они миновали эти мытарства:
«Знай, Феодора,-сказал он, - что редкая душа проходит свободно мимо этих мытарств. Большаячасть, дошедши сюда, погибает. Власти блудных мытарств хвалятся, что они одниболее всех прочих мытарств пополняют число душ во аде!»
- Следующим былодевятнадцатое мытарство, которое носит название – «идолослужение и всякиеереси». Здесь Феодору не в чем было обвинить, и она скоро миновав его, дошла допоследнего мытарства.
- Слава Богу! –обрадовались ученики.
- Наконец-то!
- Ну, уж теперь всеее страхи позади!
- Не скажите! –возразил Василий Иванович. – Это было мытарство немилосердия и жестокосердия.Здесь записаны все немилостивые, жестокие, суровые и ненавидящие других люди.Когда кто не следует заповеди Божией и немилосерд, то душа этого человека,придя в это мытарство, будет подвергнута различным истязаниям и брошена в ад.Такую душу Бог не помилует, так как она ни убогому не подала кусок хлеба, нинищего не успокоила, ни болящего не посетила, не помиловала слабого иобиженного, если не делом, то хотя бы словом утешительным, и в его горе непоскорбела вместе с ним, но, наоборот, совершала все противоположное.
Василий Ивановичперевел глаза от текста на класс и, сам ужасаясь выводу, тихо спросил:
- Представляете, какэто страшно – пройти все мытарства и погибнуть на самом последнем от того, чтоне имели в своем сердце любви к ближнему?...
- Да-а! – покачалакрасивая ученица и примирительно тронула локоть соседки: - Нет, давай лучшежить дружно!
- Давай! – кивнула таи тоже тихонько пожала ей локоть…
Василий Ивановичулыбнулся, глядя на них, и сказал:
- Ну вот, собственно,и все, что я хотел вам сегодня сказать.
В классе воцариласьполная тишина. Молчали даже две соседки на первой парте. И только одна издевочек, которая особенно просила его продолжать, порывисто встала и буквальнотак и впилась глазами в учителя:
- Василий Иванович! –пролепетала она. – То, что вы нам рассказали, это так ново и страшно… Но что жеможет спасти нас от этих воздушных мытарств? Скажите! Пожалуйста…
- Да! Что? –раздались взволнованные голоса.
- Скажите!
- Пожалуйста…
Василий Ивановичзакрыл книгу и высоко поднял ее над головой:
- Покаяние!
- Покаяние?
- А что это такое?
В коридорепослышались шаги. «Директор?» Нет – прошли мимо…
Но все равно нужнобыло спешить… И Василий Иванович решил довести ученикам только суть этогослова.
- Если обратиться кпервоисточнику, - сказал он, - и перевести это слово с греческого, то оноозначает «изменение» или, я бы добавил, «исправление». Следовательно, покаяниедолжно быть не только в одном желании и словах, но и на деле. Желаю вам всемсамым серьезным образом подумать над этим и – сотворить достойные плодыпокаяния! Вот, собственно, и все, что я хотел вас сегодня сказать…
- А оценки…
- Оценки за эту темувы будете ставить?
- Нет, – покачалголовой Василий Иванович. – Оценки вам буду ставить уже не я…
- А кто же?
- Сам Бог!
Василий Иванович ещераз внимательно оглядел учеников – все ли они поняли? – и, видя задумчивыелица, сказал:
- До свидания!
Открытый урок былокончен.
Отпустив учеников,Василий Иванович направился в учительскую. Преподаватели смотрели на него сострахом. Причину этого он понял, когда в учительскую вошел весь какой-топоникший директор и сказал:
- Ну что, ВасилийИванович, доигрались? Вы уволены! Трудовую книжку можете получить, как только вней будет сделана соответствующая запись!
- А кто же теперьбудет преподавать историю – вы? – еще не понимая до конца услышанного,машинально уточнил Василий Иванович.
- Увы! – развелруками директор школы.
- Но почему?
- А потому что я тожеуволен!
10
«Что это - конец?»– только и успел подумать Василий Иванович.
Из школы, несмотря нато, что все кончилось так плачевно, Василий Иванович вышел в приподнятомнастроении. Ноги сами понесли его в храм, к старцу.
Он вошел в церковныйдвор, и тут из окошка киоска, где продавались иконы и книги на духовные темы,его вновь окликнула женщина.
- Вы к отцу Пафнутию?
- Да! Можно идтипрямо к нему? – обрадовался Василий Иванович, но та вдруг ответила:
- Батюшки сегоднянет. Но он велел передать вам вот это!
И, выйдя из киоска,протянула Василию Ивановичу… носовой платок.
- Зачем? –недоумевая, посмотрел на него тот и услышал.
- Не знаю. Толькоотец Пафнутий ничего зря не дает! Может, простуда у вас будет, а может, чтобыслезы вытирать!..
