"Он ведь не припрячет себе эту подушку?" — в скупо освещённом зале торговли шуршали купюры и хрустел целлофан от вчерашних батончиков. "Хотя гарнитура у него была какая-то другая…"
Пока нетерпеливые коллеги делили воображаемую добычу, в дверях возник Тедди — тот самый "Медвежонок". С помятым лицом, в мятой сорочке, пахнущий дешёвым виски и ночным такси. Он нахмурился, швырнул на стол ключи, прижал пальцами виски.
— Чёрт, я ещё не умер.
Столы вокруг мигом стихли: "добычу" вернули на место, как нашкодившие дети прячут конфеты в шкаф. В воздухе висел горячий запах кофемашины, металлический привкус кондиционера, где-то позвякивали кружки, звали к смене.
— Что, чёрт побери, ты пил? — не удержался кто-то слева.
— Этот идиот вчера тоже там был, да? На приветственной вечеринке.
— Пфф! И правда приперся? В ЭТО место? — в голосах хлестали смешки.
Goldman, конечно, "просил всех прийти", но кто из трейдеров, влезающих в систему в 4:30 утра, реально способен на вечеринки? Тедди пришёл по одной причине: его P\&L валился, а вместе с ним и самоуважение.
— Видишь, говорил же, держи себя в руках, — зудели наставники без портфелей. — Встал — держись. Упал — встань.
— Но чтобы ПРАВДА туда идти?.. тск-тск….
Тедди не повёл и бровью. Тянул шею, словно выныривал из ледяной воды, и лениво выдавил:
— Ха. Дело не в этом…. Вчера пришёл Пирс.
— Пирс? Да ну на…
— Не говори, Король-лич? — шёпот распахнул глаза даже циникам у окна.
Подмигнуть чужой славой — древней как мир привычке. Но имя Пирса заставляло даже прожжённых делать глоток потише.
— С чего бы Королю-личу тащиться на тусовку для новичков?
— Его обвели вокруг пальца?
— Глюк! Какие таблетки? — смех пересекался короткими пингами биржевого терминала.
— Не знаю, — пожал плечами Тедди. — Сегодня мне нужно отыграться. Может, закину Пирсу пятьсот.
— Ты что, поспорил?! — у многих загорелись глаза.
Ставки — любимая мышца трейдера. Если ею не качать, начнёт дёргаться глаз. Темы, правда, быстро иссякают: прошлой весной спорили, сколько отжиманий сделает аналитик на Рамадан. Теперь — вот она, свежая кровь.
— Чёрт! Надо было остаться! Пирс, серьёзно?!
— Как я это проспал? Можно ещё вписаться?
— Поздняк. Окно закрыто.
Но разве это остановка? На Уолл-стрит всегда найдётся форвард на форвард. Пошли производные:
— Тогда сотку, что Тедди сольётся в ноль!
— Двести, что сольётся, а Пирс даже имени не вспомнит!
— Триста — что даже если Тедди затащит, Пирс его всё равно не вспомнит!
Шуршание банкнот, сухое щёлканье степлера — кто-то уже сколачивал список ставок. В этот момент дверь откинулась:
— Из-за чего шум? — вкатился их босс, вице-президент, кличка «Сенатор». Шёл, будто по мраморным ступеням — чуть важнее, чем нужно.
— Тедди тут…, — начали пояснять.
Сенатор выслушал, скривил губы, вытащил кошелёк:
— Я в деле. Тысячу.
— О-о-о, наш Сенатор! — подухарились ряды. — Столько же, сколько и Пирс!
Сенатор в последнее время сам плыл по дну P\&L и чуял сквозняк увольнений. Команда это чуяла тоже — и грациозно не замечала его. Но если поставить как Пирс, можно пригреться в отблеске легенды. Он кивнул, довольный, и ушёл — готовиться к понедельничному междепартаментскому.
Утренние совещания всегда пахнут бумагой, маркером и страхом. Сенатор вышел к микрофону, прокашлялся:
— Ну, видите ли…. Пирс….
Этого хватило. Слух, как лиса по дворам, перескочил из торгового зала в другие отделы. Особенно чутко дернулись те, кто сидел на уровне Пирса — управляющие директора.
— У этого новичка что-то есть? — буркнул один, разминая костяшки пальцев.
Если лучший из конкурентов — Пирс — ставит тысячу на новичка, значит, в новичке либо порода, либо покровитель. И началась миграция кресел.
— Срочно, — один MD поднялся посреди митинга и, шумно отодвинув стул, двинул в отдел. — Тот парень со вчерашней вечеринки! Как его… русский новичок… из какого он департамента?
— Не уверен насчёт департамента, но…, — замялся стажёр.
— Он из развивающихся рынков! — подсуетился толковый младший.
— Отлично, — MD уже доставал телефон. — HR, это я. Нужен перевод новичка из EM… Да, того самого. Имя: Сергей Платонов.
Это был не вопрос, а уведомление.
[Принято.]
[Где я в очереди?]
[Пятый. Очередь закрывается.]
MD выругался беззвучно. В приёмной пахло новой краской и кофе, а в коридоре уже шуршало ещё четыре таких же запроса. Компания проснулась — и теперь вся она, от подвала до последнего этажа, шептала одно имя: Сергей Платонов.
Даже если работать с новичками с утра до ночи, всё равно есть пределы. В сутках — всего двадцать четыре часа. Один человек физически не может тащить больше, чем способен.
