Нет уже в живых Александра и Семена Ушаковых. Много сил и здоровья оставили они в болотах Волховского фронта и на кривых дорогах других фронтов и направлений сталинских ударов. И смерть пришла к ним преждевременно после тяжелого труда уже в мирное, послевоенное время.
Первым с фронта вернулся летом 1945 года старший лейтенант Александр Владимирович Ушаков. Сгрузил он во Мценске из эшелона с демобилизованными свой трофейный «Цундап» и прямо со станции поехал на нем домой к матери Татьяне Фетисьевне в деревню Ушаково. Дорогу-то он знал, но чуть было не проехал мимо своей хаты. А хаты-то не было, на ее месте была землянка. На громкий рык «Цундапа» из входной дыры землянки показалась голова матери. Показалась да и снова исчезла в ее темноте. Она испугалась прекрасного наваждения. Перед ней молодец молодцом на непрекращающем рычание мотоцикле сидел ее сын, весь в орденах и медалях. Фетисьевне впервые повезло. Скоро должна была прийти и вторая радость. А в тот день вся подземельная деревня Ушаково гуляла. Вернулся первый из оставшихся в живых из всех односельчан фронтовик.
На первый случай сын поселился у матери в землянке. Но во Мценске, да и в Орле оставались еще в руководстве люди, которые помнили из довоенного времени счетного работника из управления сберегательных касс. Александру Владимировичу Ушакову предложили должность бухгалтера в лагере для немецких военнопленных в городе Мценске. Офицерские погоны фронтовику не пришлось снимать. Он перешел на службу в МВД. Вскоре ему выделили участок для строительства дома. К этому времени он женился на своей довоенной невесте, дождавшейся суженого. Быстро из шлакоблоков было сложено временное жилище в надежде, что потом удастся построить более приличный дом. Но эта надежда не сбылась. Она была не под силу фронтовику. Вместе с сыном поселилась мать. Сюда же подселился ее второй сын – фронтовик и кавалер, старшина, танкист Семен Владимирович. Братья всегда держались вместе. Вместе они и теперь начинали новую жизнь. Но у каждого были свои заботы и разные перспективы. Положение старшего было стабильным. Он быстро вошел в старую профессию счетного работника. А погоны обеспечивали семье достаточный уровень жизни.
У младшего была только одна профессия – механик-водитель. Он пошел работать на строящийся во Мценске завод вторичной обработки цветных металлов и одновременно поступил учиться на вечернее отделение техникума при заводе. Надо сказать, что Мценск в послевоенное время стал превращаться в промышленный город. Кроме названного завода, там вскоре открылся филиал Московского автомобильного завода, в то время носившего имя И. В. Сталина (ЗИС).
Вслед за старшим братом женился и Семен. Невесту себе он выбрал красивую и верную. Она была дочерью местного священника – настоятеля одной из уцелевших мценских церквей.
Коммунист и ветеран войны не побоялся такого «невыгодного» с точки зрения тогдашней обывательско-партийной морали родства. Может быть, поэтому и не сделал карьеры. На всю оставшуюся жизнь определено ему было место в рядах трудящегося рабочего класса. Вскоре и он получил свой участок для постройки дома. Но сначала он мог построить на нем только землянку. А потом своими руками со своей Евгенией Ивановной сложил тоже из шлакоблоков дом. Этот дом и поныне стоит на улице Ленина под номером 113, и живет в нем его вдова. В этом доме родились дети. Сначала дочь, потом сын. Все в жизни происходило без отрыва от повседневного труда на заводе. Закончил техникум и стал электриком. Перешел работать на электроподстанцию, так как стал замечать в себе ощущение тяжести дыхания. Видимо, в цехах Мценского вторцветмета неблагополучно было с вентиляцией. А может быть, применяемая технология производства не была безопасной для работающих. Начались хождения по больницам и врачам. Приезжал Семен и в Москву на консультации к специалистам. Немного подлечился, но, видимо, болезнь до конца не преодолел. Надо было воспитывать детей. Продолжал трудиться с высокими показателями. А жена его Евгения Ивановна работала воспитательницей в детском саду. Жизнь в общем и целом шла своим чередом.
Старшего брата в это время перевели в Орел, в областное Управление внутренних дел. Но для продвижения по службе не хватало формального подтверждения об образовании. Ведь до войны Александру так и не пришлось закончить техникум. Теперь пошел в вечернюю школу, чтобы получить свидетельство о среднем образовании. Трудно было сидеть за ученической партой взрослому человеку. Но эта обязательная программа была выполнена. Дослужился старший брат до звания майора внутренней службы и должность теперь имел солидную – главного бухгалтера Управления внутренних дел области. И у него вырастала дочь. Несмотря на то, что квартирные условия по переезде в Орел были очень стеснительные, он привез к себе из Мценска свою мать. Здесь она и дожила свой век, чуть-чуть не до ста лет.