Продолжая размышлять,что бы все это могло значить, Василий Иванович дошел до площади, сел в автобус,доехал до своей остановки... И тут с ним едва не случилась беда.
Когда он переходилдорогу, из-за поворота неожиданно вылетела легковая машина. Увеличиваясь вразмерах, она понеслась прямо на него, и… Василий Иванович даже опомниться неуспел, со страшной, жесткой силой ударила его в бок, и он покатился погрязному, мокрому асфальту…
«Что - конец? –только и успел подумать он и удивился: – Неужели все это так быстро и просто?»
Но это был не конец.К нему подбежали люди, помогли подняться. Они о чем-то расспрашивали. Кто-тосоветовал вызвать скорую помощь… кто-то милицию…
- Да нет-нет! Все впорядке! – поднявшись, поблагодарил он и, прислушавшись к себе, с удивлениемпонял, что у него и впрямь ничего не отбито и не поломано.
«Жив! Жив!!!» –блаженно улыбаясь, продолжил он путь, и вдруг ему показалось, что в глубинеповорота, откуда вылетела сбившая его машина, тронулась с места и нырнула впроулок еще одна – очень похожая на машину Градова.
Вернувшись домой, онрешил ничего не говорить обо всем Насте и на все ее охи и ахи сказал, что,поскользнувшись, упал в лужу.
- Ох, горе ты мое,рассеянное! – покачала головой Настя и, помогая ему снять грязный пиджак,спросила: - Ну, и как твой урок?
- Не хочу хвастать, -ответил Василий Иванович. – Но, по-моему, это был лучший урок в моей жизни!
- Правда?!
- Да, это былапрекрасная лебединая песнь!
- Почему лебединая? –не поняла Настя, и тогда он прямо сказал. – Потому что меня уволили и, как японимаю, с «волчьим билетом», то есть, без права больше преподавать в школе.
Оставив застывшуюпосреди коридора Настю, Василий Иванович прошел в свою комнату. Здесь онпринялся раздеваться, размышляя, как бы незаметно принести теперь из аптечки накухне йод или зеленку, и вдруг с изумлением обнаружил, что на теле нет ниединой царапины! Была лишь одна крошечная ссадинка на коленке – каксвидетельство того, что происшедшее было на самом деле.
А сам удар, как онпонял только теперь, пришелся точно в то место, где был шелковый пояс.
«Неужели это он спасмне жизнь?» – ахнул Василий Иванович. Но тут раздался звонок, и вслед за ним –голос Насти:
- Это тебя! Володька…
Василий Ивановичбыстро оделся и выбежал в коридор.…
«Хорошо, когда у тебяесть друг, с которым можно поделиться всем!»
Унеся телефон к себев комнату, он все равно, прикрывая трубку рукой, чтобы не слышала Настя,тихонько рассказал ему все: про увольнение, и министра, о том, случившемся надороге, и что, кажется, видел машину Градова…
- Да-а… - внимательновыслушав его, протянул Владимир Всеволодович. – Как бы все это не кончилосьплачевно! Ведь так могут и в психбольницу забрать! Но больше всего мне ненравится эта машина… Вот что, спрячу-ка я тебя в Крым!
- Куда-а?!
- В археологическуюпартию. Недалеко от Корсуня, где был крещен великий князь Владимир. Сам япоехать туда пока не могу. Но возглавляет ее Исаак Абрамович. Да-да, тот самыйзолотой жук, что поставлял нам монеты! Я предупрежу, чтобы тебя там не ставилина тяжелые работы, и ты будешь у него под надежной защитой. Если только…Впрочем, не стоит об этом по телефону! Тем более что я через полмесяца приеду вкачестве его заместителя, и ты будешь под крылышком уже у меня!
- Но погоди, зачемуезжать так далеко и надолго! Я ведь и дома могу отсидеться!
- Тут все знают, гдеты: дома или в клубе, а там – ищи ветра в поле!
- Ну, нет… – вспомнивпро клуб, расстроился Василий Иванович. – Да как же я без него столько времени?
- Ничего, – успокоилего Владимир Всеволодович. – На раскопках у тебя каждый день вместо клубабудет. Знаешь, сколько монет там можно найти!
- Но ведь все ихпридется сдавать?
- Разумеется!
- Вот видишь… Ипотом, ты, кажется, забыл, что я не один! – ухватился за спасительную мысльВасилий Иванович. - Что скажет по этому поводу Настя?..
- Скажу, что непротив! – раздался вдруг за дверью голос Насти. – Прости, я проходила мимо,услышала фамилию Градова, остановилась и… все слышала! - входя, виноватосказала она и вздохнула: - Поезжай! Иначе тебя, и правда, упекут в тюрьму илипсихбольницу. А то, не дай Бог, и еще хуже может случиться…
- Да что может бытьхуже?
- А то! Думаешь, смашиной все было случайно?
- Ну, не буду мешатьНасте вразумлять тебя, а тебе самому – собираться! – с усмешкой сказал Владимир