Испанцы, португальцы и англичане – все боролись заявить о себе на Островах пряностей. Это было сочетанием бизнеса, империализма и войны, а голландские корабли, финансируемые торговцами, начинали демонстрировать превосходство. Поэтому в 1602 году голландское правительство создало новую структуру, создать которую пытались и другие страны: торговую компанию. Ее официальное название было Vereenigde Oostindische Compagnie (Объединенная Ост-Индская компания), или сокращенно VOC.
Правительство предоставило VOC монополию на всю голландскую торговлю в Азии. Англичане предприняли нечто подобное на два года раньше, создав свою собственную Ост-Индскую компанию. Но Голландская Ост-Индская компания будет развиваться таким образом, что станет первой современной многонациональной корпорацией – предшественницей Coca-Cola, Google и ExxonMobil.
Людям не обязательно было быть богатыми или иметь хорошие связи, чтобы инвестировать в VOC. «Все жители этих земель могут приобрести акции данной компании», – говорится в ее уставе. Это соответствовало духу времени. Голландцы освободились от господства Испании всего несколько десятилетий назад и образовали республику. Это не было похоже на демократию в современном смысле, но власть в Нидерландах была гораздо более широко рассредоточена, чем в монархиях того времени. Огромный круг людей инвестировал в VOC – более 1000 человек только в Амстердаме, включая горничную одного из директоров компании, которая внесла свою зарплату за десять месяцев.
В то время компании во всем мире могли создаваться только с явного согласия правительства и с предопределенным им сроком существования. Правительство выдало VOC хартию на двадцать один год. Инвесторам предоставили возможность обналичить свою долю через десять лет, но этот срок некоторым казалось долго ждать. Поэтому в Амстердаме директора VOC добавили одну строку на первую страницу реестра компаний, книги, в которой они записывали инвестиции: «Передача может быть осуществлена через бухгалтера данной палаты». Другими словами, если вы хотели вернуть свои деньги до истечения десяти лет, вы могли продать свою долю в компании любому, кто захочет ее купить. Эта строчка оказала огромное влияние – не только на VOC, но и на всю историю денег.
Люди начали продавать свои акции еще до отплытия первого корабля. Это было не особенно удобно; чтобы совершить продажу, покупатель и продавец должны были отправиться в офис компании, где бухгалтер должен был зафиксировать сделку в реестре. Но были акционеры, которым срочно требовались деньги, и не акционеры, которые были готовы отказаться от денег сейчас ради возможности получить больше денег позже. Люди, которые хотели найти покупателей или продавцов, шли на мост, через который переходили капитаны кораблей, чтобы доставить почту по возвращении из-за границы. Это делало его идеальным местом для получения новостей о движении рынка раньше, чем о них узнают в городе. В течение нескольких лет на мосту собиралось так много торговцев, что они блокировали движение. Поэтому город ввел в эксплуатацию новое здание, только для торговли, – внутренний двор длиной 61 метр и шириной 35 метров, окруженный крытой галереей, выложенной голубым камнем. Это была первая в мире фондовая биржа.
Экономия – это перемещение ресурсов из настоящего в будущее; финансирование – это перемещение ресурсов из будущего обратно в настоящее.
За пять дней до ее открытия город принял новое постановление, в котором говорилось, что бирже будет разрешено работать только несколько часов в день – с 11 утра до полудня и вечером за час до заката (тридцать минут зимой). Ограниченность времени кажется проблемой, но у этого правила была веская причина. Если бы биржа была открыта весь день, покупатели и продавцы сновали бы туда-сюда весь день. Разница между ценой, которую предлагали покупатели, и ценой, которую просили продавцы, могла бы стать значительной. Людям пришлось бы либо заключать сделки, которые они не хотели заключать, либо вообще обходиться без торговли. Это то, что экономисты называют «узким рынком». Ограниченные часы работы площадки заставляли всех потенциальных покупателей и продавцов появляться одновременно – они превращали биржу в «широкий рынок», где сотни или даже тысячи людей приходили торговать одновременно. Это облегчало покупателям и продавцам поиск друг друга и достижение соглашения о цене, которую оба считали справедливой. Это заставило рынок работать лучше.
По мере того как устав VOC обновлялся и обновлялся, фондовая биржа становилась институтом. Местный купец-поэт по имени Джозеф де ла Вега написал книгу о фондовом рынке Амстердама. Это была первая книга, когда-либо написанная о фондовом рынке, и у нее было идеальное название для произведения о рынке: «Путаница путаниц».
