— Мы могли бы стать друзьями, — сказала Фейт.
— Как видишь, у меня есть друзья, — холодно ответила Агата, указывая на молчаливых землекопов. — Наша дружба родилась в Китае, где мы все чуть не сгнили заживо в той тюрьме из-за козней твоего отца.
— Но это безумие! — Фейт все еще пыталась осознать свое положение. — Что вы будете делать? Людей в пещере будут искать! Меня будут искать! Сюда приедут проводить расследование. — Ее взгляд упал на шахту. — Если вы поднимете доктора Джеклерса наверх, может быть, он не умрет. Иначе это будет убийство, и все будут знать, что виноваты вы!
— На нас напали, — возразила Агата, не моргнув глазом, — те же самые негодяи из города, которые бросались камнями пару дней назад. Они застали нас врасплох, сбросили бедного доктора в шахту и некоторое время бушевали, пользуясь внезапностью, пока мы не отогнали их и не подняли наших друзей наверх. В зависимости от того, насколько ты будешь упряма, ты можешь в панике сбежать или упасть, сломав шею.
Фейт взглянула на Крока. «Я же вам нравилась, — подумала она. — Вы меня жалели». Но с оглушающей ясностью она поняла правду. «Вы были добры ко мне только из чувства вины. Вы убили моего отца».
— Простите, мисс, — сказал Крок. — Я делал все что мог, чтобы вы были в безопасности.
Мысленно Фейт видела, как Крок подпиливает звено на лебедке, а потом в панике прикрепляет страховочные канаты, когда в корзину вместо преподобного садятся двое детей.
— Но я обязан миссис Ламбент жизнью, — продолжил он. — Я был бригадиром мистера Уинтербурна, и меня тоже отправили в тюрьму. Я бы умер там, но миссис Ламбент не бросила меня. Она оставалась в этом гнилом городе, пока не убедила их выпустить меня… но к тому времени заболела малярией. — Его глаза все еще напоминали небо, но сегодня оно было по-зимнему морозным.
— Дерево, мисс Сандерли, — сказала Агата. — Мы все заслужили этот приз. Это ключ к процветанию, которого мы так долго были лишены. Это наше право.
Хотя Фейт было больно это признавать, слова Агаты были справедливы. Уинтербурны никогда не владели деревом, но они потратили годы на изучение слухов, только чтобы его похитили у них из-под носа. «Они убийцы», — шептало Фейт горе. Но преподобный стал причиной смерти мужа Агаты. Фейт оценила эту холодную расчетливую месть. Она могла бы посочувствовать своим врагам, если бы не присутствовала при том, как доктора Джеклерса швырнули в шахту.
— Прошу вас, мисс. — Улыбка Крока была дружелюбной, но таила в себе угрозу.
— Я… — Фейт поникла. — Я спрятала растение. Я… я могу показать вам листья, и вы скажете мне, оно это или нет.
Агата отпустила руки Фейт, а Крок встал рядом, следя, чтобы Фейт не бросилась бежать. Фейт сунула руку в карман. Ее пальцы скользнули по ридикюлю с пистолетом и на секунду замерли на нем. Но если она вытащит пистолет, не снятый с предохранителя, Крок выхватит его. А если она взведет курок в кармане, все услышат щелчок. Поэтому она достала отцовскую табакерку. Протянула ее, но не осталась стоять на месте.
— Листья там? — Агата жадно дернулась к табакерке.
Как Фейт и надеялась, при этом миссис Ламбент оказалась под лучами солнца.
— Смотрите сами. — Фейт открыла коробочку и резко высыпала ее содержимое на Агату.
Фрагменты листьев вспыхнули на солнце, платье миссис Ламбент тотчас загорелось. Крошечные язычки пламени с шипением прожгли хлопок и тафту. Крок схватил какую-то тряпку и набросил ее на платье Агаты, чтобы сбить огонь. Фейт бросилась бежать. До того как землекопы очнулись, она успела подбежать к пасущейся лошади, отвязать узел и вставить ногу в стремя. Потом послышались крики и хруст камней под торопливыми шагами. Лошадь вздрогнула и нервно попятилась. Фейт подпрыгнула что было сил, надеясь оседлать ее. Но вместо этого повисла на седле, как мешок картошки, и тут лошадь понеслась вскачь.
Фейт отчаянно вцепилась в противоположный край седла, потому что испуганная лошадь перешла на быстрый галоп, и с каждым движением седло ударяло девочку в грудь. При каждом толчке пальцы ее готовы были сорваться, и она вот-вот должна была упасть на землю. Фейт чувствовала, как на ее рукавах трещат швы. «Как хорошо, что мать никогда не надевала на меня взрослый корсет», — подумала она.
Теперь копыта лошади стучали по дороге, а не по траве. За спиной еще раздавались крики, но голоса становились все тише. Несколько минут она неуклюже болталась на лошади, а потом разжала пальцы и с болезненным ударом приземлилась на пыльную дорогу. Лошадь замедлила бег и остановилась. Пошатываясь, Фейт встала на ноги, колени были разодраны. Прихрамывая, девочка подошла к лошади и сделала несколько попыток сесть на нее, но лошадь была оседлана для мужчины. На Фейт слишком много юбок, чтобы сидеть верхом, а сидя боком, она соскальзывала. Ей оставалось только идти пешком. Нельзя было терять ни минуты. Единственным преимуществом Фейт были быстрые действия. Но, с другой стороны, ее преследователи не имели ссадин, не были измучены, не испытывали на себе действие галлюциногенного фрукта и им не нужно было сражаться с тремя слоями юбок. Более того, эти люди знали, куда она направится. Они знали, где она живет.
