приятствовали заведению. Он продолжал выигрывать. Его ставки в конце концов выросли настолько, что он отчеканил свои собственные золотые фишки.
Поскольку Ло использовал теорию вероятностей, чтобы разбогатеть, его современники использовали ее, чтобы изменить то, как люди думали о смерти (и деньгах). До этого времени люди размышляли о смерти примерно так же, как о костях: они знали, что для некоторых людей (младенцев, стариков) она более вероятна, чем для других (подростков). Но они не знали этого в цифрах. Они были похожи на игроков до открытия теории вероятностей: они не занимались математикой.
Это оказалось большой проблемой для европейских правительств, которые в то время собирали деньги не с помощью регулярных налогов, а путем продажи аннуитетов (среди других схем). Чтобы купить аннуитет, я плачу правительству единовременную сумму (скажем, £1000), а взамен правительство обещает мне фиксированную ежегодную выплату (скажем, £70) на всю оставшуюся жизнь.
Аннуитет – это, как ни грубо, ставка на то, как долго проживет покупатель. Если я сегодня куплю аннуитет, а завтра умру, правительство сохранит все мои деньги и не будет мне ничего платить. Я проигрываю – правительство выигрывает. Если я доживу до ста лет, правительство должно будет отправлять мне эти сладкие, сладкие чеки в счет аннуитета каждый год в течение десятилетий. Правительство проигрывает – я выигрываю. Во времена Джона Ло правительства и их граждане делали такие ставки, но никто не знал, как долго проживут люди. Они играли в кости, но не знали шансов.
В то время в Англии аннуитет стоил одинаково, независимо от возраста человека, который его купил. Поэтому все начали покупать аннуитеты для своих детей-подростков, которые, вероятно, проживут долго и получат огромную прибыль. Хорошо для детей, плохо для Англии.
Британский математик Эдмунд Галлей знал о работах Паскаля и Ферма и полагал, что математика для аннуитетов должна быть разрешима. К тому времени, когда ему исполнилось тридцать три года, Галлей уже объехал полмира, нанося на карту звезды, и помог своему приятелю Исааку Ньютону опубликовать «Принципы», книгу, в которой излагалась теория гравитации (пройдет еще несколько лет, прежде чем Галлей предскажет возвращение пока еще безымянной кометы). Примерно в это же время он стал редактором журнала нового вида, научного журнала, и у него была та же проблема, что и у каждого редактора каждого издания на протяжении всей истории: он должен был найти материал, чтобы заполнить страницы. Поэтому, когда он услышал о восточноевропейском городе под названием Бреслау, где велись необычайно точные записи о рождениях и смертях граждан, у него возникла идея.
В январе 1693 года Галлей опубликовал «Оценку степеней смертности рода человеческого, выведенную из любопытных таблиц рождений и похорон в городе Бреслау с попыткой установить цену пожизненных рент».
В самом первом предложении он сразу обозначает суть темы, излагая ее «кучерявыми» прописными буквами, что характерно для той эпохи: «Размышление о Смертности Человечества имеет, помимо моральных, цели физические и политические». «Да, я знаю, что смерть глубоко связана с тем, что значит быть человеком, но это также физическая вещь в мире, и мы должны понять, что это значит для нас как нации». Галлей упомянул несколько других людей, которые недавно пытались проанализировать уровень смертности жителей Лондона и Дублина, но он указал, что ни у кого из них не было доступа ко всей необходимой информации, потому что никто в Лондоне или Дублине не следил за рождениями и смертями. Теперь появились эти записи из Бреслау.
Затем Галлей начал много заниматься математикой. Несмотря на жалобы на «самый трудоемкий расчет», он точно выяснил вероятность смерти людей разных возрастов. Вероятность смерти человека, которому только что исполнилось двадцать, до его следующего дня рождения составляла 1 %. Вероятность пятидесятилетнего человека дожить до пятидесяти одного года оценивалась в 3 %. «Человек в возрасте 30 лет может обоснованно ожидать, что он проживет еще от 27 до 28 лет», – писал он. И так далее.
Галлей считал, что аннуитет будет иметь справедливую цену, если покупатель со средней продолжительностью жизни получит обратно ровно столько, сколько он вложил. Если он умрет раньше, он соберет меньше, чем вложил; если он проживет дольше, то соберет больше. И Галлей ясно видел, что Англия продает свои аннуитеты слишком дешево: каждый, кто моложе шестидесяти, скорее всего, получит больше, чем вложил.
Это был не просто случайный набор нездоровых фактов или полезный расчет. Это был метод. Учитывая данные о рождениях и смертях для данного населения, теперь любой мог вычислить, насколько вероятно, что человек в определенном возрасте умрет. Галлей решил проблему очков, но только для самой жизни.
Несколько десятилетий спустя пара сильно пьющих шотландских священников по имени Александр Вебстер и Роберт Уоллес подумали, что таблицы Галлея, построенные на данных случайного города в Центральной Европе, могут помочь им решить проблему, над которой они бились: как обеспечить жен и детей умерших молодыми шотландских священников.
