Хоу Усянь проводит рукой по лицу, ощущая неловкость от необходимости затрагивать столь деликатную тему:
— Ничего серьезного. Ситуация достаточно неприятная, прости, не хочу вдаваться в подробности. Суть: ко мне домой приходила некая девушка, всего на три минуты, но домашняя система безопасности зафиксировала её лицо. Мне необходимо идентифицировать её личность — имя, контактная информация, адрес. О банковских счетах не спрашиваю, эту информацию я могу получить и сам.
— Есть один рабочий вариант, — медленно произносит Цзянь Хань и Хоу Усянь практически видит, как друг морщит лоб. — Нужно только подумать, к кому лучше обратиться.
— Сможешь заняться? Я перешлю тебе видеофрагмент. С меня «спасибо».
— Оставь эти разговоры о благодарности, — отмахивается Цзянь Хань. — Не стоит. Да, официально базы закрыли для личных запросов, но все понимают, куда обратиться и как действовать. — Его голос становится серьезнее. — Только расскажи хотя бы в общих чертах, что произошло? Чтоб я не играл втёмную.
Хоу Усянь глубоко вздыхает, прикрыв глаза. Он безгранично доверяет своему другу, но ситуация вызывает острое чувство стыда.
Совсем скоро свадьба сына, а тут такой скандал — беременность на стороне.
— Если там какая-то уголовка, скажи прямо! — предлагает Цзянь Хань. — Возможно, следует не только узнать координаты этой особы, но и предпринять дополнительные меры! Я могу обеспечить грамотного следователя, если дело дойдет до расследования! Сколько, говоришь, она с тобой пробыла? Три минуты? Есть твои следы на её одежде?
— Ты рехнулся⁈ — возмущается Хоу Усянь. — Это пассия моего сына, а не то, что ты подумал! Я к ней даже не прикасался!
— А-а-а. Ну так бы сразу и сказал.
Хоу Усянь нехотя решает рассказать правду. Слухи всё равно поползут и лучше, если товарищ будет знать правду из первых уст.
— Мой сын по их обоюдному согласию совершил поступок, к которому я отношусь неоднозначно, — он тщательно подбирает слова. — Как потенциальный дед будущего ребёнка, я хотел бы иметь возможность лично участвовать в жизни внука — девушка оказалась с характером.
— В каком плане? — живо интересуется собеседник.
— Она пришла в мою квартиру сообщить о своей беременности. Разговор ушёл не туда и получился предельно кратким. Она наотрез отказалась выходить замуж за моего сына…
— Вот это поворот!
— … а ребёнка оставит.
— Ну и бабы пошли! Даже странно, что она не ухватилась за возможность войти в вашу семью.
— Думаешь, я могу обманывать тебя в таком вопросе?
— Конечно нет, но случай занятный. Ладно, вижу твое письмо в почтовом ящике. Жди на линии, сейчас организую.
Наступает томительное ожидание. Хоу Усянь барабанит пальцами по столешнице, поглядывая на часы. Секунды растягиваются в вечность, мысли крутятся вокруг предстоящей свадьбы сына и неожиданной новости.
В трубке снова раздается голос Цзянь Ханя:
— Данные получены, зовут её Сяо Ши. Сейчас отправлю полную информацию — возраст, телефон, адрес регистрации. Согласно базе, она прилетела в Пекин три дня назад. Информации о месте временного проживания нет — вероятно, остановилась у родственников.
— Спасибо!
— Что планируешь предпринять?
Хоу Усянь откидывается в кресле, глядя в потолок:
— Если я действительно стану дедом, то мой сын проявил себя как безответственный идиот, — ровно отвечает налоговик. — Сам понимаешь, в наше время и с нашим образом жизни внуки — роскошь, от которой я не намерен отказываться по прихоти молодых. Родители, особенно отцы, могут проявлять небрежность к своим детям, но дедушки и бабушки — никогда. Я хочу перевести ей деньги — хочу знать, как протекает беременность. Это мой долг независимо от того, как повел себя мой сын.
— Понимаю полностью. Святое дело. Письмо отправлено, проверь почту.
Хоу Усянь прекрасно осознает, что его друг, имея доступ к конфиденциальной информации, может проверить банковский счет Сяо Ши и, вероятно, сделает это из любопытства. Но это его не беспокоит — намерение перевести деньги абсолютно искреннее.
— Ещё раз спасибо. Встретимся в субботу, — завершает разговор налоговик.
Получив установочную информацию, он без труда находит банковский счет Сяо Ши в своей профильной базе данных. После кратких колебаний относительно суммы он решительно переводит пятнадцать тысяч долларов — достаточно для обеспечения комфортной жизни в течение полугода.
К переводу он добавляет сообщение:
Я искренне благодарен вам за то, что вы решили не вторгаться в личную жизнь моего сына и предоставили ему свободу выбора. Это зрелое и достойное уважения решение. Однако, как потенциальный кровный дедушка вашего ребенка, я не могу и не хочу оставаться в стороне.
