Рузвельт понимал, что деньги – это деньги, потому что мы верим, что это деньги. Когда люди потеряли доверие к своим банкам, они перестали думать о своих вкладах как о деньгах, поэтому они изъяли их в виде бумажных банкнот. Когда они потеряли доверие к бумаге, они превратили ее в золото. Эти изменения были значительными. С каждым новым шагом – от вкладов к бумаге, от бумаги к золоту – Америка скатывалась назад в мир с меньшим количеством денег, которые работали все хуже. Именно этот спад Рузвельт пытался повернуть вспять.
На следующий день банки начали открываться. И снова люди выстроились в очередь у их дверей. Но на этот раз они пришли не для того, чтобы снимать деньги. Они собирались их вкладывать. Это был набег на банк наоборот! Банковские каникулы и беседа у камина сработали. Как только люди доверились банкам, они снова обратили свою бумагу в банковские вклады, потому что они снова поверили, что банковские вклады – это деньги.
Банковские каникулы постепенно заканчивались, так как банки один за другим снова открывались. Но многие люди все еще были напуганы, цены все еще были занижены, а кредитование все еще было слабым. Несколько недель спустя Рузвельт сбросил еще одну бомбу. Он издал указ № 6102:
Все лица обязаны сдать не позднее 1 мая 1933 года… любому банку – члену Федеральной резервной системы все золотые монеты, золотые слитки и золотые сертификаты, в настоящее время принадлежащие им… Тот, кто умышленно нарушает какое-либо положение настоящего Указа, или настоящих правил, или любого правила, постановления или лицензии, выданных в соответствии с ними, может быть оштрафован на сумму до 10 000 долларов США или… заключен в тюрьму на срок до десяти лет или к нему будут применены обе меры сразу…
Рузвельт, как и Джон Ло до него, объявил владение золотом незаконным. Вы можете попасть в тюрьму, сказал президент, только за то, что держите несколько сотен долларов в золотых монетах в ящике стола (люди все еще могли владеть драгоценностями и символическим количеством монет). Только представьте себе сегодняшнюю реакцию, если бы президент объявил, что все американцы должны сдать свое золото. Тем не менее на фоне того, насколько безумной была весна 1933 года, это был не самый важный момент месяца. Он произошел несколько недель спустя.
В то время в Конгрессе обсуждался Закон о сельском хозяйстве. Сенатор из Оклахомы продвигал радикальную поправку, которая давала бы президенту право – впервые за сто лет – изменять стоимость доллара в пересчете на золото. Это, конечно, было неслыханно. Доллар всегда определялся как фиксированное количество золота. Это была незыблемая истина золотого стандарта, основа, на которой построена вся система.
Но 18 апреля Рузвельт собрал своих ближайших экономических советников и шокировал их, заявив, что собирается поддержать поправку. При его согласии она почти наверняка станет законом. «Поздравьте меня, – сказал Рузвельт. – Мы отказались от золотого стандарта».
Затем, как выразился один советник, «в комнате начался сущий ад». Один банкир в статусе советника заявил Рузвельту, что тот ведет страну к «неконтролируемой инфляции и полному хаосу». Директор по бюджету согласился. Двое мужчин «сражались против новшества как тигры, яростно спорили», пытаясь убедить Рузвельта изменить свое мнение. Президент отшучивался. Он вытащил из кармана десятидолларовую купюру. «Откуда мне знать, что эта бумажка имеет какую-то цену? – спросил он. – Только тот факт, что я так думаю, делает ее ценной». Они спорили до полуночи. Президент, оставшись при своем мнении, отправился спать. «Что ж, – сказал директор по бюджету, когда советники вышли из Белого дома, – это конец западной цивилизации».
«Теперь я один из самых счастливых людей в мире, – написал Фишер своей жене на следующий день после того, как услышал эту новость. – Я счастлив, что нам удалось вернуть процветание, счастлив, что принял участие в работе, которая перевесила чашу весов, и заложил для этих перемен фундамент много лет назад. Я чувствую, что эта неделя знаменует собой кульминацию работы всей моей жизни. Даже если бы я сейчас умер, я бы чувствовал: то, в чем мне довелось участвовать, было настолько ценным, насколько любой человек может только мечтать».
Подход Рузвельта к деньгам был случайной манипуляцией плохо информированного человека и противоречил тому, что, по мнению большинства умных, благонамеренных, хорошо информированных людей, президент должен был делать. Тем не менее он сработал. Не прекрасно, не идеально. Но определенно сработал.
Весна 1933 года была дном Депрессии – худшим моментом в худшей экономической катастрофе в американской истории. Но после того, как Рузвельт закрыл банки, конфисковал у всех золото и отказался от золотого стандарта, все начало меняться. Цены начали расти. Это наконец облегчило бремя должников. Уровень безработицы начал снижаться. Доходы и фондовый рынок начали расти. Рост был медленным и неравномерным, было еще много проблем, и Соединенные Штаты полностью не восстановятся вплоть до Второй мировой войны. И все же тенденция была очевидна.
