Распрощавшись с Катей, Нил Константинович набрал номер Марата Дымова и, договорившись с ним о немедленной встрече, помчал в Госдуму…
…В чашках дымился свежесваренный кофе. Гудел кондиционер. Задумчивый политтехнолог, скрестив пальцы рук в замок, восседал за письменным столом и свысока поглядывал на Змея Искусителя, расположившегося в кресле пониже.
– …Действительно, подозрительно, что он так ничего и не сказал об этом жестком диске, – согласился с Нилом Константиновичем Дымов, правда, тут же сделал допущение: – Хотя мог и забыть.
– А что ты скажешь на то, что он от людей Волошина по крышам убегал, думая при этом, что дает деру от наших? Ему же это Катя внушила, – привел убийственный аргумент Стариканов. – Правда, доверять бабе я до конца не могу. Но все же чем черт не шутит. А потому нужно его проверить. Но только сделать это необходимо предельно аккуратно, я бы даже сказал, ювелирно – так, чтобы он даже и мысли не допустил, что мы его в чем-то заподозрили.
– Хорошо, сделаем, – пообещал Змей Искуситель и покинул кабинет, оставив политтехнолога наедине со своими думами.
Глава 11
Последние дни Андрей работал ударными темпами. Правда, как он сам определил себе в мыслях, не на благо родины, а во вред ей. Покупатели хлебных должностей, завязанных на бюджетные деньги, шли косяком, словно рыбы на нерест. Ведь было понятно, что после выборов цены поползут вверх. При желании Ларин мог бы написать объемное руководство по коррупционным схемам в сфере городского хозяйства, народного образования, дошкольного воспитания и в профсоюзах. А видеосъемок компромата, сделанных скрытой камерой, у Андрея уже набралось множество. И их следовало передать Дугину. Да и в голове у Ларина возникла одна интересная идея, которую следовало обкатать с руководителем тайной организации.
Конечно же, прямой телефонной связи с Павлом Игнатьевичем не существовало в принципе. Не тот случай, чтобы можно было иметь номер доступа. Обычно Андрей связывался, посылая интернет-сообщение, которое уже потом превращалось в SMS. Существовал и условный код, говоривший о том, насколько срочно требуется встреча. Имелись и еще несколько каналов для связи: через так называемых диспетчеров, через сообщения на чатах и в форумах.
Ларин испробовал практически все и никакого ответа. Дугин словно сквозь землю провалился. Еще оставался небольшой шанс, что Павел Игнатьевич появится в условленное время на конспиративной мансарде. Но Андрей прождал его там все утро, и тот так и не появился. А ведь посоветоваться следовало – от этого зависела стратегия дальнейших действий агента тайной организации по борьбе с коррупцией.
Благо на этот день у Ларина выпадал выходной. Стариканов расщедрился и дал ему отдохнуть. Наконец-то можно было оставить дома ненавистный костюм с галстуком, надеть привычные джинсы и свитер. Единственный человек из организации, на которого у Андрея имелся выход и который мог вывести его на Дугина, – это Маша. К тому же они давно не виделись, и он по ней соскучился. Правда, Ларин знал лишь приблизительно, где искать женщину.
Он забрал мотоцикл с платной стоянки. Немного поколесил по городу. Даже если бы кто-нибудь и следил за ним, то преследователи на автомобиле не сумели бы повторить всех его маневров и отстали бы. Наконец Андрей миновал виадук над кольцевой дорогой и вскоре свернул на неширокое шоссе. Машин здесь было мало.
Андрей гнал мотоцикл, ветер со свистом обдувал шлем. Взгляду открывались чудесные загородные пейзажи: зубчатая стена леса, поле, речушка, прямоугольный пруд, в котором как в зеркале отражалось небо. Но Ларин уже не мог просто наслаждаться этой красотой. За последнее время его мозг настроился во всем видеть коррупционные схемы. Глядя на загородный лесопарк, он уже прикидывал в уме, как можно из него извлекать левые деньги. Те же мысли возникали у него, когда он видел дорожников, наносящих разметку или ремонтирующих мост. Вроде бы и маленькие ручейки денег: бочка краски, липовые наряды на расчистку валежника, выкашивание травы на откосах… Но все эти ручейки стекались в реки, а потом их несло к более полноводным денежным потокам. И вот уже из них черпали полными пригоршнями те, кто находился наверху.
За поворотом перспектива дороги упиралась в церквушку, стоявшую на холме. Глаз отдыхал после столицы. Не было здесь высоток, домов, закрывавших горизонт, можно было смотреть вдаль. Ларин обогнул храм и остановился у ограды санатория, располагавшегося в старой помещичьей усадьбе. Где-то здесь и следовало искать Машу. Он не стал ни у кого ничего спрашивать, просто прошел сквозь ворота. Никто даже не стал его останавливать.
В парке, расположенном вокруг дома с высокими белыми колонами и классическим портиком, прогуливались, сидели на лавочках пациенты, вели неспешные разговоры. Казалось, что время течет здесь раз в десять медленнее, чем в Москве.
Поблуждав минут десять, Андрей отыскал-таки свою неудачливую напарницу в беседке. Она сидела с книжкой в руках.
– Что читаем? – Ларин перегнулся через перила и глянул на обложку. – Ну, конечно же, женский роман.