На данном этапе не даю никаких обещаний и не беру на себя долгосрочных обязательств — тем более что даже с отцом ребенка вы не смогли найти общий язык. Тем не менее, направляю эти средства на первоначальные расходы. В случае острой необходимости можете обратиться ко мне напрямую.
Просьба: при ваших возможных визитах в мою квартиру я был бы признателен за предварительный звонок. Вот мой личный номер.
Хоу Усянь'.
Сяо Ши сидит в полупустом вагоне метро, забившись в самый дальний угол. Она выбрала место, где случайные попутчики меньше всего заметят её опухшее от недавних слез лицо и покрасневшие глаза.
В памяти всплывает недавний унизительный разговор с отцом ребенка — его холодный взгляд, отчужденность, категоричный отказ от ответственности и лишь небрежное обещание помогать финансово, и то без каких-либо гарантий.
Возвращение домой кажется настоящим кошмаром. Родители никогда не простят ей внебрачную беременность. В их семье это воспримется как несмываемый позор. Они наверняка попытаются ещё раз немедленно найти ей мужа — какого-нибудь простака из родной деревни, который согласится жениться на невесте «с прошлым» за определенную компенсацию.
Но Сяо Ши твёрдо для себя решила, что лучше будет растить ребёнка в одиночестве, чем с нелюбимым человеком. Слезы снова подступают к глазам, она торопливо достает бумажный платок.
В этот момент экран смартфона загорается уведомлением о новом сообщении. Глядя на экран, Сяо Ши замирает, брови взлетают вверх от удивления. Дрожащими пальцами она открывает банковское приложение и видит сумму, от которой перехватывает дыхание — этих денег хватит на полгода жизни даже в столице.
В её душе поднимается волна противоречивых эмоций: облегчение смешивается с гордостью, благодарность — с подозрительностью, а где-то глубоко тлеет обида на несправедливость ситуации.
Почему Хоу Ган отвернулся, а его отец проявляет такую неожиданную щедрость?
Пальцы нервно скользят по экрану, набирая ответное сообщение, в которое она вкладывает всю накопившуюся горечь:
«Спасибо за участие, дедуля! Сразу проясню ситуацию — за финансовую помощь с вами в постель не лягу. Остановимся на том, что я обслужила вашего сынишку».
Отправив послание, она тут же ощущает волну стыда за собственную грубость, но отозвать текст невозможно.
Обида постепенно трансформируется в злость. Почему отец Хоу Гана не поддержал её при нём, если действительно заинтересован в будущем внуке? Почему предпочел действовать за спиной сына?
Телефон снова вибрирует, оповещая о новом сообщении:
Это исключительно мой вклад в гармоничное и здоровое развитие своего родного внука, пускай даже у вас в утробе. Я не обещаю, что буду поддерживать вас постоянно, но пока имею такую возможность. Не стоит думать, что в нашей семье все бессердечны. Если у вас и моего сына не хватило ума поступить правильно, это одно, но ребенок — совершенно другое дело.
Прочитав сообщение, Сяо Ши поднимается с места, хотя поезд ещё не достиг её станции. Внезапное решение формируется в её голове — нужно как можно скорее снять деньги. Банкоматы в Пекине расположены буквально на каждом шагу, нужно воспользоваться ближайшим.
Горький опыт подруги, родственники которой добились блокировки счёта без её участия, научил Сяо Ши не доверять банкам.
Выходя на незнакомой станции, она чувствует, как на смену эмоциональной буре приходит спокойствие. Шагая к ближайшему банкомату, Сяо Ши набирает новое сообщение — на этот раз искреннее, без язвительности, выражающее настоящую благодарность.
Глава 14
Университетская больница Осаки.
Лежа на больничной койке в одноместной палате, наблюдаю за раствором, стекающим по трубке капельницы. Рука с введённой внутривенно иглой покоится поверх больничного одеяла. На мониторе рядом с кроватью отображаются витальные показатели — пульс, давление, сатурация. Все параметры в пределах нормы. Антидот, введенный скрытно после транспортировки, полностью нейтрализовал действие препарата, имитировавшего симптоматику острого аппендицита.
После поступления в приёмное отделение, команде медиков потребовалось совсем немного, чтоб провести обследование. Напротяжении этого времени приходилось демонстрировать остаточные симптомы, постепенно «улучшая» своё состояние, как если бы спазм отступал.
Дверь палаты открывается, впуская двух медицинских работников — врач средних лет с планшетом в руках и молодая медсестра с особой нашивкой на униформе, обозначающей наличие международной сертификации по медицинскому переводу английского языка.
— Я доктор Такахаши, ведущий специалист гастроэнтерологического отделения. Как вы себя чувствуете?
— Гораздо лучше, доктор. Боль исчезла, тошнота и головокружение тоже.
Пока медсестра переводит мой ответ, врач просматривает данные на планшете.
— Рад слышать, — продолжается диалог через переводчицу. — Я тщательно проанализировал комплекс диагностических исследований и хотел бы обсудить с вами полученные результаты, которые представляют определенный клинический интерес.
— Конечно, мне и самому хочется узнать, что происходит.