— Может ли он….
Тишину пронзил этот безжалостный ритм.
— На этот раз….
Тук-тук-тук-тук!
Шум клавиш срывался с соседних столов, как ритмичный перестук дождя по крышам в ненастный день. Подчинённые, не имея возможности напрямую вступить в бой с Сергеем Платоновым, метались, словно охотничьи псы, идущие по косвенным следам. Искали каждого, кто хоть раз говорил с ним, цеплялись за обрывки разговоров, выжимали каждое слово, будто воду из сухой губки. Но чем больше собирали сведений, тем гуще становился туман догадок.
— Он давил на нас, чтобы заключить сделки, объединяющие технологии и здравоохранение в рамках TMT. Ждёт, что найдём похожие проекты….
— Почему именно здравоохранение? — голос за соседним столом был хриплым, будто давно не пил воды.
— Может, Пирс победит только в том случае, если там начнутся потрясения?
Вопрос повис в воздухе, как запах перегретого кофе в закрытом офисе.
— То есть выходит, у Носорога преимущество?
Слова прозвучали глухо, будто кто-то хлопнул по столу ладонью, но уверенности в голосе не было.
— Сильный соперник… но, если Пирс уже в курсе….
— Так у Пирса преимущество?
— Нет! Этот новый наёмник сказал, что собирается в здравоохранение! Носорог, должно быть, уже сделал ход!
— Ты уверен?
— Слышал, HR переписывает для кого-то контракт. Видно же — всё решено….
Шёпот множился, как треск бумаги в копировальном аппарате, и создавал ощущение хаоса.
Тем временем у Носорога, засевшего в департаменте здравоохранения, настроение портилось с каждой минутой. Он уже заметил, что Пирс носится по коридорам, давит на всех, как каток на свежий асфальт. Но хуже всего оказалось утреннее сообщение:
— Нужно ещё немного времени. Дополнительные возвраты в приложенном файле слишком туманные.
Холодок пробежал по спине. Эта строчка означала одно — сделка по RCF откладывается. Revolving Credit Facility — возобновляемая кредитная линия, тип сделки, которая обычно проходит быстро, как нож сквозь масло. Но теперь даже она буксовала. Пирс явно приложил руку.
"Если так и дальше…"
Власть, которая ещё вчера казалась твёрдой, сегодня ускользала, как песок сквозь пальцы.
Пришлось решиться на последний, отчаянный шаг. Сжав губы в тонкую линию, Носорог выскользнул из офиса. Пункт назначения — ресторан в центре города. По утрам по средам там всегда обедал один человек. Тот самый, кто когда-то подставил плечо.
— Человек должен знать, когда сдаться, — холодно произнёс руководитель, скользнув взглядом поверх очков. От него пахло свежей кожей дорогого портфеля и лёгким ароматом табака, въевшимся в пальто. Он не любил Пирса, поддерживал Носорога — но дальше помогать не собирался.
— Даже топор имеет предел прочности. Это мой предел.
Первоначальный замысел Носорога был прост: выждать момент, когда Пирс ослабит хватку, и рвануть вперёд, используя влияние этого человека. Но Пирс оказался хитрее — почувствовал угрозу и сам ускорил шаг. Пришлось раскрывать запасной план.
— Что, если сыграем против Пирса?
Фраза упала на стол тяжёлым свинцом. В воздухе повисло напряжение, словно перед грозой.
"Дисциплина"
— Выговор за эту ставку. Разве он не тратит впустую ресурсы компании? Даже если дело касается сотрудников низшего звена, использовать их для таких развлечений недопустимо, — голос был холоден и резок, словно удар линейкой по столу.
Исполнительный директор нахмурился, морщины на его лбу прорезали лицо, как глубокие борозды на сухой земле. Носорог, казалось, напрочь забыл то, что в Goldman должен помнить каждый доктор медицинских наук.
— Это нарушило бы фундаментальное правило.
В Goldman это было почти священным писанием: "Пока производительность на высоте — всё позволено". Его установил сам генеральный директор, и подчинённые знали это, как молитву. Пирс был тем, кто показывал лучшие результаты — блестящие, ослепительные, как отполированный металл. Если наказать его за невинную игру с младшими, на ковер вызвали бы не его, а самого исполнительного директора.
Но Носорог не стал бы разбрасываться словами без плана.
— Взгляните на это, — глухо сказал он и вытащил из внутреннего кармана пиджака аккуратно сложенный лист. Бумага шуршала сухо, словно осенние листья под ногами. Лёгкий аромат дорогого табака и кожаного переплёта портфеля витал в воздухе.
Он разложил лист на столе и начал излагать задумку. Линии и цифры ожили под его пальцем, как будто он проводил не по бумаге, а по натянутой струне. Не прошло и минуты, как суровое неодобрение в глазах руководителя растворилось, уступив место холодному расчету.
В другом конце офиса, среди приглушённого гула клавиатур и едва слышного жужжания кондиционеров, сидел человек с лицом, потемневшим от злости. Брент. Его противник в конкурсе.
— Какой позор…, — горькая мысль обожгла мозг, будто глоток дешёвой водки после виски.
Смирение — вот всё, что осталось. Победитель определялся количеством голосов клиентов. Проблема в том, что судья — давний союзник Пирса. Тот не упустит случая намекнуть на "правильный" исход.
