Охотник, сам едва удержавшийся после удара на ногах, развернулся к поднимавшемуся громиле. Его правая рука беспомощно висела вдоль тела, но глаза, казалось, наконец ожили и пылали огнем. Кобылин, продолжая движение молота, чуть подправил направление, пустил его ниже, и громила, прикрывший рукой голову, пропустил удар в ноги. Кувалда с размаха ударила бандита по колену, сокрушила его – не с треском, но с грохотом, словно нога была сделана из камня. Громила повалился навзничь, а Кобылин развернулся ко второму здоровяку, размахивая молотом.
Тот успел подняться с земли, но лишь для того, чтобы попасть под новый удар – кувалда, описав замысловатую восьмерку, обрушилась на его бедро, потом на подставленную руку, а потом и на лысую голову.
– Физика, – ревел Кобылин, работая кувалдой, словно кузнец молотом. – Бессердечная… ты… сука!
Лысый здоровяк скорчился на грязных тряпках, закрывая голову обеими руками, одна из которых уже была вывернута под неестественным углом. Кобылин успел еще пару раз приложить его кувалдой по ребрам, мстя за онемевший бок. Ни крови, ни ран он так и не увидел, а в руки шла такая отдача, словно охотник лупил по кирпичной стене.
На третьем ударе Алексей почувствовал, как за его ногу ухватились кузнечные клещи. Вскрикнув от боли, он глянул вниз – бандит со сломанной рукой и ногой дополз до него и уцепился за щиколотку уцелевшей клешней.
Зашипев от боли, охотник вскинул кувалду над головой и попробовал отработать удар из гольфа – клюшкой из-за плеча. Роль клюшки сыграла кувалда, а мячика – лысый череп живучей нечисти.
Результат вышел неожиданный – голова урода не лопнула, лишь откинулась на землю. А вот клешня его разжалась, и Кобылин, освободившись от захвата, отступил на пару шагов. Тяжело дыша, он опустил свой боевой молот, опершись на него, словно на трость.
Первый здоровяк, излупленный кувалдой, вяло шевелился на груде тряпок, но, похоже, еще не оставил попыток встать. Второй, получив удар по голове, похоже, валялся в отключке. Но его голова была относительно цела – лишь поцарапалась слегка. А должна была разлететься вдребезги.
– Гребаные терминаторы, – зло прохрипел Кобылин. – Где же я заводской пресс вам найду?
Покачиваясь, он поднял свое оружие, намереваясь приступить ко второму раунду избиения терминаторов, но, услышав грохот, замер на месте. Резко обернувшись, он вскочил на груду шин, глянул поверх мусорного лабиринта и сухо выругался.
Там, в самом начале, у железных ворот, блеснули знакомые бритые лысины – еще две. Вот это было уже плохо. Совсем плохо.
Отшвырнув кувалду, Кобылин наклонился, подхватил с асфальта выроненный пистолет, сунул обратно в кобуру за спиной. Бросив злой взгляд на двух неуничтожимых отморозков, он сцепил зубы и, стараясь отрешиться от боли, вскочил обратно на груду старых шин. С нее перескочил на паллеты, с них на крышу бытовки, а с нее – на железную паутину конструкций, тянувшихся вверх, до самого дорожного полотна развязки.
Цепляясь за ржавые железные прутья, толстые кабели и подозрительные обрывки брезента, Кобылин ловко, словно муха, вскарабкался вверх и на руках перебрался к самому бортику. Он успел бросить взгляд вниз, чтобы оценить обстановку, – и вовремя. Как раз увидел пару знакомых лысин, что метнулись к выходу из мусорного лабиринта. Эти твари тоже приметили его. Но им придется оббежать вокруг развязки, а потом подняться наверх, к дороге. Пара минут у него есть. Но не больше.
Шипя от боли сквозь стиснутые зубы, Кобылин подтянулся, вскарабкался на бортик развязки, тяжело перевалился через него и оказался на мосту. Мимо тут же пронеслась черная «бэха», отчаянно гудя на идиота, лезущего под колеса.
Кобылин поднялся на ноги, одернул куртку, сунул руку в карман и вытащил кошелек. Деньги теперь у него водились, а, как известно – бабло побеждает зло.
Вытащив из кошелька пять тысяч, охотник вытянул руку над дорогой, демонстрируя купюру водителям, проносящимся мимо.
Не прошло и полминуты – первый же ««Жигуленок»» ударил по тормозам. Но он двигался слишком быстро – пролетел чуть дальше, и его место перед Кобылиным тут же занял ловкач на притормозившей «Хонде».
Кобылин, кося в сторону развязки, откуда должны были появиться чудовища, быстро запрыгнул на переднее сиденье «Хонды», кинул пятерку на приборную доску и выдохнул:
– Гони в ближайшую больницу, братан. Авария.
Молодой пацан, с едва пробившейся бородкой, сидевший за рулем, тут же кивнул и дал по газам. Сорвавшись с места, он ловко обогнул «Жигуленок» и нырнул обратно в поток машин, летящих по мосту.
В последний миг, когда машина уже стартовала с места, Кобылин заметил в боковое зеркальце знакомые плечистые фигуры, выскочившие на дорогу. Секунду спустя они исчезли из виду, и только тогда Кобылин, со стоном боли, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
Григорий медленно отнял телефон от уха, положил его на стол и откинулся на спинку кресла. Не отводя взгляда от большого черного аппарата, Борода устало потер рукой пылающую румянцем щеку. Ей-богу, высекли как мальчишку на конюшне!
