Служанка выглядела бледной и взволнованной. Зная местные нравы, я сразу поняла, что подобное оскорбление для некоторых бесследно не пройдет! И тут меня стали терзать сомнения…
– А вы пытались сообщить это моему дяде? – спросила я, протирая глаза. Лучше проснуться под звон будильника в шесть утра, чем под причитания о том, что где-то меня поджидает наемный убийца, мечтающий вонзить свой клинок в мою спящую персону. И это эпохальное событие, если верить сказанному, произойдет с минуты на минуту!
– Я стучалась к вашему дяде изо всех сил, но никто мне не открывал! И тогда я подумала, что сумею вас спрятать у себя в каморке! Простите, но лучшего я придумать не смогла! Вы были так добры ко мне, что я просто обязана отплатить вам добротой! Поторопитесь! Дорога каждая минута! – Служанка бросила мне платье, которое я тут же надела. Ну не стала бы она просто так меня будить! «Одно доброе дело порождает другое…» – промелькнули у меня в голове слова бродячего философа.
Засунув ноги в туфли, я почувствовала, как на мне затягивается корсет.
– Быстрее, госпожа! Они могут быть здесь с минуты на минуту! – Служанка тянула меня за руку в сторону коридора. Она выглянула, осмотрелась и, приложив палец к губам, попросила следовать за ней.
Стоило мне сделать несколько шагов, как тут же я почувствовала, как чья-то рука зажимает мне рот, в который потом суют грязную тряпку, а на голову опускается мешок.
Мои руки и ноги ловко связали, а потом я услышала звон падающего на пол мешочка с монетами.
– Благодарю вас, о, щедрый господин! – раздался голос служанки, сопровождающийся шелестом ее платья. – Благодарю вас за вашу щедрость…
– Не забудь утром оповестить всех, что принцесса не ночевала у себя! Собери побольше народу, а потом с первыми лучами входите в ее покои! – раздался грубый голос.
Меня закинули на плечо и куда-то несли. Доигралась! Теперь я – ручная кладь. Я пыталась мычать, шевелиться, но все без толку! Вот мерзавка! Убью, если удастся выбраться!
Через минут пять меня бросили на что-то мягкое, а потом я почувствовала, что мы куда-то едем. Меня трясло по кочкам, и я поняла, что я в карете.
– Давай, сынок, смелее! Доставай кинжал и простыню! – раздался противный голос какого-то старикана.
Я замычала, протестуя против такого обращения, но тут же почувствовала, как что-то острое надрезало мне ладонь.
– Все! Сейчас мы отвезем ее в замок, а утром продемонстрируем всем, что принцесса провела ночь с тобой и ты теперь по традиции считаешься ее мужем! – проскрипел старикан, надрывно кашляя.
По ходу, только что меня лишили «девственности». Я злобно сопела, проклиная свою дурость, но сделать ничего не смогла. Сгорая от стыда, я представила дядю, который медленно и с наслаждением отрывает мне голову… В том, что он это сделает, я ничуть не сомневаюсь…
– Стоять! – раздался чей-то окрик. Карета встала как вкопанная. Ну, наконец-то! Кто-то решил спасти меня! Ура! В замке заметили мое отсутствие и бросились в погоню!
– Где принцесса? – раздался гневный голос. – А, вот и она! Надеюсь, что вы ей ничего плохого не сделали?
– Пошел прочь! Принцесса принадлежит моему сыну! – заскрипел старик. Я услышала звон железяк, пару глухих ударов и почувствовала, как меня вытаскивают и кладут на землю. Отделалась легким испугом, считай! Слава богу, меня так быстро спасли! Меня взвалили на плечо, словно Ленин бревно на субботнике, и понесли в неизвестном направлении. Могли бы для начала меня развязать… Но думаю, что они быстро исправят это недоразумение. Снова я почувствовала, как упала на что-то мягкое.
– Эй! Развяжите меня! – хотела крикнуть я, чтобы напомнить спасителям, что я еще связана. Но вместо чего-то членораздельного получилось нечто невразумительное.
– Что она говорит? – спросил кто-то, сидящий справа.
– Наверное, развязать просит! – глубокомысленно заявил сидящий слева.
– Может, хоть кляп вытащим и мешок снимем? – поинтересовался правый.
– Отличная мысль, а то вдруг это – не она? А мы тут зря с соседями отношения портим!
Я почувствовала, как с меня стянули мешок, как вытащили изо рта кляп.
– По-моему, это не она… – с сомнением произнес прыщавый юнец, почесывая подбородок с редкой растительностью. Его дородный спутник дал ему смачную затрещину.
– Она! Я ее сразу узнал! А теперь, сынок, кто из нас будет королем? Ее руку обещали что тебе, что мне… А простыня у нас одна! И на ней, между прочим, вышиты мои инициалы! – сказал отец, доставая стилет. «А за простыню придется побороться», – промелькнуло у меня в голове. – Ладно, – смилостивился толстый отец. – Принцем быть не так уж и плохо, сынок!
– Ага! – обрадовался прыщавый.
– Ты попридержи ее, а я ей кровушку пущу! – сказал толстый отец. – Да не за горло! Задушишь! И не за грудь! Это же твоя будущая мачеха! Прояви к ней уважение!
Дело было сделано. И тут я увидела, как в окне промелькнул силуэт на коне.
– Помогите! – что есть мочи заорала я и тут же услышала грозный окрик: «Стоять! Да как вы смеете! Это же принцесса!»
