VOC, которые сели на мель и исчезли. А те корабли, которые все-таки возвращались, привозили слишком много мускатного ореха и недостаточно других вещей. Весь этот мускатный орех лежал непроданным на складах и портился. Люди, делающие ставки против акций, по словам ле Мэра, были просто инвесторами, «которые занимаются покупкой и продажей акций… на основе новостей и информации, которые они ежедневно узнают». Директора, по словам ле Мэра, купили «большую часть акций по очень высокой цене». Они пытались запретить шорты не для того, чтобы защитить вдов и сирот. Они делали это, чтобы обогатиться.
Сегодня, если цена акций внезапно начинает падать, генеральный директор компании обычно выступает на телевидении и говорит, что люди, делающие ставки против акций, распространяют слухи. В нашу компанию вложены пенсионные накопления людей! Подумайте о вдовах и сиротах! Все хотят, чтобы рынок рос; люди, ставящие на падение акций, кажутся плохими.
Но смысл фондового рынка не в росте. Его суть в том, чтобы найти правильную цену на акции – цену, которая наилучшим образом отражает всю имеющуюся информацию о деятельности компании и состоянии дел в мире. Очевидно, что фондовые рынки иногда с треском проваливают эту задачу. Но чем больше инвесторов на рынке – и, что особенно важно, чем больше информации они предоставляют на рынке, – тем лучше рынок будет находить правильную цену. Возможность получать прибыль, когда цена акций падает, стимулирует инвесторов искоренять мошенничество и доводить до общественности плохие новости, которые в противном случае могли бы остаться незамеченными. Это хорошо.
Исаак ле Мэр продолжал спорить с властями из-за денег, которые, как он утверждал, ему были должны. Ему так и не вернули их. Он умер в маленьком городке у моря и был похоронен под надгробной плитой с такой эпитафией:
Здесь покоится Исаак ле Мэр, купец, который в результате своей деятельности во всех частях света, по милости Божьей, познал такое изобилие, что за тридцать лет потерял (спаси его честь) более 150 000 флоринов.
Возможно, это единственное надгробие на земле, хвастающее тем, сколько денег потерял покойный. Кроме того, здесь, похоже, опечатка. В письме, написанном перед смертью, ле Мэр упомянул о потере 1 600 000 флоринов. В его эпитафии не хватает одного нуля.
Глава 6Джон Ло печатает деньги
Даже в процветающем Амстердаме была своя версия денежной проблемы. В данном случае она заключалась не в нехватке монет, как в Британии. Здесь было слишком много разных видов монет.
Торговцы и купцы со всей Европы вели дела в Амстердаме. Они часто использовали письменные обещания заплатить, которые были чем-то вроде чеков, датированных задним числом, и назывались переводными векселями. Но когда приходило время оплатить счет – заплатить настоящим серебром и золотом, – все шло наперекосяк. У всех этих иностранных торговцев были монеты из разных стран, королевств и городов-государств, поэтому городское правительство Амстердама присвоило официальные значения почти 1000 видам разных монет. Существовали и подделки, а некоторые монеты были срезаны и весили не так много, как должны были. Иногда торговцам приходилось спорить из-за каждой монеты. Это было удобно для менял и жуликов, но тяготило честных торговцев, которые просто хотели вести бизнес, не беспокоясь о каждой монете.
Поэтому в 1609 году, всего через несколько лет после создания VOC, город Амстердам основал государственный банк – банк, принадлежащий не менялам или инвесторам, а самому городу. Целью банка было не получение прибыли, а решение денежной проблемы Амстердама. Вместе с банком появился новый закон, который гласил, что если у вас есть переводные векселя, подлежащие оплате в Амстердаме, вы должны пойти в банк, чтобы расплатиться.
Торговцы открывали счета в банке. Когда приходил счет, они могли оплатить его (или получить оплату), просто переведя деньги с банковского счета (или на свой счет), изменив номера в бухгалтерских книгах банка. Им больше не нужно было беспокоиться о всех этих разных монетах или подделках. Счет в банке – номер в бухгалтерской книге банка – был их деньгами. И это работало лучше, чем монеты.
Когда Джон Ло играл в азартные игры в Европе, он видел, как Амстердам богатеет, потому что у него есть банк, создающий надежные деньги для всех, фондовый рынок, где каждый может инвестировать, и колонии на другом конце света (как и многих его европейских современников, Ло, по-видимому, не беспокоили зверства, совершенные колонизаторами). В какой-то момент у Джона Ло появилось видение. Он перестанет скитаться по Европе. Он вернется в Шотландию – не как игрок или осужденный убийца, а как герой, принесший экономическую революцию.
К тому времени, когда Ло вернулся в Шотландию, ему было чуть за тридцать и он набродился по Европе около десяти лет. Он вернулся домой и начал убеждать своих соотечественников в том, что они портят себе жизнь шаткой финансовой системой, в которой никогда не хватает денег. В 1705 году он опубликовал 120-страничную брошюру под названием «Деньги и торговля, рассмотренные в связи с предложением об обеспечении нации деньгами» (его тетя выступила издателем).