Сердито хмыкнув, координатор выбрался из массивного кресла, подошел к книжному шкафу, распахнул стеклянную дверцу. Отодвинув в сторону толстенный том «Истории Древней Греции», он вытащил из темной щели стеклянную фляжку. Свинтил крышку. Отхлебнул.
Задумчиво почмокав губами, Борода двинулся обратно. Тяжело упав обратно в кресло, он еще разок приложился к фляге и смерил ненавидящим взглядом мобильник, лежавший на столе.
Даже сказать ничего не успел. Едва он дозвонился до Первого Куратора, как тот выдал такую тираду, что аккуратно подстриженная борода Григория чуть не задымилась. Крепко же их припекло. И все же Гриша успел вставить словечко – потребовал придержать нового администратора, который слишком уж активно вмешивался в отлаженную работу городского отделения. Но едва прозвучала фамилия Кобылина, как на Гришу обрушилась новая волна начальственного гнева. Оказывается, все это несущественно. Проект Павла Петровича имеет приоритет, и вообще – ваше дело исполнять, а не размышлять.
Борода наслушался всего – и про верность Ордену, и про гармоничное существование, и про систему сдержек и противовесов. Пустой треп, какого он давненько не слышал. Это знак – что-то наверху пошло вразнос. Гриша давно не был в центре и не следил за интригами внутри Ордена. Но и ему было очевидно, что вызревает какой-то кризис. Проект «Аватар» раньше пользовался несомненным одобрением. И вот теперь отброшен в сторону, как ненужная старая тряпка.
Мрачно покачивая ногой, координатор хлебнул янтарную жидкость, потом решительно завинтил пробку. Сунув руку в карман пиджака, Борода вытащил еще один телефон – небольшой, кнопочный. Практически брусок пластика с едва заметным экранчиком. Старый, простой и надежный, как кирпич. Сердито сопя, Гриша повертел его в руках, задумался, потом медленно и очень осторожно опустил его обратно в карман. И вздрогнул, когда мобильник на столе разразился звонкой трелью.
Прорычав проклятье, Борода схватил мобильник и стиснул его в своей лапище так, что едва не раздавил. Поднося аппарат к уху, он уже не сомневался, чей голос услышит.
– Григорий? – вкрадчивый хрипловатый шепот.
– Да, Павел Петрович, – сухо отозвался Борода. – Слушаю вас.
– Мне кажется, вы не совсем точно поняли мои последние инструкции, – суховато отозвался куратор.
– Куда уж точнее, – мрачно буркнул Борода и, махнув на все рукой, снова приложился к фляжке.
– Тогда объясните, какого черта ваш драгоценный охотник мечется по городу как ополоумевший командос?
– Почему как? – нагло отозвался Борода. – Он и есть. Оно самое. Ополоумевшее.
– Координатор. – Голос в трубке стал на полтона ниже и загустел, как вода на морозе. – Немедленно возьмите свою шавку на поводок. Доступно? Заприте в подвал, пока не случилось чего-то непоправимого.
– А может, вы мне объясните, куратор, – сухо отозвался Борода. – Для чего вы притащили с собой боевой отряд наемников? И почему они вышли на контакт с местной шпаной и поставили ее на уши, уничтожив этим полгода моей работы?
– Не ваше дело, – по слогам отчеканил Павел Петрович. – Уберите своего психопата, если не хотите его лишиться. Вы отдаете себе отчет, во что он лезет?
– Он расследует убийство существа, – печально произнес Борода. – И лучше бы вам ему не мешать.
– Не мешать? – Из трубки дохнуло ледяным ветром. – Вы забываетесь, координатор. Давно не звонили в центр? Даю последний шанс. Уберите свою обезьянку, или лишитесь ее. Он мешает. Мне дан карт-бланш на устранение любых преград.
– Съесть-то он съест, да кто ж ему даст, – мрачно процитировал Борода, прикладываясь к фляжке.
– Я знаю, на что способен ваш протеже, – сухо отозвался Павел Петрович. – Наслышан о его подвигах. Вы же понимаете, что отряд здесь не случайно? Щелчок пальцев – и от любого вставшего на их пути останется лишь пыль. Снайпер, мина, яд, простой гоп-стоп у подъезда…
– Я понимаю, – мрачно отозвался Борода.
Он и не думал сомневаться в способностях боевого подразделения Ордена. Даже везунчику Кобылину может не хватить его хваленого везения. А даже если и хватит, это будет означать срыв проекта, который так высоко ценим Орденом. Ну, схлестнется Кобылин с куратором. Расколошматит все в клочья. Вот тогда действительно настанет конец – и проекту «Аватар», и одному ленивому бородатому координатору. Не стоит так рисковать. Этот блондинистый чудак прав – не стоит обострять.
– Любые препятствия, – с нажимом повторил Павел Петрович. – Включая недобросовестных работников Ордена.
– Ой, баюс-баюс, – басовито, с акцентом, произнес Гриша. – Вы что, угрожаете мне, Павел Петрович?
– Именно, Григорий, – вежливо отозвался тот. – Так я пытаюсь донести до вас всю серьезность сложившейся ситуации.
– Я вас услышал, – нехотя отозвался Борода. – И я в свою очередь не заинтересован в… прекращении моего проекта.