— Это не честная игра! — губы едва шевельнулись, сдерживая крик.
Если бы Пирс не носил гордый титул MD, Брент выкрикнул бы это ему в лицо. Назвал бы всё договорняком, плюнул бы в глаза. Но что может пешка против фигуры такого уровня? Обвинение прозвучало бы как смехотворный вызов богу.
— А он даже не подумает сыграть на моей стороне! — Брент сжал кулаки так, что костяшки побелели.
Все попытки склонить чашу весов обернулись пеплом. Переводы в отделы, заманчивые зарплаты, проекты, обещающие славу и премии, — всё уходило в трубу.
— Чёрт бы побрал этого Пирса! Завалил всё к чёртовой матери!
В этот момент в дверь, тихо скрипнув, вошёл Носорог. Перед этим он ушёл в ярости, словно разъярённый бык, но вернулся… напевая. Тонкая, едва слышная мелодия прокралась в комнату, как сквозняк. В её ритме брякнула слабая надежда. Значит, у босса появился план.
— Окончательный вариант.
— Вот оно.
— Принеси.
Брент схватил папку с финальным вариантом тизера. Бумага пахла типографской краской, едва уловимо отдавая металлом от скрепок. Он вошёл в кабинет Носорога.
Флип-флип!
Страницы перелетали одна за другой под его тяжелыми пальцами. Бумага трещала, словно сухая кора. Носорог уже знал текст почти наизусть — каждую строку, каждый пункт, он лично выстраивал этот список, как кирпичи в стене. Брент лишь придал форме плоть.
Строго говоря, правила это запрещали: список должен был составить младший сотрудник. Но MD — это порода, что гнёт нормы, как тонкую проволоку, если результат того стоит.
— Хм. Здесь всё чисто.
Широкая улыбка раздвинула лицо Носорога, как трещина в камне.
— У тебя одна задача".
И когда надежда Брента уже успела набрать силу, как огонь в очаге, прозвучала фраза, от которой пламя тут же погасло.
— Пусть победит новый наём.
В комнате стало тихо. Только где-то вдалеке, за перегородками, щёлкали клавиши, как дятлы в осеннем лесу.
Глава 11
Директива звучала как приговор: новичок обязан победить. А значит, Бренту надлежит проиграть. Иными словами — "стань беспомощным болваном, который не способен обыграть вчерашнего стажёра".
— Почему? Не можешь этого сделать?
Тишина натянулась, словно тонкая струна. Брент лишь сжал челюсти так, что скрипнули зубы. Подрагивающие уголки губ выдавали злость, глухую и обидную. Носорог цокнул языком, пряча раздражение за каменной маской.
"Думал, он из тех, кто просто исполняет приказы…. А он, похоже, умеет думать".
Мысли, как тяжелые свинцовые шарики, катились в голове. Если этот упрямец пойдет навстречу, полагаясь на себя, то забудет об указаниях и сыграет по-своему. А это значит — всё коту под хвост.
Следовало объяснить правила простыми словами, даже если от этого тянет рвотным привкусом на языке.
— Эта игра Пирса — фарс с самого начала. Победа для нас невозможна.
Правила до смешного просты: каждый готовит десять инвестиционных идей. Клиент выбирает одну — получаешь очко. Максимум — десять. У кого больше — тот и король бала.
Но клиенты — люди Пирса. Честности тут столько же, сколько свежести в тухлой рыбе.
Мы пробовали всё: переговоры, обходные пути, хитрые лазейки. Бесполезно.
— Это… правда, — выдохнул Брент, словно сдулся.
Носорог не сидел сложа руки. Переговоры с Пирсом, попытка протолкнуть привилегии новичку — всё тщетно. Игру отменить нельзя. Судью сменить нельзя. Новичка переманить нельзя.
— Значит, остаётся одно, — Носорог ухмыльнулся, и в уголках глаз прорезались хищные складки. — Мы меняем игровое поле.
Брент нахмурился, брови сошлись в тёмный мыс. Загадка вместо ответа. Носорог шумно втянул воздух, словно готовился к долгому разговору.
— Когда Пирс объявит твое поражение, я выдвину вот эти пункты из списка. Три из них пройдут железно.
Три пункта. Три победы после поражения. Но на лице Брента застыло сомнение. Всё это выглядело как нелепая игра словами: мяч уже в сетке, а они только собираются забивать.
— После игры? В чём смысл?
Носорог рванул голосом, как хлыстом:
— Ты тупой или прикидываешься? Это живая сделка!
Живая. Как свежий порез, из которого тёплой каплей катится кровь.
Именно это означает реальную сделку.
— Как только она пройдет, для нас она станет настоящей транзакцией, а для них — всего лишь симуляцией!
— …!
Кого бы Пирс ни поставил судьей, это было бы просто жестом, не более.
Клиент, который не открывает кошелек, — не клиент.
А вот список Брента даст реальные сделки.
— Даже если новичок выиграет эту игру, это будет пустая победа в нарисованном соревновании. А если отпустишь это и сделаешь настоящую сделку — ты обеспечишь реальную победу в бизнесе.
— Спасибо!
Брент поблагодарил с чувством, почти с облегчением. Даже если новичок и победит, никто не станет смотреть на Брента свысока. В конце концов, он принес компании настоящий результат. Все скажут: "Его реальный скилл выше, просто его подвел предвзятый судья Пирс".