есть корабль – это Святая Церковь, Кормчий у которой – Сам Иисус Христос.
Отец Михаил перекрестился, и голос его сталстроже:
- Будем помнить и то, что сейчас – времяпоста. А ведь пост – это одно из важнейших духовных средств в деле спасениядуши. Причем, суть поста не в том, чтобы есть определенную пищу. Если вы неедите мясного и молочного, но просиживаете часами перед телевизором – это непост. Если во время поста ходите по дискотекам и часами ведете пустопорожниебеседы – это тоже не пост. Если вы сами воздерживаетесь от скоромного иразвлечений, но осуждаете других за грехи и ошибки и вообще за их нерадивуюжизнь – это тем более не пост. Что же такое пост?
Отец Михаил сделал паузу, словно подчеркивая,что скажет сейчас то, что следует не только услышать, но и запомнить, и сказал:
- Пост – это воздержание от всего, что можетвставать между человеком и Богом. Это особенно благоприятное время для того,чтобы задуматься о своей жизни, произвести переоценку ее ценностей и свернуть ссоблазнительных и красивых, но ложных дорог, ведущих в ад, на единственнотесный, узкий путь, ведущий в рай, к Богу! Аминь!
Проповедь закончилась.
Стас, несколько раз бывший в московскиххрамах, знал, что сейчас люди подойдут к кресту, поцелуют его и разойдутся. Идействительно, в храме началось движение, но отец Михаил остановил его.
- А теперь, – громко сказал он, – встретивНовый год, давайте возблагодарим Господа нашего за те милости, что Он явил вгоду минувшем, и помолимся о ниспослании нам благодати в грядущем году!
«Что это, – не понял приготовившийся ужеуходить Стас. – Еще не конец службе?»
Все объяснил Ваня. Поставив рядом с храмовой иконойраздвижной аналой, он подбежал к Стасу и прошептал:
- Сейчас еще будет молебен! Это недолго, ноочень полезно. Получишь благословение на целый год, и все твои проблемы и бедыбудут уже решаться с Божьей помощью!
«Если бы все это, действительно, было такпросто!» – усмехнулся про себя Стас, но на всякий случай решил остаться.
Молебен, и правда, прошел очень быстро. Ноопять подбежавший Ваня сказал, что ему еще надо помочь батюшке отслужитьпанихиду на могилке отца Тихона.
- Что же ты сразу-то не сказал? – нахмурилсяСтас и услышал в ответ:
- Да я и сам не знал!
Ваня кивнул на красивую женщину и сказал:
- Оказывается, наша благотворительницанеожиданно приехала в Покровку, зашла на службу и заказала панихиду. Оназнаешь, как храму помогает! У нее дом то ли в Америке, то ли в Англии, а здесь– коттедж. Хочешь, иди домой, а то, может, давай вместе сходим?
Стас помялся, вспомнив, что дома у него Ленка,с которой ему теперь не то, что общаться, но даже видеться не хотелось, ирешил:
- Мне все равно! В принципе, можно исходить...
- И правильно! – одобрил Ваня. – С отцомТихоном хоть повидаешься…
- Как это? – недоуменно посмотрел на негоСтас. – Ведь его давно уже нет!
- Да ты что! – в свою очередь удивился Ваня. –Он и сейчас, как живой!
- Разве такое бывает?
- Еще как! Знаешь, что Серафим Саровскийговорил шедшим к нему людям? «Как умру, приходите ко мне на могилку, словно кживому, и я, как сейчас, буду выслушивать вас и помогать!» Так и к отцу Тихонутеперь со всех городов едут, горе свое выплакивают, помощи просят.
- И что – помогает?
Ваня осуждающе посмотрел на своего друга,уловил недоверие в его глазах и только рукой махнул:
-Да что я тебе буду говорить, только время зрятратить? Идем, сам все увидишь!
6
- Да ну! – неповерил Стас. – Это же противоречит всем законам физики!
Женщина оказалась не только красивой и богатоодетой. У нее еще был и очень дорогой, даже по московским меркам, автомобиль.Она подвезла их на нем к кладбищу. Стас было заупрямился, но Ваня буквальновпихнул его в машину и прикрыл собой. К тому же отец Михаил, все время глядявперед, ни разу не обернулся, и Стас так и остался незамеченным. А дальше онипошли пешком. Отец Михаил с женщиной впереди. Ваня с чемоданчиком, Стас инесколько паломников, отправившихся на кладбище заранее, – сзади.
Все вместе они вошли за ажурную металлическуюограду, где был заснеженный бугорок и стоял большой белый крест с овальнойкерамической фотографией отца Тихона.
Несмотря на то, что знакомых лиц здесь не быловидно, Стас снова пристроился в самом неприметном месте. Вдруг его все жезаметит отец Михаил? Но тот, наверное, как и положено настоящему монаху, словновообще ничего не замечал вокруг. Взяв у Вани чемоданчик, он привычно положилего на столик перед скамейкой и достал кадило. Ваня бросил в него чернуютаблетку древесного угля, чиркнул зажигалкой, раскалил докрасна уголь, затемположил на него несколько розовых кусочков ладана, и панихида началась.
