— Почему бы вам не поговорить с мистером Пирсом серьёзно?
Рассмеялся тихо, безрадостно.
— Да ладно. Если его разозлю, то первым сгорю именно я.
— Вы не понимаете, господин Платонов. Это пари совсем не на руку.
— Для кого?
Она замялась. Да, видно, что её это гложет.
Вы застряли посередине, пытаясь угодить всем, Лилиана?
Неожиданно она вздохнула, словно признавая поражение:
— Да, это правда. Мне тяжело. Эти ежедневные требования врачей… они сжигают всё моё время. Я даже основную работу толком не делаю. Но и для вас, господин Платонов, это ничем хорошим не кончится.
Её голос дрогнул, но она продолжила:
— Сегодня утром мне позвонил один из терапевтов — и буквально сорвался. Если так пойдёт дальше, вы можете никогда не попасть в то отделение, о котором мечтаете.
Она замолчала, и на секунду повисла тишина, в которой слышалось лишь далёкое гудение кондиционеров и приглушённые голоса сотрудников за перегородкой.
— Давайте будем честны, — её голос прозвучал мягко, почти ласково, но с холодком под тонкой кожей слов. — Всё это внимание… оно ведь не только из-за ваших умений, правда? Когда ожидания задирают слишком высоко — разочарование становится неизбежным.
Она слегка наклонилась вперёд, запах её парфюма, что-то с горьковатой ноткой цитруса и едва уловимым мускусом, коснулся моего лица.
— Для них это лишь забава, — её глаза блеснули как стёкла витрин под дождём. — А вы для них всего лишь скаковая лошадь. Они ставят на ваш проигрыш, Сергей Платонов. Вы же не хотите выставить себя посмешищем?
Невольно усмехнулся. Миленькая попытка напугать меня — словно котёнок с арматурой.
— И вовсе не собираюсь отменять пари.
— Почему? — в её голосе звякнула тонкая сталь, как лезвие ножа по фарфору.
— Если и правда лошадь, то представьте: ипподром уже полон визжащих зрителей, они сделали ставки, сжали купоны в мокрых ладонях. И вот вдруг — забег отменяют. По вине лошади?
Она замолчала, прикусив губу.
Да, тогда был бы тем самым скучным типом, который разрушил бы чужой праздник. Это худший сценарий из всех возможных.
— Раз уж началось, доведу всё до логического до конца. Каким бы он ни был, — сказал спокойно, чувствуя, как от собственных слов по коже прошёл лёгкий морозец.
— Фух… ладно, — Лилиана выдохнула с досадой, как будто с её плеч свалился груз, а на сердце остался осадок.
В тот миг ощутил лёгкий укол вины, будто наступил на чью-то детскую игрушку в темноте.
— Не хмурься, — попытался приободрить её искренне.
Но Лилиана прищурилась, глядя исподлобья, и чуть вскинула подбородок:
— Каков твой угол зрения?
— Мой ракурс? — вскинул брови.
— Тогда почему ты улыбаешься?
— Просто… смех на пустом месте. Подумал о том, сколько работы впереди, — пожал плечами, и в этот момент чувствовал, как рубашка липнет к спине от напряжения.
Она ничего не ответила. Только этот взгляд, пронзительный и молчаливый, словно игла под ногтем.
— Не смотри так. Я всего лишь плохой аналитик, застрявший в этом бардаке, — выдавил, опуская глаза.
— Ладно… мне пора. Встреча, — бросила ей.
Это было враньё. Никакой встречи не было. До следующей было ещё полчаса.
Мне просто нужно было время, чтобы обдумать стратегию.
В отдел возвращаться не хотелось. Не знаю почему, но был уверен: Лилиана вернётся с новой попыткой отговорить меня.
Поэтому поднялся на 14-й этаж, где действительно должна была пройти встреча, и заперся в туалете. Тусклый свет люминесцентных ламп, шум воды в трубах, запах дешёвого освежителя с химической мятой. Поднял взгляд на своё отражение. Вот почему она так на меня смотрела. Уголки губ приподняты, словно прячу за ними маленький секрет.
— Скрытые мотивы? — прошептал, облокотившись на холодный край раковины. — Слишком громко сказано. Не создавал ситуацию. Просто… нашёл в ней шанс.
Достал блокнот.
Цель:
Создать хедж-фонд с капиталом не менее 10 миллиардов долларов за два года.
Статус привлечения инвесторов:
Директора, которые сейчас на меня смотрят: 30+.
Вот почему и улыбался. Обычного новичка кидают в один отдел, максимум — знакомят с тремя-четырьмя директорами. А тут сразу на "динамическом задании".
Меня таскают по отделам, и благодаря Пирсу теперь все директора знают обо мне. Если всё сыграет правильно — то впечатлю десятки, а то и сотни людей.
Но ничего не делаю это ради галочки в карьере. Директора встречаются с клиентами. А клиенты — это CEO, институциональные инвесторы, миллиардеры, политики. И если история с пари выстрелит… что тогда?
Смогу разогнать свою репутацию по самым верхам. Кто-то из этих богачей захочет вложиться в меня как в будущий актив.
— Легко не будет, — пробормотал, щёлкая ручкой.
Директора не станут болтать обо мне при клиентах. Пари с Пирсом — это искра.
Искра, что вспыхнет и погаснет в стенах Голдмана.
Но… что если подкину дров?
