Все трое песьеголовцев сгрудились вокруг двух мешков, в которые — Денису, увы, теперь сомневаться не приходилось — были «упакованы» Влада и Коля.
Тут только он обратил внимание, что и мешки, и песьеголовцы стоят в центре неказистого, порядком затоптанного ковра, который, несмотря на свой почтенный возраст, со всех сторон обшит новенькими серебристыми колокольчиками.
Такого ковра — Денис был совершенно уверен — раньше в их домике не было. Разве можно не заметить такие чудо-колокольчики?
— Даю обратный отсчет… Гав-гав-гав!.. Гав-гав!.. Гав!
Стоило песьеголовцу прогавкать свой «отсчет», как откуда ни возьмись в комнату ворвался и закружил среди переломанной мебели напористый ветер.
Колокольчики зазвенели, а края ковра сами собой загнулись вверх.
Волшебный летательный аппарат оторвался от земли и плавно выплыл в прихожую.
Теперь Денис видел, что подходы к их домику перекрыты колдовским частоколом самого зловещего вида.
Вплотную один к одному высились пышущие жаром, доведенные до красного каления колючие железные клинья, напоминающие исполинские листья растения алое.
Наверное, из-за этих-то клиньев в домик и не могла прорваться подмога!
— Лес из раскаленных дровес, стань тем, чем ты в самом деле есть! Как я через тебя скок, так и ты ко мне поскок! — патетически возгласил главарь новое заклинание.
В это же время другой песьеголовец, улегшись на брюхо, резко дернул за переднюю кромку ковролета.
Свернувшись, как трубочка с кремом, ковролет проскользнул в дверной проем и рванул на несколько метров вверх.
Там он как будто стукнулся о невидимую преграду и резко спикировал вниз, одновременно с этим снова разворачиваясь вширь.
Ковролет благополучно перепрыгнул «лес из раскаленных дровес» и теперь набирал скорость, мчась между домами по направлению к корме «Веселого Голландца», то есть к хвосту чуда-юда.
Самым удивительным было то, что железный частокол подчинившись заклинанию главаря, превратился в обычный волчий капкан, который пролетел по дуге и, клацнув зубьями, упал на ковролет.
Возле их дома металось множество народу. Колдовская преграда наконец исчезла, но теперь-то дом был пуст, а все его обитатели похищены!
Денис заметил и капитана Страхена, и матросов, и троицу волков из посольства, и перепуганных ребят из соседних домиков.
Только Берендея отчего-то видно не было…
Где же он?
На самом деле — Денис узнал об этом позже — Берендей в тот момент стоял на вершине смотровой башни, в которой они повстречались с хрулями и послами Княжества Волчьего.
По правде сказать, нападение песьеголовцев застало его врасплох.
Берендей сокрушался по поводу того, сколь действенными заклинаниями врагу удалось вооружить своих бандитов.
Недоумевал, откуда у диких песьеголовцев взялась такая редкая штука, как ковролет.
И лихорадочно пытался составить заклинание, которое одновременно остановило бы ковролет, усыпило песьеголовцев и — вот что было самым важным! — не причинило вреда ребятам, которые только-только прибыли из Закрытки и поэтому у них не было необходимого тамошним людям магического иммунитета.
В общем, Берендея Денис не видел. Значит, сообразил он, придется рассчитывать только на свои собственные силы.
Несмотря на то, что ему по-прежнему приходилось висеть пятками кверху за спиной у песьеголовца, он смог заметить две очень важных вещи..
Во-первых, ковролет шел над улицей на очень маленькой высоте — меньше роста взрослого человека. Наверное, он был слишком перегружен.
Во-вторых, за сапогом Едалы, который пленил их с Максимом, торчал кинжал с желтоватой костяной ручкой.
Денис понимал, что если ковролету удастся соскользнуть со спины левиафан-каравеллы, последний шанс на спасение будет упущен. Отчего-то Денис не сомневался в том, что песьеголовцы — людоеды и с удовольствием позавтракают Колей, пообедают им и Максимом, а на ужин слопают деликатесную Владу.
Ну что ж, людоеды, получайте!
Денис дотянулся до кинжала, торчащего за сапогом За-Четверых-Едалы, выхватил его и, зачем-то закричав «ура!», вонзил в ногу песьеголовца.
Заорав, как мартовский кот, За-Четверых-Едала дернулся всем телом и отпустил их с Максимом.
На это-то Денис и рассчитывал. Он сгруппировался, как учили на физкультуре, упал на выставленные перед головой руки и перекувыркнулся через голову. И тут же закричал что было мочи:
— Максим, выбрасывай мешок и прыгай сам!
Воспользовавшись замешательством врагов, Денис первым делом столкнул с борта ковролета один из мешков. Кто там — Коля или Влада — он наверняка не знал. Но радовался, что в любом случае спасает кого-то из друзей!
Максим, хотя и одурел вконец от страха и нестерпимого запаха псины, быстро приободрился при виде Денисовых геройств.
Два раза просить Максима не пришлось.
Он столкнул с ковролета второй мешок и прыгнул следом.
— Держи их! — завизжал главарь.
За-Четверых-Едала катался по ковру и выл от боли.
Третий песьеголовец, размахивая дубиной, бросился было на Дениса, но споткнулся о завывающего одностайника и растянулся во весь рост.
Не мешкая, Денис прыгнул тоже.
Увы, потерявший треть нагрузки ковролет успел к тому моменту рывком подняться на пару лишних метров. А потому лететь пришлось больше, чем Денис рассчитывал.
Он дважды перекувыркнулся в воздухе…
Упал на ноги…
…Сделал по инерции несколько шагов вперед…
…И со всего маху ударился лбом о грандиозный пень, в котором путешествовало многодетное семейство змей-скоропей.
Последнее, что запомнил Денис, была участливо склоненная над ним узкая мордочка змеи-дочки…
Остаток морского путешествия Денис проходил в героях. Точнее сказать, пролежал в героях. Все-таки, выпавшие на его долю испытания оказались ой какими нешуточными.
На лбу Дениса выросла, поигрывая всеми оттенками желтого и фиолетового, здоровенная шишка.
В результате учиненного Кубелланом медосмотр были также выявлены два круговых синяка на щиколотках — похоже, лапищи Едалы сработали как заправские железные тиски.
Но самым неприятным было другое.
В правой руке Дениса зародилась тошнотворная, щемящая слабость, которая споро расползлась по всему телу.
Берендей Кузьмич отнес эту слабость на счет «отрицательного колдовского заряда», который имелся у кинжала с костяной ручкой. Того самого, которым Денис проткнул ногу Едалы.
Пытаясь утешить товарища, Коля предположил, что если Денис так мучается от простого прикосновения к кинжалу, то раненому песьеголовцу сейчас в сто раз хуже.
«Может даже, он уже издох», — мечтательно закатив глаза к потолку, сказал Коля.
Но для Дениса это не было утешением. Он же не собирался никого убивать! Он и ранить-то Едалу не стал бы, если б только видел другой выход!
Вот кто действительно утешил Дениса, так это Берендей.
Он обмотал его правую руку полоской бересты, покрытой целительскими заклинаниями. И уже через пару часов Денис почувствовал, как в его тело вливаются свежие силы, а на щеках проступает здоровый румянец.
Берендей заверил Дениса, что «отрицательный колдовской заряд» кинжалов, которыми пользуются песьеголовцы, опасен только для нормальных людей и животных. А для песьеголовцев этот заряд совершенно безвреден, ведь и сами-то они существа со всех сторон отрицательные.
— Свинья грязи не боится, — объяснил Берендей. — А потому не волнуйся за нечистого. Твой Едала уже, небось, танцы танцует и веселящих улиток дюжинами лопает. Правда, начальство Едалы за то, что он вас упустил, может его в наказание и заколдовать самым озорным образом. В пень превратить. Или в коровий кизяк. Или… в крохотного щеночка, что для песьеголовца всего хуже. Фантазия у тамошнего начальства бога-а-атая…
— А кто его начальство? — спросил Денис.
Берендей нахмурился.
— Задай-ка лучше другой какой вопрос, — сказал он серьезно.
Ночное нападение явно стало для Берендея настоящей неожиданностью и глубоко взволновало опытного чародея.
Денис не стал обижаться на Берендея за то, что тот уклонился от ответа. Тем более, что за другими вопросами Денису в карман лезть не пришлось.
— А что такое Булава Света, о которой говорили песьеголовцы?
— Одна из сказок, каких в Архипелаге тьма тьмущая. Булава Света — это штуковина такая, в которой вроде бы собрана силища немереная. Ею и лиходеев побивать можно, и верхом на ней летать, и много чего еще. Но главное — с нею можно выйти в Закрытку и даже там, в Закрытке, ее волшебная сила сохранится! И еще, имеется такое древнее предсказание — насчет отрока, который найдет Булаву Света и станет ее хозяином.
— А вы в это предсказание верите? — затаив дыхание, спросил Денис.
Берендей, как ни странно, растерялся.
— Ну как тебе сказать, Денисушка… Я-то не верю… Точнее, уже не верю… — Берендей вздохнул, словно бы на что-то решившись, и, поглядев Денису в глаза, сказал уже более твердым голосом:
— Я совсем молодым был, как ты сейчас, когда о Булаве Света впервые услышал. Посчитал я, глупый, будто бы предсказание про меня сложено. Искал я ее долго. Заносило меня в такие места, что лучше бы нам с тобой о них и не слыхивать. Так уж я за нею гонялся, с такими ведьмами по молодости да по глупости якшался, что трижды мог сгинуть вовсе. И где ни искал я, не находил никакой Булавы. А главное, чем больше постигал я премудрости чародейской науки, тем яснее становилось мне, что Булава Света — это хрульские сказки, для легковерных дурачков выдуманные.
— А ведь это даже хорошо, — сказал Денис. — А то страшно себе представить, что случилось бы, если б Булаву Света захватил какой-нибудь песьеголовский «отрок».
— Соображаешь, — одобрительно кивнул Берендей.
— А можно еще спросить?
— Спрашивай.
— Так почему все-таки они напали именно на нас?
— А это уж тебе лучше знать, Денисушка. Вот подумай-ка хорошенько, нет ли в ком из твоих друзей чего особенного? Может, кто-то из вас увидел что-то важное, запретное? Может, о ваших знаниях или умениях смог проведать враг?