ТР: Иногда вам даже не нужно вступать в борьбу за контроль над компанией, чтобы изменить ее политику. Недавно вы купили большой пакет акций «Netflix», почти 10 процентов, и заработали на этом за два года 2 миллиарда долларов.
КА: На самом деле это сделал мой сын Бретт со своим партнером. Я не слишком разбираюсь в технологии, но он за 20 минут продемонстрировал мне, какая это отличная сделка. Я только сказал: «Покупайте все, что сможете!» Эта акция не имеет никакого отношения к деятельности активистов.
ТР: Что вы в ней разглядели? Что такого он показал вам за 20 минут и как вы сумели понять, что эти акции недооценены?
КА: Все очень просто. Большинство экспертов обращали внимание не на то, на что нужно. В то время «Netflix» каждый год собирала по 2 миллиарда долларов абонентской платы, но это не отражалось в ее финансовом балансе. Все эксперты думали: «Откуда же они возьмут деньги на покупку фильмов?» А к ним регулярно поступало по 2 миллиарда! Кроме того, подписчики обычно сохраняют верность компании дольше, чем вы можете себе представить. Такой поток денег быстро не иссякает, что бы ни случилось.
ТР: Но вы никогда не пытались поглотить «Netflix»?
КА: Они так считали, но я сказал: «Рид (Хастингс, соучредитель и генеральный директор „Netflix“), я не собираюсь воевать с вами за контроль над компанией. От вас требуется лишь повышение прибыли на 100 процентов!» А потом спросил, знают ли они, в чем заключается правило Айкана. «В чем?» — поинтересовались они. Я ответил: «Тому, кто принесет мне 800 миллионов за три месяца, ничего за это не будет».
ТР (смеется): В конце 2013 года вы продали эти акции.
КА: Когда их цена поднялась до 350 долларов, я расстался с некоторыми из них, но не со всеми.
ТР: Как по-вашему, чего именно люди не понимают в отношении вас?
КА: По-моему, люди не понимают, а может быть, я и сам не понимаю, в чем моя мотивация. Иногда я выражаюсь слишком резко, но на самом деле всего лишь пытаюсь сохранить величие нашей страны. Я хочу, чтобы люди помнили обо мне как о человеке, который изменил порядок ведения бизнеса. Меня очень беспокоит то, что многими великими компаниями так плохо управляют. Я хочу изменить правила так, чтобы руководители и советы директоров несли подлинную ответственность перед акционерами.
_Новости из мира инвестиций_
■ Карл Айкан считает, что сейчас у активистов самое лучше время для инвестирования.
— В качестве причин называются:
1) низкие банковские ставки, благодаря которым приобретение компаний обходится дешевле;
2) обилие компаний с большими запасами ликвидности, которые выиграют от синергетического эффекта слияний;
3) осознание многими инвесторами того, что надо что-то предпринимать против никудышной работы руководства и безответственности советов директоров во многих компаниях, если мы хотим справиться с высокой безработицей и сохранить свою конкурентоспособность в мире.
— Всего один активист может стать катализатором, необходимым для осуществления покупки.
— Компания IEP долгие годы участвует в движении активистов и считает, что такие катализаторы нужны для расширения процессов слияний, поглощений и консолидации предприятий.
— Низкие банковские ставки повышают способность компаний, контролируемых IEP, осуществлять законные дружественные и не слишком дружественные поглощения с использованием опыта активистов.
■ Подтвержденные данные о доходности свидетельствуют о нашем превосходстве.
• Общая доходность акций IEP выросла с 1 января 2000 года на 1622 процента*.
— Индексы S&P 500, «Dow Jones Industrial» и «Russell 2000» продемонстрировали за тот же период примерно 73 процента, 104 процента и 168 процентов соответственно.
• Результаты работы инвестиционных фондов «Icahn» с начала работы в ноябре 2004 года:
— Общая доходность составляет около 293 процентов**, а среднегодовая — примерно 15 процентов**.
— Доходность в 2009, 2010, 2011, 2012, 2013 годах и за 6 месяцев 2014 года составила соответственно 33,3; 15,2; 34,5; 20,2; 30,8 и 10,2 процента.
■ Последние финансовые показатели:
— Скорректированная чистая прибыль «Icahn Enterprises» за шесть месяцев 2014 года — 612 миллионов долларов.
— Индикативная стоимость основных активов по состоянию на 30 июня 2014 года — 10,2 миллиарда долларов.
— Скорректированный доход «Icahn Enterprises» по EBITDA за последний год, заканчивающийся 30 июня 2014 года, — примерно 2,2 миллиарда долларов.
■ Ежегодные дивиденды на 1 акцию — 6 долларов (5,8 процента по состоянию на 31 июля 2014 года).
* Данные приведены с учетом реинвестирования дивидендов. За основу взяты цены акций по состоянию на 31 июля 2014 года.