Книга полна странных отступлений от классической мифологии до библейских аналогий. Но описания фондовой биржи шокирующе знакомы:
«Участник биржи протягивает руку, а другой пожимает ее, и таким образом осуществляется продажа акций по фиксированной цене, что подтверждается вторым рукопожатием. За этим следуют крики, за криками – оскорбления, за оскорблениями – хамство и еще больше оскорблений, криков, толчков и рукопожатий, пока дело не будет закончено…»
Почти сразу после того, как люди начали торговать акциями, они стали придумывать сложные вариации, позволявшие делать новые виды ставок. Один из видов ставок, в частности, появился почти сразу: шорт (краткосрочная позиция. – Прим. ред.), который позволяет инвестору получать прибыль, когда цена акций падает. Люди в Амстердаме ненавидели шорты, как и люди во всем мире продолжают ненавидеть их сегодня.
История первой короткой акции в мировой истории объясняет ненависть, а также и то, почему короткая продажа является социально полезной и сильно недооцененной.
Исаак ле Мэр был голландским торговцем, основателем VOC и единственным крупнейшим акционером в Амстердаме. Через несколько лет после начала работы компании ле Мэр поссорился с другими директорами. Подробности неясны, но, похоже, он финансировал часть экспедиции и компания не вернула причитающиеся ему деньги. Ле Мэр, возможно, завысил свои расходы, чтобы обмануть компанию. Был судебный процесс; директора заморозили акции ле Мэра. Тот покинул Амстердам, укрылся в сельской местности и вынашивал план мести.
Чтобы вернуться к VOC, ле Мэр применил метод, который долгое время использовали местные торговцы зерном. Два человека соглашаются на продажу по определенной цене в установленное время в будущем. Так, например, один торговец может пообещать купить бушель пшеницы за 100 гульденов через год с сегодняшнего дня. Это называется фьючерсным контрактом, и сегодня люди зарабатывают на них триллионы долларов.
Действуя тайно через команду сообщников, ле Мэр начал заключать фьючерсные контракты на акции VOC. В октябре 1608 года торговец, работавший с ле Мэром, заключил сделку с продавцом алмазов из Амстердама. Торговец ле Мэра согласился продать скупщику алмазов долю акций VOC за 145 гульденов в течение одного года. Это означало, что если бы акции торговались ниже 145 гульденов, когда наступал срок действия контракта, ле Мэр мог купить требуемую долю на открытом рынке, развернуться и немедленно продать ее торговцу алмазами с прибылью. И чем ниже цена акций, тем больше прибыль ле Мэра. Ле Мэр совершил множество подобных сделок, в конце концов заключив контракты на большее количество акций, чем у него было на самом деле. Если цена акций сильно упадет, он разбогатеет. Если она сильно вырастет, он будет уничтожен.
Поэтому ле Мэр начал пытаться снизить цену акций. Его сообщники в Амстердаме распространяли слухи о проблемах с VOC. Компания тратит слишком много денег. Корабли тонут и попадают в плен к врагу. Прибыль оказалась не такой высокой, как все думали. Конечно же, цена акций VOC начала падать.
Директора компании не знали о роли ле Мэра в происходившем, но они были в курсе, что кто-то сделал ставку на падение цен на акции. Они ужасались слухам о компании и понимали, что цена падает. VOC была источником как национальной гордости, так и международной власти для голландцев. Ради национальных интересов (и больших личных состояний, которые директора вложили в акции VOC) они решили положить конец атаке на компанию.
Директора обратились к законодателям. Они заявили о существовании «грязной схемы» по снижению цен на акции и предположили, что за всем этим могут стоять иностранные шпионы. «У общего врага есть сообщники среди важных продавцов», – писали они. На случай, если «грязной схемы», внедренной общим врагом, окажется недостаточно, чтобы привлечь внимание законодателей, директора добавили, что жертвами стали «многие вдовы и сироты», которые владели акциями VOC.
В ситуации, когда на весах правосудия, с одной стороны, находились вражеские шпионы (люди, делающие ставки против VOC), а с другой – вдовы и сироты (акционеры), голландское законодательство сделало то, что сделало бы любое законодательство в истории мира. Своими действиями оно показало, что находится на стороне вдов и сирот. В феврале 1610 года законодатели запретили инвесторам обещать продавать в будущем любые акции, которыми они не владели в настоящее время. Иными словами, они сделали схему ле Мэра незаконной.
Цена акций VOC начала расти почти сразу. Несколько партнеров ле Мэра обанкротились. Ле Мэр потерял кучу денег. Его план провалился. Для директоров это была история со счастливым концом.
Но! Что, если команда ле Мэра говорила правду о VOC? Что, если бы была веская причина для падения цены на акции?
Когда правительство пыталось решить, что делать с людьми, делающими ставки против VOC, группа дилеров (в которую, возможно, входили партнеры ле Мэра) утверждала, что цена акций падает, потому что бизнес ведется не очень хорошо. «Всем хорошо известно и ясно, что отправляется гораздо больше кораблей, чем необходимо», – писали они. Ле Мэр написал письмо высокопоставленному правительственному чиновнику, где он подсчитал стоимость всех кораблей