Десятилетия спустя, когда историки экономики оглянулись назад, не только на Соединенные Штаты, но и на Великобританию, Францию, Германию и Японию, они увидели безошибочную взаимосвязь. Во всех странах экономика начала улучшаться после того, как правительство отказалось от золотого стандарта. И экономисты пришли к выводу о существовании причинно-следственной связи. Золотой стандарт запер страны в порочном экономическом круге. Уничтожение связи денег с золотом разорвало этот круг.
Мир потом еще десятилетиями следовал принципам псевдозолотого стандарта; правительства все еще могли менять доллары на золото (по курсу 35 долларов за унцию, установленному Рузвельтом в 1934 году), но не обычные люди. Наконец в 1971 году Соединенные Штаты полностью разорвали связь с золотом. Задачей Федеральной резервной системы стало управление стоимостью доллара – в пересчете не на золото, а на то, что покупают обычные американцы. Другими словами, Америка (и другие страны) наконец-то начала думать о деньгах так, как призывал Ирвинг Фишер.
Но самый важный момент настал в 1933 году. Осенью Рузвельт написал гарвардскому экономисту, близкому советнику, который настаивал на том, чтобы президент немедленно вернулся к золотому стандарту: «Вы ставите прежний искусственный золотой стандарт выше человеческих страданий и вопиющих потребностей вашей собственной страны». Главное слово в этом предложении не «страдания» и не «вопиющие», а «искусственный».
Верующие в золотой стандарт наделили его могуществом природного явления. Они не столько аргументировали свою позицию, сколько просто принимали как данность тот факт, что золото как деньги – это естественный порядок вещей и что любая другая политика не только неразумна, но и неестественна и, следовательно, обречена на провал.
Рузвельт признал, что в золотом стандарте нет ничего естественного – он такой же искусственный, как и любое другое денежное устройство. Золотой стандарт был выбором, который сделали люди. Великий гений Рузвельта состоял в том, чтобы просто сказать: мы можем выбрать что-то другое.
Часть VДеньги XXI века
История денег – это история банков, правительств и обычных людей, выясняющих, кто и что должен делать. Как оказалось, это также относится к настоящему денег, включая историю теневой банковской системы, появление евро и, неизбежно, биткоина.
Глава 13Как двое парней на коленке изобрели новый вид денег
Вот стандартная история финансового кризиса 2008 года:
1. Сомнительные кредиторы выдавали немыслимые ипотечные кредиты заемщикам сомнительной платежеспособности, покупавшим дома по завышенным ценам.
2. Затем немыслимые ипотечные кредиты были поделены на ломтики и по частям проданы инвесторам.
3. Когда цены на жилье начали падать, заемщики с сомнительной платежеспособностью не смогли погасить немыслимые ипотечные кредиты.
4. Инвесторы, купившие кучу немыслимых ипотечных кредитов, разорились, потащив за собой экономику.
Эта история правдива и драматична. Но она неполна. Это лишь часть истории кризиса. Одних только немыслимых ипотечных кредитов было бы недостаточно, чтобы взорвать всю экономику. Есть еще одна часть истории, о которой почти никогда не рассказывают.
Другая часть – это история о самих деньгах, новом виде денег, которые начали просачиваться через новый вид банковской системы, о которой никто не знал, что это банковская система. Этот новый вид денег привел к стремительному росту финансов в конце XX и начале XXI века. Кроме того, он поспособствовал тому, что относительно небольшой сегмент ипотечного рынка США взорвал мировую экономику. С этим новым видом денег есть фундаментальная проблема, которую никто полностью не решил, и, если ситуация не изменится, она может снова взорвать мир.
В этой главе я расскажу об этой части истории.
«Меня всегда привлекали деньги», – признавался Брюс Бент. Он начал сдавать пустые бутылки из-под содовой и класть вырученные деньги в банк, будучи восьмилетним ребенком на послевоенном Лонг-Айленде. Он пытался устроиться разносчиком газет, но математика никогда не была его коньком («доставка газет была паршивой работой: работаешь много, получаешь мало»). Поэтому он устроился на работу в продуктовый магазин («в 14 лет я зарабатывал 70 долларов в неделю. Потрясающая сумма»).
После школы он стал почтальоном, как и его отец. Затем Бент провел шесть месяцев в морской пехоте в запасе, окончил Университет Сент-Джона и, как многие люди, которых привлекают деньги, нашел работу в финансовой сфере. «Я пошел на Уолл-стрит и прислуживал управляющим партнерам», – вспоминал он.
Несколько лет спустя он получил работу в инвестиционном отделе страховой компании. Бент приступил в тот же день, что и человек, который должен был стать его боссом, Гарри Браун. Последний был выпускником Гарварда, внуком федерального судьи и, по сути, парнем, совсем не похожим на Бента.