** Доходность подсчитана по состоянию на 30 июня 2014 года.
ТР: Вы с женой подписали «Клятву дарения». Какие другие благотворительные акции вы проводите?
КА: Я не жадный человек, но мне хотелось бы поддерживать тех, кого я сам выберу. Недавно я пожертвовал 30 миллионов на так называемые независимые альтернативные школы, потому что директора и педагоги в них несут ответственность перед родителями и учениками. Как следствие, такие школы дают ученикам более высокое образование, чем обычные. Мы великая страна, но, к сожалению, уровень управления компаниями и системой образования находится во многом не на должном уровне. Я надеюсь, что мое богатство поможет изменить сложившееся положение. Если этого не случится, мы, к сожалению, скатимся до уровня второразрядной страны, а может быть, и ниже.
Таблица составлена компанией «Icahn Enterprises» в качестве ответа тем, кто ставит под сомнение включение активистов в состав советов директоров публичных компаний.
С 1 января 2009 года по 30 июня 2014 года назначенные Айканом лица входили в состав совета директоров двадцати трех компаний. В таблице показано, что инвестор, вложивший деньги в компанию в день прихода туда активиста и продавший свой актив в день его ухода (или хранящий актив по состоянию на 30 июня 2014 года, если активист по-прежнему является членом совета директоров), получил бы среднегодовой доход в размере 27 процентов.
Доходность рассчитывалась при условии равных взвешенных величин в каждой инвестиции.
Данные приведены с учетом реинвестирования дивидендов.
Таблица не отражает результативности инвестиционного сегмента IEP и не позволяет судить о будущих доходах этого сегмента.
Глава 6.2Дэвид Свенсен:любимая работа стоимостью23,9 миллиарда долларов
Дэвид Свенсен, пожалуй, самый известный инвестор, о котором вы никогда не слышали. Его называют Уорреном Баффетом институциональных инвестиций. За время, в течение которого он отвечает за инвестиционную деятельность в Йельском университете, его фонд вырос с 1 до 23,9 миллиарда долларов, а инвестиции приносили в среднем 13.9 процента годовых. Таких результатов не добивались даже многие крупные хедж-фонды, которые вот уже 27 лет безуспешно пытаются переманить его к себе.
При первой же встрече со Свенсеном сразу становится заметно, что он занимается этим делом не ради денег. Его главными мотивами являются любовь к игре и чувство служения великому университету. Это нетрудно доказать: в частном секторе он зарабатывал бы намного больше, чем сейчас.
Свенсен по натуре изобретатель и ниспровергатель основ. Свою так называемую йельскую модель инвестирования, которая является одной из версий современной портфельной теории, он разработал совместно с коллегой и бывшим учеником Дином Такахаси. Идея заключается в том, что портфель делится на 5–6 приблизительно равных частей, и в каждую из них инвестируются разные категории активов. Йельская модель представляет собой долгосрочную стратегию, в основе которой лежит широкая диверсификация. При этом основной упор делается на акции, а не на облигации или сырьевые активы, дающие более низкий доход. Позиция Свенсена по вопросу ликвидности также считается революционной. Он не стремится к приобретению ликвидных активов, объясняя это тем, что они не столь доходны и потраченные на них деньги можно было бы вложить более эффективно.
Прежде чем стать звездой в сфере институционального инвестирования, Свенсен работал на Уолл-стрит в банке «Salomon Brothers». Многие приписывают ему организацию первого в мире валютного свопа, которым стала сделка между компанией IBM и Всемирным банком, приведшая фактически к возникновению рынка свопов на отказ от кредитных обязательств, на котором сегодня обращается свыше триллиона долларов (но не пытайтесь обвинить в этом Свенсена!).
Я имел честь беседовать с Дэвидом в его офисе в Йельском университете, но прежде, чем я вошел под овеянные славой своды этого знаменитого учебного заведения, мне пришлось, словно студенту, испытать на себе, что такое последняя ночь перед экзаменом. Я не хотел явиться неподготовленным, поэтому перед встречей проштудировал 400 страниц «Нешаблонного успеха» — этого манифеста личных инвестиций и диверсификации. Далее следует отредактированная и сильно сокращенная версия нашего почти четырехчасового интервью.
ТР: Вы работаете в одном из крупнейших учебных заведений страны, но при этом глубоко интересуетесь проблемами индивидуальных инвесторов и сочувствуете им. Расскажите мне об этом.
ДС: Я по натуре оптимист, но, когда сталкиваюсь с миром, в котором приходится жить индивидуальным инвесторам, мне становится не по себе.
ТР: Почему?
ДС: Главным образом потому, что у частных лиц нет права выбора, так как взаимные фонды ориентируются только на прибыль. Поймите меня правильно: я капиталист и тоже мыслю категориями прибыли. Однако существует фундаментальный конфликт между нацеленностью на прибыль и ответственностью. Чем выше доход брокера, оказывающего финансовые услуги, тем меньше получает инвестор.