После короткой схватки с возмущенным отцом, который успел сделать несколько взмахов шпагой, пока испуганный сынуля удирал в лес, меня взяли на руки и бросили в другую карету, где сидела какая-то старуха в очень дорогом платье.
– Бедненькая, – прошептала старуха. – Израненная вся… Кровушка все течет и течет. Сейчас я попробую ее остановить!
Я действительно чувствовала, как кровь струится по моим пальцам, и не мешало бы вытереть ее обо что-то.
– Вот, милая, возьми тряпочку… Перевяжи рученьку… – заохала старуха, доставая огромную тряпку. Я осмотрелась по сторонам. Судя по размеру тряпки, где-то здесь должен был умирать от кровопотери слон. Тряпочка ему была бы нужнее.
– И вы туда же? – грустно спросила я, осознавая весь идиотизм ситуации.
– И мы… Сыночек у меня хороший, ласковый, пока трезвый… Правда, пьет много, а когда напьется, колотит, но не до смерти, не бойся… Рука, правда, у него тяжелая… Весь в папеньку покойного! – грустно вздохнула старуха, пряча окровавленную простыню.
– А где сыночек? – спросила я, машинально оглядываясь по сторонам.
– Да вот он, на полу лежит… – вздохнула потенциальная свекровь. – Знаешь, а ведь в детстве, когда он был совсем маленьким, его воспитывали как будущего короля. Ни в чем ему не отказывали! Во всем потакали…
Выпрыгивать из кареты на полном ходу желания у меня не было, точно так же как и желания слушать биографию потенциального короля. Я сразу представила, как лежу окровавленная на обочине, а надо мной целая очередь с тряпками стоит.
– Эй, вы! – кто-то постучался в дверь кареты. – Тормозите, слышите! Иначе худо будет! Мы вооружены и очень опасны!
– Гони, Карл! – заорала старуха, стуча по стенке кареты кучеру. Тот действительно стал гнать. Бешеная скачка продолжалась минут семь, а потом мы, судя по всему, на что-то наехали и перевернулись. Сынок, словно мешок с картошкой, выполнив акробатический номер в воздухе с закрытыми глазами и без страховки, упал на мать. Хорошо, что не на меня!
Я очнулась первая и выползла из кареты сквозь разбитое стекло, осознавая, что стукнулась я прилично, а на руках уже нет живого места от ссадин и царапин. Мне удалось развязать веревку на ногах, как тут же появились два всадника.
– Сэр Виламарт к вашим услугам! – учтиво поклонился какой-то коротышка, слезая с коня и протягивая мне руку, чтобы помочь встать. – Это же надо так неучтиво обращаться с принцессой! Завтра, когда Доу протрезвеет, я вызову его на поединок! Мы будем сражаться за вашу честь, миледи! Эй! Рябой! Дама замерзла! Принеси ей накидку!
– Не нужно, – немного растерялась я. – Я ее испачкаю кровью…
– Ничего страшного! – заверил меня сэр Виллмарт, пока слуга набрасывал мне на плечи накидку. Я, конечно, не ханжа, чтобы перебирать харчами… но уж больно тонюсенькой она была. И пахла каким-то супом.
Я тут же сдернула ее с себя и увидела, что это никакая не накидка, а самая настоящая скатерть! Причем заляпанная жирными брызгами!
– Да вы что, с ума посходили! – взвыла я. – Еще скатерти мне не хватало!
Сэр Виллмарт схватил край тряпки, присмотрелся и как заорет:
– Ты что, идиот, скатерть приволок? Я тебя за простыней посылал! Остолоп! Бестолочь! – Сэр Виллмарт отвесил затрещину слуге, который, чувствуя свой косяк, переминался с ноги на ногу.
– Простите, сэр… Но на ней были ваши инициалы! – возмутился слуга, уклоняясь от следующей затрещины. – Тем более кто помешал бы вам оприходовать принцессу на столе?
– Ну да… – глубокомысленно вздохнул сэр Виллмарт, сменяя гнев на милость.
И тут мы услышали конский топот. Я снова почувствовала себя переходящим красным знаменем передовиков производства. Воспользовавшись заминкой, я дернулась в сторону леса.
– Сэр, принцесса убегает! – заметил слуга, показывая на меня рукой.
– Пусть бежит! До утра пусть бегает, а там найдется как миленькая! Тем более что у нас есть доказательство! – услышала я голос сэра Виллмарта. – Эй! Скатерть верните, миледи!
Рябой метнулся за мной и схватил скатерть, сдернув ее с моих плеч. Подавитесь! Больно нужна она мне!
Я бежала, не разбирая дороги. Если бы я знала, что мне придется бегать ночью по заснеженному лесу, то надела бы спортивный костюм и лыжные ботинки. Пробежав достаточно, я прислонилась к дереву и сползла по нему в сугроб, сглатывая и переводя дух. Ничего себе ночка выдалась! Надеюсь, мне удалось уйти от очередных желающих лишить меня «девственности»?
Что-то мне прохладно как-то. Я встала и побрела дальше, чувствуя себя Дюймовочкой, для которой, как и для коммунальных служб, зима пришла как-то совсем неожиданно.
– Доброта-доброта! – передразнила я Ленса, глядя, как изо рта у меня вырывается пар. – В задницу такую доброту! Да чтоб я еще раз решила сделать доброе дело! Да ни за какие коврижки!
Я вытерла кровь о снег и двинулась дальше, увязая в сугробах…