А что, если подкидывать в этот костёр дрова, да ещё плеснуть масла, чтобы разгорелся в настоящий пожар? Шансов немного, но толк в этом есть.
Нужен слух. Не простой — такой, чтобы прокатился за пределами "Голдмана", докатился до Уолл-стрит и зацепил самую верхушку.
История должна стать наживкой: яркой, дерзкой, чтобы её обсуждали долго, смакуя детали. И при этом — чтобы пламя не погасло, а тлело, подпитывая интерес.
Бип-бип-бип!
Будильник резанул тишину, как ножом по стеклу. Время первой встречи.
Первое задание — работа в промышленной группе. Отдел солидный: авиация, оборона, автопром, стройка, химия, транспорт. Всё, что пахнет маслом, металлом и большими деньгами.
Главный конференц-зал встретил тишиной и запахом свежего полированного дерева. Прибыл раньше срока — пятнадцать минут в запасе, как просили в письме. Но вместо обычных четырёх человек за столом толпились больше десятка. Что за черт?
Обычно на кадровом совещании максимум пятеро: управляющий директор, вице-президент, сотрудник да аналитик. Новый человек — добавят ещё одного, но и всё. А тут — словно весь этаж сбежался.
"Не туда зашёл?" — пронеслось в голове. Ноги уже начали пятиться к выходу, взгляд выхватывал номер комнаты на табличке, когда дверь распахнулась, и влетел молодой парень, тыча пальцем прямо в лицо:
— Вот он!
Смех, шум, радостные крики:
— Ты тот самый? Наш новичок! Приветственная вечеринка! Заходи!
Ну значит, место правильное. Просто компания подобралась… колоритная. Похоже, пенсионеры, пропустившие банкет, решили наверстать.
И навалились гурьбой, словно стая голодных псов:
— Так это правда, что Пирс выбрал именно тебя?
— Говорят, встречались в прошлом году? Как прошла стажировка?
— Ваши семьи знакомы? Или как это вообще вышло?
Слова били как пули. Каждый хотел вытащить кусочек личной истории, но за всем чувствовалось одно — имя Пирса. Всё внимание, все вопросы — о нём. Нет уж. История должна стать другой. Главным героем этого слуха будет не Пирс.
Сергей Платонов — вот имя, которое должны запомнить. Исключительный новичок, открытие Пирса — звучит куда лучше, чем "какой-то паренёк, на которого он случайно наткнулся.
Губы тронула лёгкая улыбка:
— Впервые встречаюсь с мистером Пирсом. Видимо, дело в том, что сказал…
— И что же? Давай выкладывай! — настороженные взгляды вцепились, словно крючки.
— Сказал, что восемьдесят процентов выбранных мной акций биотех-компаний обычно приносят хорошие новости.
— Ха! Восемьдесят процентов? — раздался смешок.
— Ну, всё просто. Учёба в медицинском даёт глаз на закономерности, которых другие не замечают.
— Да-да, все новички уверены, что мир крутится вокруг них, — буркнул кто-то из старших, и по толпе прокатился снисходительный смех.
Недоверие витало в воздухе, густое, как сигаретный дым. И неудивительно: если бы каждый медик был пророком фондового рынка, больницы опустели бы.
— Так ты что, с Брентом решил тягаться?
— Парень, тебе будет нелегко. Обряд посвящения — штука суровая.
— Поздно сворачивать. Что делать собираешься?
В голосах звучала насмешка. Ставки на Брента очевидны для всех. Отлично.
— Есть шанс победить? — подколол кто-то, и толпа расхохоталась.
— Реальность не такая, как в твоих идеалах, — добили окончательно.
Но вдруг, словно щёлкнуло:
— Почему бы не сделать на это ставку? — прозвучало громко, отчётливо, словно выстрел.
— Что? — разом притихли.
— Спорим?
— Серьёзно? — глаза заискрились азартом.
Ну конечно. Люди с Уолл-стрит всегда любили хорошие пари.
— Вчерашнюю разборку пропустил. Думаю, будет интереснее, если на кону деньги. Свои.
По рядам прошёл гул одобрения. Кто-то хмыкнул:
— Вот это хватка! Уверен в себе, а?
Когда речь заходит о слухах, важен не только результат — сама история должна будоражить кровь. Допустим, пари удалось выиграть. Новичку прочили поражение, но он взял и вырвал победу. Впечатляющий ход. Вот только слишком уж пресно это звучит, словно рис без приправы. Чтобы сплетня полетела по коридорам, нужны специи.
Например, стоит подмешать пару ярких штрихов:
— Весь отдел поставил на кон свою зарплату, делая ставку на то, что новичок рухнет под тяжестью испытаний.
— Призовой фонд раздулся до немыслимой суммы — 100 000 долларов.
— Никто не верил в успех новичка, но он всё же победил.
Сто тысяч долларов… Даже на слух цифра гремит, словно железные монеты, высыпающиеся на стол. В пересчёте это тянет на целое состояние — что-то около ста миллионов. Играть с такими ставками — всё равно что жонглировать гранатами. Каждый был уверен: выиграть невозможно. Деньги текли ручьём на кон, словно кровь азартных сердец. Но если новичок всё-таки одержит верх? Разве не тянет на историю, о которой будут шептаться у кофемашины? Вот именно к этому и ведётся игра.
Старшие ребята молчат — осторожничают, будто по тонкому льду. Казалось, хоть один из них рискнёт, поставит на чашу весов месячную зарплату — и толпа сорвётся следом, втянется в вихрь азарта.