирадовался: вот они, целы и невредимы, дорогие! Прошла неделя, другая, и как толькоприехал тот человек, который подарил мне эти часы, в монастырь, я взмолился:"Ради Христа, забери их обратно!" Он забрал, и страсть перестала менямучить. Снова освободилось в душе место для Бога, и на службах я отныне толькомолился и думал только о Нем. Кстати, для того человека, от которого я не утаилтогда правды, это тоже сделалось неплохим уроком.
Старец прищурился,словно припоминая своего благотворителя, и как-то особенно по-хорошемуулыбнулся.
- Он весь, как ежиголками, был покрыт страстями. Но после этого уже всерьез начал молиться,ездить по святым местам, прося заступничества угодников Божьих. Постепенно онстал жить совершенно иным. А перед кончиной прособоровался и причастился. И какмне, убогому, мнится, спас свою душу.
Старец посмотрел настаравшегося не пропустить ни слова Василия Ивановича и сказал:
- И тебе советую:молись, проси Бога о помощи. Сам прикладывай усилия, чтобы от нее освободиться.Да и я за тебя помолюсь. И Господь поможет тебе так, как ты даже не ожидаешь.Причем, как мне почему-то кажется, очень и очень скоро!
8
- Осторожнее!Разобьется!!! – раздалось сразу несколько детских голосов.
Наконец, наступил день прибытия в школу министра просвещения.
Выйдя из дома,