Теперь уже думал о другом. Что будет дальше?
Всё это пахло бедой….
Прямой конфронтации с Брентом нельзя допустить. Если проиграю — какой тогда смысл брать меня в отдел? Если выиграю — Брент проиграет новичку. Это не просто личный удар по самолюбию — это плевок в лицо всему департаменту. А они такого не простят.
Ни за что не приведут к себе того, кто выставил их "господина" в дураках. Это значит, что перевод в департамент здравоохранения можно будет выбросить на помойку. Два часа переговоров, тонкая игра — всё прахом.
Вот и всё.
Грустно, конечно. Но сейчас зацикливаться на этом — всё равно что стоять посреди шоссе и жаловаться на дождь, когда на тебя несётся грузовик. Нужно понять другое: почему всё это случилось?
Почему человек такого уровня внезапно появился на скучном приветственном вечере для новобранцев? Зачем ему портить идеально выстроенную картину, над которой работал до последней черточки? Он ведь не из тех, кто тратит время впустую.
Чего он добивается?
Перевёл взгляд на Пирса, пытаясь прочесть его лицо. Наши глаза встретились. Он заметил это, и уголки его губ дрогнули в улыбке. И сразу всё понял по этой улыбке. По жадному блеску в его глазах. Целью был я.
Но почему именно я?..
Глава 5
— "Мой вице-президент свяжется с вами позже", — бросил Пирс и, словно крупная рыба, сделав взмах хвостом, уплыл прочь, оставляя за собой волну шёпота и удивлённых взглядов.
Я проводил его глазами, но внимание зацепилось за фигуру, неспешно идущую следом. Лицо показалось смутно знакомым, и через мгновение понял — это же инструктор из учебного центра! Тот самый, что ещё недавно восхищался моими знаниями по Excel, будто открыл перед ним тайные врата в мир формул и макросов.
"Неужели… он меня сдал?" — мысль, как холодная капля, скатилась по затылку.
Сложив кусочки мозаики, получил единственное логичное объяснение: инструктор навёл Пирса на меня, рассказал о своём "звёздном ученике". И теперь управляющий директор, этот прожжённый волк из верхушки, явился лично, чтобы заполучить себе проворного раба из Экселя.
Но… нет. Всё равно чушь. Зачем кому-то вроде Пирса опускаться до таких мелочей? У него под началом целая армия, а он пришёл ради меня? Смешно.
Вопросы роились в голове, как осиное гнездо, но взял и просто прогнал их. Сейчас не время. Есть дела поважнее, чем копаться в чужих мотивах.
Вокруг уже снова ожил гул. Кто-то из парней, накачанный адреналином после ставок, вскинул руку:
— Вот это я понимаю — работа с огоньком!
— Крис, держись, завтра твой звёздный час!
— А вообще странно…, — шёпотом долетело из-за спины. — Что Пирс тут делал? С какой радости он пожаловал?
И знаете, тоже хотел бы знать.
Старшие сотрудники буквально кипели, как чайник на плите.
— Шон, ну ты же вытащишь нас, а? — один с хитрым прищуром хлопнул другого по плечу.
— Пятьсот баксов ставлю на тебя! — гаркнул кто-то с края стола, и почти услышал, как звякнули воображаемые монетки.
— Эй, а у тебя с Пирсом что за тёплые отношения? — шёпотом, но так, чтобы слышали все.
Брента уже и след простыл, а все взгляды словно прожектора переключились на меня.
— Я… только сегодня его впервые увидел. Он что, знаменитость?
— Шутник! Это же легенда «Голдмана»! — в голосе парня была смесь удивления и восторга.
— Ты что, про него не слышал, когда стажёром был?
Знал, конечно, знал. Слухи о нём ходили жирными, блестящими кусками — как наваристый бульон. Но подробностей хотелось больше. Особенно — список его клиентов. Если все эти акулы были на его крючке, сменить лодку было бы не такой уж дурной идеей.
Нет смысла топтаться на месте. Кто упрямо держится за старый маршрут, тот тонет. На Уолл-стрит главное — текучесть, как у воды. Появился новый поток? Лови в нём новые возможности. А для этого нужны факты, голые и честные. Из них — прогноз, из прогноза — решение.
— Да ты, похоже, ничего не знаешь! — раздалось из-за спины. — Когда Пирс был ещё вице-президентом, он с другим банком облигации выпускал. Так вот, те струсили, отступили!
— Банк поднял лапки и отказался от комиссии? — переспросил кто-то сдавленным голосом.
— Ага! Настоящее чудо Уолл-стрит. «Голдман» тогда один всю сделку дотащил, комиссионные сорвали — миллион сверху! Вот так Пирс и рванул наверх.
Естественно хмыкнул. Логично ли это? С натяжкой.
— Его кличка — Король-лич, понял? Как ни бейся, от него не отвяжешься.
— Это потому, что ни одна его сделка не дохнет, — вмешался третий.
— Серьёзно?
— Ни одного провала! Стопроцентная статистика. Ну, правда, там говорят, кризис подпортил рекорд.
— Вообще возможно такое? — уже начал сомневаться, кто здесь врет, а кто просто пьян.
— Мой зам рассказывал: Пирс даже пяти минут не отдыхает. Ему как-то снотворное подмешали, так он и бровью не повёл!
— А я слышал, ему вход в некоторые компании закрыт! — добавил ещё один, явно радуясь сенсации.
