ного, и разговор перерастёт в полноценную ссору, которая не принесет никакой пользы.
Он вмешивается, поднимая руки в успокаивающем жесте:
— Так, дамы, стоп! Тихо, сейчас мы всё спокойно обсудим и найдем решение.
Полицейские замолкают, словно наткнувшись на невидимую стену.
— Я не исключаю, что эта команда работает не только в Пекине, — продолжает он, воспользовавшись паузой. — Паспорта выдаются во всех региональных центрах. Схема стандартная, хорошо отработанная, с высокой вероятностью они проводят аналогичные операции по всей стране, выезжая в служебные командировки.
Ши Тин задумчиво качает головой, её профессиональное мышление включается, временно вытесняя личные эмоции.
— Это не наш уровень компетенции, — рассуждает она вслух. — Запросить официальные командировки для проведения проверок по всей территории страны не так просто, как может показаться. Для этого требуется санкция высшего руководства.
В этот момент раздвижная дверь бесшумно открывается, и в комнату входит официантка с подносом. Беседа мгновенно прерывается.
Пока официантка расставляет на столе закуски, каждый участник разговора делает свои выводы касательно сложившейся ситуации. В центре стола появляется чайник из исинской глины и три миниатюрные чашки без ручек.
Когда официантка покидает комнату, Лян Вэй достает из внутреннего кармана пиджака телефон.
— Ничего, — произносит он с неожиданной уверенностью. — Абсолютно случайно есть и на МВД своя управа.
Женщины обмениваются быстрыми взглядами, в которых читается смесь удивления и недоверия. Лян Вэй, не обращая внимания на их реакцию, прокручивает список контактов, находит нужный номер и нажимает кнопку вызова.
— Добрый вечер… Мне необходимо проконсультироваться по важному вопросу… Несколько офицеров Министерства внутренних дел оказались в крайне неприятной ситуации.
Пока Лян Вэй излагает историю про Козлика и методы работы финансовой полиции, полицейские молча потягивают чай из миниатюрных чашек. Ши Тин внимательно вслушивается в историю бойфренда подруги, впервые по-настоящему оценивая его. В её голове выстраиваются и отбрасываются различные гипотезы о том, кем на самом деле тот может быть.
— … У меня есть девушка и я очень хочу защитить её в аналогичной ситуации, — подводит итог Лян Вэй. — Сможете помочь?
— Хорошо, — после короткой паузы отвечает голос в динамике. — Бери её с собой и приезжайте. Адрес сейчас отправлю в вичат, буду на месте через тридцать минут.
— Благодарю.
Завершив вызов, он поднимает глаза и сталкивается с двумя пронзительными женскими взглядами. В воздухе повисает напряженная тишина, которую нарушает Ши Тин, выразительно покрутив пальцем у виска:
— Ты совсем не в реальности?
— Кажется, в сауну мы точно не попадем, потому что я тебя прямо здесь закопаю! — Хуан Цзяньру подается вперед, её глаза сверкают. — Что ты творишь?
Лян Вэй сохраняет поразительное спокойствие перед лицом женского гнева.
— А что такого? У нас с капитаном Фэном нормальные отношения. Он представляет структуру госбезопасности, которая организационно полностью независима от системы МВД. — глоток чая даёт собеседницам время осмыслить информацию. — Именно поэтому он сможет объективно проконсультировать по данному вопросу.
— Кто он вообще такой? — интересуется подруга. — И кто ты на самом деле?
— В настоящий момент я не могу предоставить полную информацию. Вероятнее всего, капитан сам представится вам официально, когда сочтёт необходимым. Могу лишь заверить, что он представляет подразделение, чья сфера интересов внутри Китайской Народной Республики предельно ограничена, практически отсутствует.
После этих слов дамы заметно расслабляются. Со своих должностей они прекрасно понимают, о чём идёт речь.
— Это то, что я подумала? — осторожно интересуется Хуан Цзяньру, медленно поднося чашку к губам и не отрываясь от лица спутника.
— Да, именно то, что ты предположила, — подтверждает Лян Вэй. — Их управление и, в частности, его отдел не имеют задач внутри Китайской Народной Республики. Они работают исключительно за пределами национальных границ, это прямо обозначено в законе об их подразделении.
— Всё, поняла.
— У него может быть исключительно личный, частный интерес помочь нам, но никак не служебный. Какие конфликты интересов могут существовать между водными и горными обитателями? Их экологические ниши никогда не пересекаются. Я лично ручаюсь за него.
— Хорошо, — наконец произносит старший лейтенант. — Давай встретимся с твоим капитаном. Через сколько нужно быть на месте?
— Примерно через полчаса. Если выезжаем сейчас, прибудем как раз вовремя, учитывая вечерний трафик.
— Отлично, поехали, — Хуан ставит чашку на стол, демонстрируя готовность к действию.
Лян Вэй извлекает из бумажника купюру соответствующего достоинства и кладет её на стол. Затем оба поднимаются и направляются к выходу из комнаты. Когда бойфренд открывает раздвижную дверь, пропуская Хуан Цзяньру вперед, Ши Тин внезапно вскакивает с места. Её решение созревает мгновенно и окончательно:
— Стойте! Я с вами.