Страхование жизни уже существовало, но, как и в случае с аннуитетами до появления Галлея, никто толком не имел представления о вероятности. Как и аннуитеты, страхование жизни – это ставка на то, как долго проживет застрахованный, но победители и проигравшие здесь меняются местами. Как покупатель, я выигрываю (хорош выигрыш!), если покупаю полис, а затем сразу умираю, так что моя семья получает большую выплату, тогда как я заплатил совсем немного. Но, конечно, это работает только в том случае, если у страховой компании есть деньги, чтобы заплатить. Если у компании закончились деньги, потому что она продавала полисы слишком дешево, моей семье не повезло.
Прежде чем учредить Фонд вдов шотландских священников, Уоллес и Вебстер использовали таблицы Галлея, новую науку о вероятности и помощь друга-математика, чтобы оценить, на какую сумму должен скинуться каждый священник. Уоллес и Вебстер предсказали, что через десять лет после запуска фонда в нем будет 47 401 фунт стерлингов. Предсказание оказалось феноменально точным: реальная цифра оказалась 47 313 фунтов стерлингов. Они ошиблись менее чем на 1 %. Интеллектуальная революция сделала это возможным. Люди начали мыслить по-новому – более холодно и математично, – и это связывало жизнь и смерть с деньгами.
Страхование и аннуитеты были способом вернуть принцип солидарности (но не в полном объеме), который действовал в небольших обществах, существовавших до денег. Поскольку многие священники платили страховые взносы и проживали долгую жизнь, накапливались деньги, чтобы поддерживать жен и детей священников, умиравших молодыми. Сегодня почти каждое развитое сообщество на земле имеет какой-то механизм социального страхования – например, программа «Социальное обеспечение» в Соединенных Штатах. Поскольку с каждой зарплаты миллионы рабочих вкладывают немного денег в банк, миллионы людей, которые слишком стары, чтобы работать, получают из него небольшую сумму.
Вероятностное мышление стало настолько распространенным, что мы почти перестали его замечать. Страхование, конечно, по-прежнему строится на принципах вероятности. Но так же обстоят дела и с финансами, бизнесом, спортом, политикой и медициной. Мы пришли к тому, чтобы принять как данность революционную идею о возможности предсказывать будущее.
Глава 5Финансы как путешествие во времени: изобретение фондового рынка
С некоторой натяжкой можно сказать, что современный капитализм зародился в Амстердаме в начале 1600-х годов. Но только с небольшой натяжкой.
В то время европейцы по-настоящему увлекались морскими экспедициями по всему миру, разбогатели на торговле и краже вещей из далеких стран. Голландцы отправляли корабли на юг вокруг Африки, в современную Индонезию и привозили оттуда специи, такие как мускатный орех (пряности пользовались огромной популярностью в 1600-е годы; богатые люди платили абсурдные суммы, чтобы набить свои ящики для специй).
Но когда голландские купцы задумали отправлять корабли в опасные многолетние плавания, они столкнулись с классической проблемой. У них был план заработать кучу денег, но им пришлось потратить кучу денег, чтобы привести этот план в действие. Они должны были построить или купить корабли, нанять капитана и команду, а затем отправить корабли, капитана и команду в путь по всему миру и обратно. Существует бесконечное множество вариантов проблемы «нужны деньги, чтобы заработать больше денег»: я хочу купить машину, чтобы я мог ездить на свою новую работу и зарабатывать больше денег. Но мне нужны деньги, которые я собираюсь заработать на своей новой работе, сейчас, чтобы я мог заплатить за машину, чтобы я мог ездить на работу, чтобы я мог зарабатывать деньги.
К счастью, есть и другие люди, у которых денег больше, чем им сейчас нужно. И они готовы отказаться от того, чтобы потратить эти деньги сейчас, чтобы у них был шанс получить еще больше денег позже. Вот как я могу получить автокредит, так и голландцы получили деньги для отправки кораблей в Азию. Это одна из фундаментально полезных вещей, которые делают финансы: связывают людей, которые готовы отказаться от денег сейчас ради возможности получить больше денег позже, с людьми, которые нуждаются в деньгах сейчас и готовы вернуть больше денег позже. Финансы перемещают деньги во времени. «Суть финансов – это путешествия во времени, – писал банкир, ставший писателем, Мэтт Левин. – Экономия – это перемещение ресурсов из настоящего в будущее; финансирование – это перемещение ресурсов из будущего обратно в настоящее».
Эти ранние путешествия на Острова пряностей обычно финансировались как разовые сделки. Кучка богатых людей может скинуться, чтобы заплатить за корабль. Если корабль проделает весь путь до Индонезии и обратно и привезет целое состояние в виде специй (что не факт), то инвесторы вернут свои деньги с прибылью сверху. Если корабль не вернется, спасибо за игру – и, кстати, можем ли мы заинтересовать вас нашей следующей возможностью?