– Андрей, – обрадовалась Маша. – У меня такое чувство, что я сто лет тебя не видела.
– Ну, вот я и приехал тебя проведать.
– Только не ври. Я же знаю, как ты относишься к делу. Когда ты на задании – все личное становится лишним.
– Иногда я позволяю себе расслабиться. Кстати, ты не знаешь, как мне выйти на Дугина? Все мои каналы связи словно обрублены. Старик не отвечает.
– Дугин в больницу угодил. Что-то с сердцем или с давлением, даже не знаю. Но это точно.
– Да, – вдохнул Ларин. – Иногда его многоходовая конспирация очень к месту. Но сейчас не тот случай… Ладно, проехали, придется выкручиваться самому, без поддержки.
– Тебе люди нужны?
– Не помешало бы человек пять спецназовцев с автоматами.
– Ничем не могу помочь. Дугин отстроил всю систему так, что все контакты только через него.
– Хорошо у тебя здесь, – огляделся Андрей. – Птички чирикают, травка, цветочки. Просто идиллия.
– Мне тоже так вначале казалось. Прогулки по парку, сидение на берегу речки, процедуры. А на третий день уже хотелось волком выть. Все-таки мы с тобой городские люди. Природа для нас хороша лишь в малых количествах. Она как спиртное – выпьешь одну рюмку, делается хорошо, а вот вторую и третью уже пить не стоит.
– Кстати, как твоя нога? Вроде уже костыль отбросила.
Маша поднялась с лавки и вышла из беседки. Она несильно прихрамывала.
– До манекенщицы тебе еще далеко.
– А я и не претендую. Андрей, свози меня куда-нибудь в цивилизацию. Ну, хотя бы в поселок. Там кафе есть неплохое и, кстати, дешевое. Посидим, кофе с пирожными поедим, поболтаем.
– А заодно и мой план обсудим. Когда-то тебе моя помощь понадобилась, а теперь мне твоя требуется.
– Это всегда пожалуйста. Устала я от безделья маяться.
Было видно, что молодой женщине не терпится прокатиться на мотоцикле – сидеть сзади, обхватив Ларина двумя руками.
Свистел ветер, гудел двигатель. Маша прижималась к Андрею, а он специально лихачил на пустынной дороге. Впереди виднелся поселок.
– Кафе на той стороне, – прокричала женщина.
– Ну, тогда мы через поле дорогу срежем, – Ларин, съехав с откоса, покатил по утрамбованной тропинке.
Кафе и впрямь выглядело мило: павильон-стекляшка и огороженная невысоким заборчиком площадка перед ним с четырьмя огромными зонтиками.
Андрей повесил шлем на руль и повел Машу к столику, стоявшему на улице.
– Так здорово, когда за тобой кто-то ухаживает, – сказала женщина, когда Ларин отодвинул ей стул.
Андрей почувствовал, что теперь, когда уже нет ветра, в кожанке становится жарко. Он сбросил ее, повесил на спинку стула, вынул из кармана мобильник и положил перед собой.
– А сейчас, чтобы нам никто не мешал, я его на полчасика выключу, – Ларин уже хотел вдавить кнопку, как заметил, что на экране высвечены контуры почтового конвертика, что означало непрочитанное им SMS-сообщение. – Может, Дугин? – с надеждой произнес он.
– Ну, что там? – спросила Маша, заметив, как Андрей, прочитав сообщение, мгновенно помрачнел.
– Чаепитие отменяется вместе с кофе, – засобирался Ларин. – Сработал датчик, реагирующий на движение в моей квартире. Неужели кто-то влез?
– Может, трубу прорвало или ты окно не закрыл?
– Да все я закрыл. Поехали быстрей.
– Знаешь, Андрей, не стоит меня завозить. Я тут посижу, кофе попью. Потом как-нибудь доберусь. В этом поселке даже два такси есть. А тебе спешить надо.
Маша сидела, подперев голову руками, и смотрела на то, как по тропинке, проложенной в поле, мчится мотоцикл.
Двое мужиков подозрительного вида – один долговязый, другой коренастый – хозяйничали в квартире Андрея Ларина. Они деловито вынимали ящики комода, письменного стола, перебирали их содержимое. На полу стояла объемная кожаная сумка, принадлежащая Андрею, в нее и складывали то, что им приглянулось.
– Ты тут, Виталик, пошуруди, а я пойду в другом месте гляну, – сказал долговязый и направился на кухню.
Напарник буркнул что-то в ответ и заглянул в пустую тумбочку письменного стола, чтобы посмотреть – нет ли чего у стенки.
– Во, Виталик, смотри, где он бабки держит, – вернулся из кухни долговязый, держа в руках полиэтиленовый пакет.
Коренастый потрогал его, заглянул.
– Ни хрена себе! Пятьдесят штук баксей. А чего они такие холодные?
– Так он их в морозилку засунул, по типу брикет мороженой рыбы. Другой бы и не догадался, а я заглянул.
– Голова ты, Толик.
Денежный брикет вместе с пакетом исчез в сумке. Долговязый, подсвечивая себе фонариком, принялся искать под диваном. Руку засунул по самое плечо.
– Так, а здесь у нас что?
Коренастый подошел к платяному шкафу и стал шарить по карманам. Его заинтересовала ручка с «вечным пером».
– Кажись, золотая или только позолоченная?