Отец Михаил читал нараспев длинные заупокойныемолитвы.
Старушки вместе с паломниками подпевали ему.
Красивая женщина неотрывно смотрела нафотографию.
«Не иначе, как из тех, кто тоже выплакал емусвое горе, и он вот как щедро помог ей!» – подумал о ней Стас. И невольно сталвспоминать, как виделся, общался с отцом Тихоном и однажды даже успелпоговорить с ним на самую важную тему, которая только может быть для любогочеловека: о смерти, жизни и вечности…
Вспомнив об этом, он невольно огляделся ивдруг с удивлением подумал, что находится на кладбище и совершенно неиспытывает чувства страха.
Страх смерти, точнее, животный ужас перед еенеизбежностью, мучавший его с раннего детства до встречи с отцом Тихоном, исчезпосле разговора с ним раз и навсегда. Главное, что он понял – смерти нет, идаже если бы он пожелал, умереть навсегда ему все равно не удастся!
Правда, была еще вторая часть беседы, когдаотец Тихон сказал, что после смерти человека ждет либо вечная счастливая жизнь,либо такая, что лучше, и правда, было бы умереть. Но серьезно подумать об этому Стаса как-то ни разу не удалось.
Он и вспомнил-то об этом только здесь исейчас!
После панихиды люди стали подходить к кресту ицеловать его.
Отец Михаил заговорил с красивой женщиной, вих беседе слышались какие-то цифры, сроки… Воспользовавшись этим, Ваня подошелк Стасу и показал глазами на старушку лет восьмидесяти:
- Видишь ее?
- Ну! – кивнул в ответ Стас.
- Это баба Маша из нашего райцентра. Двамесяца назад она сломала руку в запястье. Врачи сделали рентген и сказали –гиблое дело: место такое, что и у молодого человека долго срастается, а туттакой возраст… А рука уже чернеть начала, – Ваня показал на ремешок своих часови уточнил: – Чернее этого ремешка была! Тогда она приехала сюда, приложила рукук кресту, помолилась о упокоении отца Тихона, попросила его помочь, и что бы тыдумал?
Ваня, подражая отцу Михаилу, сделал паузу,словно предупреждая, что сейчас последует самое важное, и торжествующеперечислил:
- Через неделю чернота спала, через две неделипрошла боль. А еще через месяц врачи, сделав повторный рентген, только рукамиразвели. «Этого не может быть! – заявили они. – Даже если бы вам быловосемнадцать лет, и вам сделал бы операцию самый опытный хирург, все равно такбыстро и точно, как по линейке, не смогло бы срастись!..»
Ваня взглянул на уже внимательнее, но все ещес прежней долей недоверия слушавшего его друга и предложил:
- Не веришь, сам у нее спроси! Хочешь,подзову?
- Да неудобно как-то, … – подумав, отказалсяСтас. Хотелось, конечно, услышать о чуде от того, с кем оно произошло – таксказать, из первых уст. Но он ведь все равно не видел ее руку черной. Да и отецМихаил мог заметить…
- Не хочешь, не надо! – не стал настаиватьВаня. – Если хочешь знать, тут к чудесам уже как будто привыкли! Иной раз,говорят, даже свечи здесь зажигаются сами собой!
- Ну это ты уже совсем загнул! – отмахнулсяСтас. – Такое противоречит всем законам физики! А с ней, прости, не поспоришь!
- Сам не видел, врать не буду! – честнопризнался Ваня. – Но слышал это уже не от одного человека! Отец Михаил, правда,не приветствует, когда на могилку ставят свечи. Но все равно приносят… Ипоэтому говорят об этом обычно шепотом. А недавно тут вообще один мужчина отгангрены излечился!
- Да ну? – с нескрываемой усмешкой посмотрелна друга Стас. – Ты что, забыл, что я сын врача?
- Ничего я не забыл! У меня, между прочим,тоже, если помнишь, мама – медсестра! И когда она осматривала его, только ещеприехавшего на костылях откуда-то из Сибири, то сказала, что гангрена такая,что даже если отнять ногу, его уже не спасти. А он пришел сюда, сделал брениеиз земли и снега с могилы, обмазал ногу, и так повторял целую неделю!
- И что же?
- А ничего! Исцелился, куда только егогангрена девалась! Сегодня утром уехал! Видел бы ты его: снова красивый,молодой, счастливый… – снова радостно перечислил Ваня. – Да ты его даже мог нанашей станции видеть – он с такой яркой сине-красной сумкой был!
- Постой-постой… С красно-синей сумкой? –вдруг остановил его озадаченный Стас. – Высокий, в темном пальто?
- Ну да!
- Точно, видел. Только… уже без костылей!
- Правильно, их Григорий Иванович себе забрал!– кивнул Ваня.
- Зачем? – машинально спросил Стас.
- Как реликвию! И чтобы таким, как ты, Фомамневерующим, показывать!
Ваня заметил, что отец Михаил закончилразговор с красивой женщиной, и виновато сказал: