Максим, Денис и Леся обнаружили корабельного, только когда поднялись на мостик — случилось это в ту минуту, когда Нелюда вступил в перепалку с капитаном Страхеном, предавшим интересы Черного Дела. Теперь ребята тихонько, чтобы не мешать, стояли в сторонке и следили за ходом боя.
Не давая Нелюде опомниться, Маленький Мальчик всадил в него новую порцию пирожных.
Это было последней каплей! Князь запаниковал. Он упал на четвереньки и судорожно, по-собачьи, отряхнулся. И, не подымаясь уже в полный рост, раскорячив непропорционально удлинившиеся конечности, полез по скале прочь — вверх, на плато.
— Пора заводить абордажный мостик! — крикнул Берендей ван дер Страхену. — Достал меня Нелюда — мочи нет! Пора этой змее ядовитые зубы да повыдергать. Мы с Маленьким Мальчиком сойдем на берег и расправимся с Князем. А вы возвращайтесь обратно в бухту, к подводной лодке. Там и встретимся.
— Берендей Кузьмич! Мы с вами! — отважился подать голос Денис.
— Как бы это тебе повежливей растолковать, Денис свет Лексеич… — сказал Берендей, не оборачиваясь. — Брысь под лавку искать булавку, вот. Мне тут самому страшно, а еще за вас бояться… Я за эту неделю за вас, шалопаев, уже напереживался впрок, на три года вперед. Ясно?!
Берендей говорил одновременно задорно и сердито — как и положено настоящему воеводе во время нешутейного сражения.
Когда левиафан-каравелла вошла в бухту, подводной лодки Князя Нелюды там почему-то не оказалось. На берегу маялось два десятка волков, среди которых Денис и Максим сразу же узнали по пепельной шерсти с голубоватым отливом Густава фон Лютича.
Кроме волков были здесь и люди. Правда, совершенно незнакомые. Несколько юношей и девушек в форме Следопытного посада и с ними — насупленный старик с кустистыми бровями, как у ворона.
Старик опирался на громадную дубину — высотой едва ли не в его рост! В отличие от Берендея Кузьмича, надевшего настоящие доспехи, этот был одет совершенно затрапезно: лапти, мешковатые штаны, рубаха навыпуск, подпоясанная синим кушаком.
Судя по тому, что вокруг этого старика кучковались юноши и девушки из Лицея, он был важной шишкой из Следопытного посада. Но слыхать раньше о нем Денису не приходилось.
На песке, отравляя воздух смрадным дымом, догорал некий бесформенный предмет с лисьим хвостом.
«Да это же шапка-утайка! — ахнул Денис. — Та самая, которую хрули вернули Нелюде на борту „Калифа Грошыкы-Мои“!»
— Что стряслось? — строго спросил капитан Страхен у Густава фон Лютича. — Мы же специально оставили вас здесь, чтобы вы помогли Егорию Ильичу перехватить Нелюду! А судя по тому, что подводного корабля и след простыл…
Вид у Густава был самый что ни есть разнесчастный. Он не замечал не только присутствия ребят, но и спасенной Царицы!
— Вот у вашего Егория Ильича и спросите, капитан, — вполголоса пробормотал он. — В конце концов, он здесь главный.
Капитан покосился на хмурого старика с дубиной и, похоже, не решился последовать совету благородного барона. Чувствовалось, что к Егорию Ильичу капитан Страхен относится с подчеркнутым уважением.
— Знаете ли, барон, в вашем изложении мне будет доступней, — сказал капитан, тоже понизив голос. — Выкладывайте, короче говоря, как Нелюде удалось обмануть вас и Егория Ильича.
— Самым подлым образом, — с расстановкой сказал Густав. — Стоим мы, значит, в оцеплении. Тут видим — идет Берендей Кузьмич. Издалека еще видим, саженей за двести.
— Берендей Кузьмич? — ахнул капитан.
— Да. Веселенький такой. Машет нам рукой и говорит: «Здрасьте, ребятушки. Мы там Нелюду крепко отделали. Его сейчас в версте отсюда левиафан-каравелла по морю гоняет. А я отобрал у Нелюды один предметик полезный и хочу сразу проверить: работает или нет».
— А что Егорий Ильич?
— А что? Он, как и мы, видит: Берендей, ну и Берендей. Кричит ему: «Как дело-то прошло?» А Берендей ему отвечает: «Трудное дело. Ну, да с Нелюдой легко не бывает. Сейчас расскажу, дай мне только гипотезу проверить». А сам уже совсем близко к берегу подошел, негодяй! Тут Егорий Ильич что-то заподозрил и спрашивает: «В кои-то веки ты, Берендей, словами с немецкой стороны заговорил? Раньше все были у тебя „догадки“ да „предположения“, а теперь вдруг „гипотезы“!»
— Ах, так это не Берендей был вовсе?! — дошло наконец до капитана.
— В том-то все и дело. Стоило Егорию Ильичу вопрос задать, как на голове у гостя что-то вспыхнуло! Наваждение вмиг рассеялось и мы увидели, что никакой это не Берендей! А страхолюдина в невероятно грязной, рваной мантии и с горящей лисьей шапкой на голове! Нелюда ее, конечно, сразу скинул. А потом по какой-то нитке колдовской подтянулся прямо по волнам к своей железной акуле! Акула сразу открыла пасть, он туда заскочил — и был таков!
— Ничего не понимаю… — вздохнул Страхен. — Какая еще лисья шапка?
— Зато мы понимаем, — вставила Леся. — Кстати, здравствуйте, благородный барон фон Лютич.
Тут только волк заметил ребят и Снежную.
Разумеется, разговор сразу смешался. Волк радостно замахал хвостом и едва ли не полез к ребятам лизаться, как заправская овчарка. Затем, вспомнив об этикете, Густав в церемонных и цветистых выражениях выразил свое почтение Снежной и поздравил ее с долгожданным спасением.
Царица, которой от волков пришлось немало натерпеться, в особый восторг не пришла. Но все-таки не отступилась от этикета и кое-как нацедила пару-тройку формул вежливости.
— Так вот, — сказал Леся, когда Страхен и Густав наконец попросили ее продолжать. — Нелюда использовал шапку-утайку. Только изрядно заношенную хрулями. То есть она была на пределе своего, как это называется…
— Ресурса, — подсказал Максим.
— Точно. Короче говоря, у шапки заканчивалась волшебная сила. А эти шапки, с израсходованной волшебной силой, вещи капризные, пожароопасные. Потому-то она и загорелась прямо на голове у Нелюды! Жаль только, что этого не случилось на несколько минут раньше. И почему негодяям всегда везет?
Тут к их беседе примкнул тихонько подошедший Егорий Ильич:
— Ты мне лучше скажи, красна девица, куда задевался настоящий Берендей? И где тот шалопут, как бишь его…
— Маленький Мальчик? — догадался Денис.
— Ну да, Мальчик. С пальчик, хе-хе.
— Они собирались догнать Нелюду на берегу. Берендей Кузьмич обещал устроить Князю хорошую взбучку.
— За полтыщи лет старому хрычу, а ведет себя точно отрок, — покачал головой Егорий Ильич.
Судя по покровительственному тону, Егорий Ильич считал себя и старше, и опытней Берендея.
«Сколько же тогда ему лет???» — у Дениса голова закружилась от этой мысли.
— Вот они! Идут! — закричали волки из отряда Густава.
Действительно, покачиваясь и грузно увязая в песке, к ним шли Берендей Кузьмич и Маленький Мальчик. Оба явно спешили и старались идти быстро, но у них это не очень здорово получалось.
Берендей сильно прихрамывал, а Маленький Мальчик — тот вообще еле держался на ногах. Ухватившись за локоть чародея, он повис на нем всей тяжестью (к счастью, небольшой) своего тела.
Шлем Берендея Кузьмича был весь закопчен и в одном месте даже промят, словно по нему грохнули кувалдой.
Чародей снял его и, перевернув, нес на сгибе левого локтя. За спиной у Берендея, переброшенный через плечо на кожаной перевязи, болтался волшебный посох. Вершина посоха была обуглена и даже дымилась!
От мундира Маленького Мальчика вообще остались одни только клочья. Фуражку он потерял — как, судя по всему, и гранатомет-автомат. Из оборванных штанин торчали две тощие, чумазые лодыжки. Одна кроссовка осталась без подошвы, а другой и вовсе не было.
Но страшнее всего смотрелась огромная черная клякса прямо в центре его груди. Казалось, в Маленького Мальчика в упор выстрелили из гранатомета. И отнюдь не пирожным с горчицей…
Разумеется, Егорий Ильич, капитан Страхен, Густав, Снежная и вся честная компания бросились им навстречу.
— Как вы, живы? — тревожно спросил Егорий Ильич.
Вся его напускная строгость куда-то улетучилась. В глазах старого богатыря читался неподдельный испуг: он боялся за своих боевых товарищей.
— Кажись, живы, — вздохнул Берендей и сел прямо на песок.
Вслед за ним сразу же рухнул Маленький Мальчик. Он упал, раскинув руки, и застыл неподвижно. Денис присмотрелся: Маленький Мальчик не дышал. Неужели умер?
Впрочем, Егорий и остальные не обратили на это, по мнению Дениса, трагическое обстоятельство ни малейшего внимания.
— Что стряслось-то? — спросил Егорий.
— Что-что… Бежала мышка, хвостиком махнула — и кокнула яичко, — буркнул Берендей, массируя напухшее запястье левой руки. — А яичко то было непростое, огневое.
Хотя Берендей говорил туманными намеками, Егорий его сразу понял.
— Неужто на яйцо огневого змея напоролись? — ужаснулся богатырь. — Откуда же оно у Нелюды?
— Чего у Нелюды только не было, Егорушка, — махнул рукой Берендей. — В общем, погнались мы за лиходеем. Да быстро потеряли его из виду в скалах. Ну, нагнали мы песьеголовцев… Кстати, вот они, — Берендей кивнул в сторону своего шлема, воткнутого острием в песок.
Там, как в корзине, копошились три крошечных, слепых еще, щеночка.
«Какие славные!» — читалось в восторженном взгляде Леси.
— Правильное решение, — одобрил Егорий. — А то я уж думал, попадутся они тебе под горячую руку, так ты их сразу полулюдским развей-заговором долбанешь.
— И долбанул бы, как тогда в Черном Городе. Да только мы на них в упор выскочили. Они со страху сразу оружие и побросали. А тут еще мне и заклинание подходящее подвернулось, и посохом было до них легко дотянуться…
— Мне можешь не рассказывать. Ты у нас добросердный. Небось, гонялся за ними нарочно, чтобы только не прахом по ветру развеять, а посохом прикоснуться и обратно в нормальную животину превратить.
— Ну гонялся, — Берендей виновато улыбнулся. — И пока я, старый дурак, по камням за мордами песьими скакал, Нелюда в нас сверху яйцами василиска швырял. Ну, эти были для нас не страшнее обычных куриных, сам понимаешь. А вот того, что он два огневых яйца на тропе выложит, я уж никак ожидать не мог. Короче говоря, подорвались мы. Будь на нашем месте обычные люди, осталась бы от них лепешка с кукишом.