Он указывал на голландцев и говорил, что есть все причины, по которым у них должна быть паршивая страна.
Их естественными недостатками являются небольшая территория, бесплодная почва… отсутствие шахт; долгие зимы; грязный воздух… опасное побережье; неудобный вход в реки; море, одну сторону которого нужно защищать, а с другой опасаться могущественных соседей…
Но, несмотря на все это, голландцы процветали, потому что решили денежную проблему.
…они стали богатым и могущественным народом.
Шотландия, продолжал Ло, находилась в совершенно противоположной ситуации.
Шотландия по своей природе имеет много преимуществ для торговли: большая территория; простая оборона; много людей; чистый воздух; шахты… безопасное побережье; реки с удобным входом; моря и реки изобилуют рыбой…
Шотландии просто нужно было решить свою денежную проблему.
Шотландии нужно было создать больше денег. Создание денег удешевит для людей заимствования и инвестиции, а также создаст рабочие места для безработных. Сегодня это бесспорная основа денежно-кредитной политики; тогда же это было в диковинку. Чтобы создать больше, продолжал он, Шотландии необходимо преодолеть свои устаревшие идеи и создать государственный банк, подобный тому, что был в Амстердаме. Но Шотландия должна пойти дальше. Новый банк, утверждал Ло, должен печатать бумажные деньги, обеспеченные не серебром или золотом, а землей. Таким образом, у Шотландии может быть больше денег даже без большего количества золота или серебра.
Парламент Шотландии вынес на обсуждение вопрос, стоит ли прислушиваться к совету Ло. Глава одной из партий назвал идеи Ло «уловкой для порабощения нации». Граф из оппозиционной партии защищал эти идеи. Глава партии вызвал графа на дуэль (куда же без дуэли). Мужчины встретились на окраине города, последовали извинения, из пистолетов выстрелили в воздух. Дуэль закончилась, и никто не пострадал, но Ло лишился шанса изменить Шотландию. Вскоре после этого стало ясно, что Шотландия и Англия вот-вот объединятся в Великобританию, и Джону Ло, все еще разыскиваемому в Англии за убийство, снова пришлось обратиться в бегство.
Опять он бродил по Европе. Но на этот раз, вместо того чтобы просто играть в азартные игры, он мечтал решить денежные проблемы целой нации – подошла бы любая. Он поделился своими идеями с австрийским императором, но тот не клюнул (хотя Ло, по-видимому, преуспел за игорными столами Вены). Он пытался и не смог уговорить герцога Савойского на создание Туринского банка. В 1714 году Ло переехал в Париж, где привлек внимание местных чиновников. Начальник полиции предупредил министра иностранных дел:
Шотландец по имени Ло, игрок по профессии и подозреваемый в злых намерениях по отношению к королю, с шиком появляется в Париже и даже купил впечатляющий дом… однако никто не знает об источниках его дохода, не считая удачи в азартных играх, а это вся его профессия.
Но в Париже Ло наконец вздохнул спокойно. На полях письма министр иностранных дел написал о Ло: «Он не является подозреваемым. Его можно оставить в покое».
К этому времени у Ло была гражданская жена (которая никогда официально не разводилась со своим первым мужем и не выходила замуж за Ло, но что тут скажешь, это Франция) и двое детей. Он был очень богат (большую часть своих денег он хранил в Амстердамском банке) и купил особняк на фешенебельной площади в Париже, где сегодня стоит отель «Ритц». У него была коллекция картин итальянских мастеров и то, что подозрительный начальник полиции описал как «многочисленную свиту слуг».
Возможно, самое главное в том, что Ло подружился с герцогом Орлеанским, распутным французским дворянином, который вот-вот должен был стать очень важной персоной. Хобби герцога включало работу в домашней химической лаборатории, сочинение опер и ночное времяпрепровождение с дворянами, оперными певицами и актрисами, которые напивались, спали друг с другом и «кричали мерзкие вещи во весь голос». Великий момент для герцога настал в сентябре 1715 года, когда умер король Людовик XIV.
Наследнику, Людовику XV, было пять лет. Герцог Орлеанский был назначен регентом, что означало, что он будет править Францией до тех пор, пока мальчик-король не достигнет совершеннолетия.
Он взял на себя правление страной-банкротом. Предыдущий король – то есть французское правительство – занимало везде, где могло, в основном для финансирования бесконечной серии войн. Он заставлял людей сдавать серебряные монеты, чтобы заново их отчеканить за определенную плату. Люди отвечали тем, что копили монеты или контрабандой вывозили их из страны в более безопасное место, например в Амстердам. В какой-то момент король так отчаялся, что переплавил свою серебряную мебель на монеты. Затем он занял еще немного, пообещав своим кредиторам, что они смогут долгие годы забирать все налоговые поступления страны.