Этот доктор медицины еле-еле прошёл отбор. Чудо, что его вообще приняли.
— Вы серьёзно хотите притащить этого русского к нам в отдел? — недоверчиво протянул один из менеджеров, откинувшись на спинку кресла.
— Посмотрим, — коротко бросил собеседник.
— Тогда почему?.. — начал было тот, но осёкся.
— Узнаем, как только достаточно надавим на него, — в голосе проскользнула хищная усмешка.
Никто до конца не понимал, зачем Пирс так заинтересовался этим новичком. Но одно было ясно: если бы им удалось поработать с ним напрямую, ответы всплыли бы очень быстро.
Полезен ли он? Его можно было бы просто… забрать. Переманить. А если окажется, что пользы мало? Всё равно найдётся, что выжать. Даже тень внимания управляющего директора стоила своего веса в золоте. В крайнем случае можно сыграть на обмене: "Мы не тронем его, если вы нам…" — и вставить любую нужную услугу. Проигрыша тут не было. Совсем.
"В любом случае, потерь не будет", — пробормотал Пирс себе под нос и, уходя, насвистывал какую-то бодрую мелодию. Гулкий коридор подхватил и растянул эти ноты, будто издевался.
А тем временем тот, кто только что отправил ему письмо, вспотел так, что под мышками уже темнели пятна. Это была Лилиана. Именно на ней сейчас висел Сергей Платонов, его график и все вопросы, пока отдел перевода окончательно не сформируют.
— Лилиана! Уже готово? — донёсся откуда-то сзади голос.
— Извините! Продолжайте без меня…, — выдохнула она, лихорадочно печатая на клавиатуре.
Запросы сыпались с самого утра, как град, и у неё не было ни секунды, чтобы перевести дух. На экране мигал черновик письма:
"Извините, но Сергей Платонов больше не может продолжать работу в качестве штатного сотрудника…"
Она печатала и краем уха слышала шёпот за спиной. Голоса старших.
— Это уже слишком, правда?
— Сколько отделов его ищут?
— Когда-нибудь такое бывало?
— Ни за что! Большинство новичков даже по имени не помнят.
Новички — это тень. Пыль. Обычно они растворяются в общем потоке, но сейчас… сейчас каждый чёртов управляющий директор этой компании искал одного-единственного человека.
Впервые за всю историю Goldman.
Сегодня — мой первый рабочий день.
Хотя к восьми утра прийти было бы достаточно, выскочил из дома на рассвете. Ветер гнал по улицам редкие бумажки, воздух пах мокрым асфальтом и кофе из круглосуточной забегаловки. Лифт в здании гудел сонно, а на этажах стояла тишина. И пока брёл по пустым коридорам, будто в музее, — тёплый свет ламп и шёпот кондиционеров сопровождали каждый шаг.
"Думал, смена обстановки поможет", — успокаивал себя. Но в голове по-прежнему был хаос.
И как тут не быть? Перед глазами всплыл вчерашний полупрозрачный экран.
[Дата смерти: 11 марта 2023 г.]
[Осталось времени: 3468 дней]
[Процент выживаемости: 0 %]
Сначала просто остолбенел. А потом… странно, но принял это как факт. Будто всегда знал. Оказывается, был ещё и таймер, но в прошлый раз даже не подозревал про него. Это что, такой "День сурка" что ли, пока не добуду лекарства или шанс дан только ещё один раз….
В конце концов, если возможно повернуть время вспять, почему бы не появиться и голографическому экрану? Сейчас важнее другое — проверить, как он работает.
Попробовал коснуться экрана. Пальцы встретили только прохладный воздух. Никакой тактильной отдачи. Тогда начал шептать и выкрикивать ключевые слова, как в фильмах: "Меню", "Функции", "Помощь"… но он оставался безразличным к моему голосу.
Ни звука. Ни вспышки. Только молчание и цифры, от которых мороз ползёт по спине. Что бы ни делал — всё оставалось по-прежнему.
"Я думал, что хоть что-то изменится…"
Но нет. На самом деле — ничего. Полупрозрачный экран, вспыхнувший перед глазами, исчез минуту спустя, будто и не существовал. Всё как всегда, до боли привычно. Каждую ночь одно и то же. Каждый, мать его, день. Какой вывод? Ровно в полночь получаю уведомление о собственной смерти. И всё.
Вздохнув так глубоко, будто собирался выдохнуть вместе с лёгкими, уставился в монитор. Google. Мой единственный собеседник в этой бессонной ночи.
Реально перелопатил десятки форумов, блогов, новостных лент, надеясь хоть где-то найти упоминание о подобном. Но — пусто. И всё же… кое-что любопытное всплыло.
"А вы слышали о "Часах смерти"?"
Колесо мышки жужжало, пока прокручивал страницу.
"Помни, что умрёшь".
Короткая фраза, а звучала как приговор, выцарапанный на камне.
"Это самый полезный инструмент, помогающий принимать трудные решения", — гласила статья.
"Смерть — лучший катализатор перемен. Ключ к успеху, о котором говорил сам Стив Джобс".
Звучит красиво, если не забывать, что за этим стоит холодная неизбежность.
На сайте перечисляли преимущества этих "часов".
— Расставляй приоритеты.
— Действуй без промедлений.
— Используй время осмысленно.
Внизу красовалась кнопка: Скачать приложение.
Цинично усмехнулся.
"Ну да. У меня и так встроенная версия", — пробормотал, чувствуя, как уголки губ криво ползут вверх.