Хуан Цзяньру нервно постукивает пальцами по рулю, пытаясь скрыть тревогу под маской спокойствия. Ши Тин, устроившаяся на заднем сидении, внимательно изучает затылок Лян Вэя, словно пытаясь прочесть его мысли.
— Хуан, а много ты им сегодня отдала? — интересуется Лян Вэй, пока та перестраивается в соседний ряд.
— Четырнадцать тысяч юаней, всю сегодняшнюю кассу. Больше у меня просто не было.
Она делает глубокий вдох, аккуратно перестраиваясь в соседний ряд, где движение кажется чуть более интенсивным. Когда она продолжает говорить, в её голосе появляются ноты сдерживаемого гнева:
— Почти две тысячи долларов улетели псу под хвост! — Хуан Цзяньру тяжело выдыхает, на секунду прикрывая глаза на светофоре. — Люди за эти деньги целый месяц работают! Если получится решить ситуацию и как-то их наказать, то чёрт с деньгами. Я уже смирилась, что они безвозвратно утрачены. Буду считать это своеобразным уроком.
— Да если получится этим уродам испортить жизнь, то я к вам в сауну третьей поеду! Буду… — подруга делает широкий жест рукой, — абсолютно всё, что угодно! Лишь бы срослось. Я-то думала, что была единственной. Даже мысли не было, что это системная практика.
— На то и расчет, — Лян Вэй глядит на дорогу. — В истории, которую я рассказал, никто тоже не думал о системном характере вымогательства. Просто они не учли фактор случайности и встретились с человеком, который оказался на несколько лбов выше. А в иных обстоятельствах эти случаи так и остались бы незамеченными.
— Так бы и было, — кивает Хуан Цзяньру.
— У Козлика была одна особенность — по профессиональным вопросам он всегда соблюдал строжайшую конфиденциальность, никогда не распространялся о служебных делах. Но когда дело касалось личного противостояния, он мог проявить невероятную принципиальность, вплоть до крайностей.
— Не кажется ли тебе, что он был чрезмерно самоуверенным? — Ши Тин фыркает с некоторой долей скептицизма.
— По секрету: одно из его прозвищ было «Стрелок». Закрепилось за ним после известного инцидента. А тех, которые пытались его шантажировать, он даже за людей не считал. В его понимании они были паразитами в форме, предателями самой идеи.
Хуан Цзяньру бросает на другаэ короткий взгляд, её глаза загораются:
— Что дальше было в этой истории?
— Примерно через полтора года Козлик вышел на пенсию и на официальном мероприятии, посвященном Дню милиции, случайно встретился с теми из финансовой полиции. Тогда он и дал такое интервью, что город обсуждал эту историю неделю. Дошло до Центрального Аппарата. Ему лично звонил заместитель министра, чтобы выяснить подробности.
— Невероятно! — Ши Тин впечатлена неожиданной по китайским реалиям развязкой.
— Самое примечательное, схема так и осталась бы незасвеченной, — продолжает Лян Вэй. — Все жертвы, как и вы сейчас, полагали, что подобное случилось только с ними.
— Откуда ты всё это знаешь? — интересуется подруга Хуан Цзяньру.
— Рассказал именно тот сержант, который прикидывался клиентом проституток и заставлял их вызывать крышу. Ему, кстати, ещё повезло. Козлик на старте дал ему по голове и он всё время разборок провел на полу, в полубессознательном состоянии. Слышал весь разговор, но активно участвовать не мог. Позже ему пришлось провести полторы недели на больничном — сотрясение мозга.
— А как ты вышел на контакт с этим сержантом, если не секрет?
Лян Вэй чувствует, как обе женщины внимательно наблюдают за его реакцией, пытаясь разгадать загадку его прошлого:
— Пересекались лично, общались часто, секретов друг от друга практически не имели. Большего, к сожалению, сказать не могу.
— И не нужно, — Ши Тин откидывается на спинку. — Кажется, я начинаю верить в существование твоего товарища из безопасности.
— М-м-м?
— На нашей работе мы сталкиваемся с людьми, которые пытаются нас обмануть. Со временем развивается чутье. Начинаешь видеть, когда человек сочиняет, а когда за словами стоят реальные события.
Она делает небольшую паузу, словно взвешивая, стоит ли задавать следующий вопрос:
— Но тебе ведь нет восемнадцати. Где ты успел приобрести опыт?
— Ну, я не зря учусь там, где учусь, — отвечает Лян Вэй уклончиво. — А насчёт человека, к которому направляемся… Я и по той линии чуть-чуть задействован. Да, не внутри Китая, но тоже опыт.
В салоне воцаряется задумчивое молчание. Пока Хуан Цзяньру следит за дорогой, Лян Вэй извлекает из внутреннего кармана пиджака ярко-красный конверт — традиционный хунбао, символ благословения и удачи. Это премия от руководства ресторана за успешную реализацию идеи с QR-кодами. Чэнь Айлинь лично передала её, выразив благодарность от имени правления за проявленную инициативу.
Хуан искоса наблюдает, как бойфренд вскрывает конверт и пересчитывает купюры.