Дочери у обоих братьев были одногодками. По окончания десятилетки я предложил им поступить учиться в МГУ, на Исторический факультет. Скрывать свое протеже по отношению к ним я не стал. В своей поддержке дочерям двух заслуженных солдат войны, один из которых был полным кавалером Ордена Славы, а другой – участником встречи на Эльбе, я греха не видел. Поспособствовал я и сыну Семена Владимировича – Александру в поступлении на учебу в Плехановский институт. Все трое моих двоюродных племянников успешно закончили учебу и разъехались на работу по распределению. А через три года сестры вернулись в Москву, в университет и поступили в аспирантуру. Здесь они и вышли замуж. Семенова Вера стала Ульяновой, а Александрова Татьяна – фрау Баумгардт. Муж первой оказался украинцем, а второй Иоахим Баумгардт – немец из ГДР. Этот немецкий философ тоже учился в то время в университетской аспирантуре. Такой вот получился семейный финал у Александра Владимировича Ушакова. В сорок пятом он штурмовал Берлин, а в семьдесят пятом в том же Берлине у него родился внук по фамилии Баумгардт. По-русски он научился говорить с большим акцентом. К деду, в Орел, он приезжал с немецкими гостинцами. А дочь присылала родителям посылки с продуктами. Не без горькой иронии рассказывал мне ветеран о немецкой колбасе и сосисках, которыми баловали его дочь и внучек. Деда теперь уже нет в живых, а внук теперь стал гражданином ФРГ. Неведомо теперь это деду. Его дочь и зять приспособились к иной жизни и приняли другие идеи.
В рыночную жизнь, не раздумывая, поспешили и дети Семена. Муж его дочери, Ульянов, недавний примерный лектор Центрального музея В. И. Ленина, как только началась перестройка, сдал свой партийный билет и стал участником какого-то совместного коммерческого предприятия. Дочь тоже избавилась от партбилета и преподает в Институте инженеров транспорта смутный научный предмет под названием политология. Наверное, не отстает она и в критике, и в разоблачении ленинской теории и стратегии политического руководства борьбы трудящихся за демократию и социализм.
Вот и вся история рода моего Деда Ильи Михайловича Ушакова в трех поколениях. О четвертом еще рано говорить. Но, по немногим моим сведениям, оно растворилось и почти утратило свою ушаковскую фамилию.
Дедовскую родовую линию с конца XIX века продолжили в XX семеро его сыновей и двое дочерей. Но не всем им удалось передать эстафету следующему поколению. Младший сын, Федор, не дожив до двадцати лет красным командиром погиб в Гражданскую. А старший его брат – Иван, штабс-капитан Колчаковской армии, в Гражданскую уцелел. Дожил до преклонного возраста, но потомством так и не обзавелся. Может быть, боялся передать ему свое белогвардейское прошлое.
У старшего сына, Николая, было двое детей – сын и дочь. Они выросли и перед Великой войной уже входили в самостоятельную жизнь. Но Ленинградская блокада не пощадила эту семью. Сначала в ней замерзли Николай Ильич и его жена, а дочь умерла в эвакуации в Пермской области. Блокадная дистрофия доконала ее там. Фамильную линию здесь удалось продолжить Александру Николаевичу. Но его единственный сын Владимир Ушаков, сумев стать доктором исторических наук, известным специалистам по истории Америки, не имел времени обзавестись семьей и в свои уже за пятьдесят рода не продолжил.
Старшая дочь ушаковского Деда – Мария Меркулова родила двух дочерей и двух сыновей. Здесь все складывалось благополучно. Но старшего ее сына, Василия, деникинского юнкера скосила не красногвардейская сабля, а тиф. Семья же второго тихо перевелась после Великой войны. Здесь родовая линия угасла. Богаче братьев детьми оказались дочери Марии Ильиничны. У ее старшей было трое дочерей, а у младшей – трое сыновей. Один из них не пришел с войны. А у остальных, живущих сейчас в ином государстве, на Екатеринославщине, дети уже не только не Ушаковы и не Меркуловы, а пишутся тоже иной национальностью и стали гражданами самостийной и незалежной Украины.
У коммуниста Михаила Ильича двое сыновей не оставили после себя потомства. Один из них добровольно ушел из жизни. А другого надломила жестокая репрессия отца.
Искавшие счастья и удачи в Екатеринославле братья Семен и Владимир Ильичи, рабочие знаменитого Брянского завода, больших семей не создали. Обоим помешал тиф. Единственный сын Семена Ильича – Николай оставил после себя одну-единственную дочь, наполовину украинку. А его внучка русской примеси в себе вообще не ощущает. Здесь тоже исчезла и ушаковская и русская линии.
Умерший тоже от тифа и тоже в Екатеринославле Владимир Ильич Ушаков оставил своей вдове двух сыновей-молодцов. Они пережили все невзгоды бедного, полуголодного детства и трудовой юности, прошли от звонка до звонка всю Великую Отечественную и дали жизнь трем правнукам нашего ушаковского прародителя. Но у старшего брата Александра Владимировича Ушакова единственная дочь стала гражданкой ФРГ – фрау Баумгардт. По национальности она пишется россиянкой, а вот ее сын Миша Баумгардт по-русски говорит с большим акцентом.
Сын и дочь Семена Владимировича воспитывают сейчас по одному ребенку. В обоих случаях у них оказались девочки. А уж их-то дети вряд ли будут знать, что была когда-то деревня Ушаково, где жил Ушаков Илья Михайлович – отец их дедов.