Голоса слились в гул, как рынок на рассвете: всё громче, быстрее, и от каждого слова пахло преувеличением и хмелем. Грустно вздохнул. Бар — не лучшее место для разведки. Эффективность — ноль, а время уходит. Нужен другой источник.
И тут взгляд зацепился за Лилиану. Она сидела у стойки, медленно крутила бокал, словно раздумывала — допить или уйти. В глазах играли блики ламп.
— Уходит? — промелькнуло в голове.
Она вдруг улыбнулась — тепло, едва заметно — и сняла сумку с крючка. Чёткий сигнал: вечер окончен. А мне здесь ловить нечего.
— Ну, пошёл я…, — пробормотал себе под нос и поднялся.
— Эй! Куда это ты?! — донеслось вслед.
— Да стой!
Но в тот момент уже был у дверей. Хлопок — и шум бара остался за спиной, будто кто-то выключил радио. Свежий воздух ударил в лицо прохладой и запахом мокрого асфальта. Втянул его глубоко, как глоток воды после марафона, и поспешил оглядеться.
Ушли ли эти крикуны из головы? Нет. А Лилиана?
Слава богу, ещё не ушла. Стояла чуть дальше, под жёлтым фонарём, роясь в сумочке. Сумка шуршала, цепочка позвякивала.
— Такое чувство, что она специально ждёт…, — ухмыльнулся про себя.
Подтверждение? Она ведь слышала мои шаги, но даже не обернулась. Обычно ночью человек реагирует на движение. А она — нет. В правой руке ключи, это заметил, они сверкнули под светом, как маленькие кинжалы. Если спрошу, что ищет, покажет их. Но вот незадача, не собираюсь подыгрывать. Пусть сама потеряет равновесие. Тогда потянется в мою сторону.
— Лилиана, ты просто так уйдёшь? — перехватил её за локоть. — Тебе придётся взять на себя ответственность.
— А? Что ты имеешь в виду под ответственностью?.. — она моргнула, нахмурилась.
— Ты ведь всё видела, да? — наклонился чуть ближе, понижая голос. — Похоже, это инструктор ему подсказал.
Лилиана вздрогнула при слове "инструктор" и закатила глаза. Вот значит как… знала.
— Ты ведь помнишь, что целюсь в отдел здравоохранения? Всё шло как по маслу, но ты всё испортила.
— Почему это моя вина? — в её голосе зазвенела сталь.
— Если бы вы меня не остановили, я бы не пошёл на то занятие, и ничего этого бы не случилось.
В тот момент наблюдал за ней, прищурившись. Правильно, возьми часть вины на себя. Ты тоже замешана.
— Я не знала, что всё так обернётся…, — пробормотала она, глядя в сторону.
— Даже если нет злого умысла, если ты сбиваешь кого-то машиной, это всё равно несчастный случай, — сказал нарочито спокойно.
— Что? — она вскинула брови.
— Я же не прошу многого. Просто дай мне данные о машине, которую "сбила". Почему Пирс за мной гонится?
— О, Господи…, — она закатила глаза, выдохнула с раздражением.
— Из-за тебя вляпался в эту историю, а ты теперь просто уходишь? Не взяв на себя ответственность? Сбила — и скрылась?
Лилиана рассмеялась коротко, с недоверием, но без злости. Смех, как звон тонкого стекла, без тепла. Естественно, улыбнулся в ответ, держал тон лёгким, почти шутливым.
Она прервала смех, прищурилась и вдруг спросила:
— Где вы живёте?
— Мюррей-Хилл.
— Мы соседи, — усмехнулась она.
Ну, не удивительно. Мюррей-Хилл ведь прозвали "общежитием банкира" — целый муравейник белых воротничков.
— Давай такси пополам. По дороге расскажу, что знаю.
Это про неё — та самая женщина, которая при нашей первой встрече заговорила про кредиты и долги. Если бы спросил напрямую, она бы снова попыталась свести счёты, поэтому заранее сыграл на чувстве вины. И сработало лучше, чем рассчитывал.
— Пирс набирает талантливых людей ещё с прошлого года, но даже не знаю, зачем, — начала она говорить, пока мы спускались к улице. — Сначала думала, что это из-за давления на показатели, но, похоже, не только в этом дело….
Такси мягко заурчало, отворилась дверь, и мы скользнули внутрь. За окном — вечерний Нью-Йорк: витрины, отражения в мокром асфальте, запах жареного каштана от уличного лотка, сырой ветер с Гудзона пробирает до костей.
— Слышали новости? — Лилиана приподняла брови. — В последнее время Goldman режет штат направо и налево. Говорят, число управляющих директоров сократят с шестисот до четырёхсот… Но Пирсу волноваться не о чем, он на высоте.
Она будто ожила: голос стал звонче, движения — живее. Ей хотелось говорить.
— Может, есть и другие причины, кроме KPI? Например, внутренняя политика, — заметил на это, следя за бегущими огнями снаружи.
— Возможно… На самом деле Пирс из Merrill Lynch, — сказала она вполголоса, словно сообщая секрет.
— Разве Goldman не сторонится аутсайдеров? — прищурился немного удивлённо.
— Есть исключения. Это только подчёркивает его силу.
— Или связи. Может, у него в руках крупные клиенты, — бросил наугад.
— Хм… Есть слухи, что он работает с пенсионными фондами или университетскими эндаументами. Думаете, это связано?
На это лишь едва заметно усмехнулся. Хорошая наводка. Очень даже.