К тому времени как Фейт добралась до тропинки, ведущей в Булл-Коув, нижняя юбка приклеилась к коже из-за крови, сочившейся из ее колена. Миссис Веллет открыла дверь и с ужасом уставилась на растрепанную запыленную Фейт. Миртл возникла рядом с экономкой секунду спустя.
— Фейт, где ты была? Где… О господи, что случилось?
Она затащила Фейт в столовую. Пока миссис Веллет ходила за аптечкой, Миртл рассматривала дочь, робко трогая кончиками пальцев ее свалявшиеся волосы, царапину на ухе, прорехи в платье.
— Милая, ах, милая, что с тобой произошло? Кто-то… кто-то…
Фейт не сразу уловила направление мысли Миртл.
— Нет. — Фейт всплеснула руками и попыталась успокоиться. — Нет, меня не ограбили. Я просто упала… ударилась… и бежала. Сюда направляется банда убийц, мама! Нам нужно уходить немедленно, или они нас убьют!
— Убийц? Что ты несешь, Фейт?
— Отец занимался в Китае ужасными вещами, — выпалила Фейт. — Он стал причиной смерти одного человека и украл уникальный ботанический образец, а теперь люди, которых он обидел, хотят отомстить. Миссис Ламбент, Бен Крок, землекопы… мама, нет времени объяснять, нам нужно уходить! Пожалуйста, пожалуйста, поверь мне хоть один раз!
В этот момент вернулась экономка с бутылочкой целебного бренди. Секунду Миртл колебалась, высунув кончик языка и хмурясь.
— Миссис Веллет, пожалуйста, приведите Говарда. Мы должны уйти немедленно, пешком. На нас собираются напасть какие-то преступники.
— У Прайта есть дробовик? — с надеждой спросила Фейт.
— Прайт уволился вчера днем, — рассеянно ответила Миртл.
— Но… — Фейт вспомнила, как вчера вечером Миртл угрожала дядюшке Майлзу, что слуги вышвырнут его из дома.
Мать поймала ее взгляд и грустно улыбнулась.
— Да, милая, — ответила Миртл. — Я блефовала.
Миссис Веллет вернулась вместе с Говардом.
— По нижней дороге или по верхней? — прошептала Миртл себе под нос. — Если пойдем по нижней, спрятаться или бежать будет некуда. Если по верхней, можем сократить путь через луга или спрятаться в кустах…
— Мэм… — Миссис Веллет прокашлялась. — Надо… пойти по нижней дороге.
— Почему? — Миртл удивилась непрошеному совету.
Миссис Веллет с неловким видом поджала губы и втянула подбородок. Если бы она могла спрятать голову в воротник, как черепаха, она бы наверняка это сделала, подумала Фейт.
— Если мы пойдем по нижней дороге, мы встретим экипаж, — наконец произнесла миссис Веллет. — Кое-кто едет… повидаться со мной.
Нижняя дорога и море только и делали, что заигрывали друг с другом, но сегодня они были особенно увлечены. Прилив набирал силу, заставляя огромные волны с шумом разбиваться о берег. Посвежевший ветер приносил с моря брызги и наполнял воздух маленькими радугами. Миссис Веллет терпеливо вела Говарда за руку, в то время как Миртл в своем безупречном черном платье сражалась с порывами ветра, и ее плотная вуаль колыхалась от шумного дыхания. Никто из них не взял с собой багаж или хотя бы веер. Руки и ноги Фейт болели после падения с лошади, колено ныло, и начинал сказываться недосып. Время от времени ее голова будто наполнялась ватой. Она постоянно оглядывалась, боясь преследования.
Грохот застал Фейт врасплох. Она слишком устала, ослепла от солнца и не могла понять, откуда он доносится. Потом что-то хрустнуло на дороге в нескольких футах, и она обернулась, увидев, что позади нее упал и раскололся на части красновато-коричневый камень.
— Они над нами, на утесе, бросают камни! — Фейт придвинулась ближе к удаленной от моря стороне дороги. — Сюда, быстрее! Под выступ!
Остальные последовали ее примеру и тесно сгрудились под крошечным каменным навесом.
— Должно быть… уфф… они думали, что мы пойдем… уфф… по верхней дороге, — задыхаясь, сказала Миртл.
— Теперь они знают, где мы, — пробормотала Фейт. — Кто-нибудь из них вернется и перекроет нам дорогу назад.
Еще один, более крупный, камень рухнул совсем рядом с беглецами. Осколок отскочил и задел Говарда, который заплакал от боли и смятения. Этот плач пронзил Фейт в самое сердце, вызвав у нее приступ ярости. Чуть дальше впереди дорога резко шла под уклон и потом снова выравнивалась. И там единственной защитой от яростного капризного моря был волнорез. Шум воды оглушал. Каждая волна поднималась сверкающей шапкой белой пены над краем волнореза и с плеском обрушивалась на дорогу, окатывая утес. Один бурлящий всплеск промочил их всех до нитки. Дорога размокла от соленых луж. С дрожью Фейт вспомнила, что в день их приезда эта дорога была затоплена. Она не помнила время приливов и вполне допускала мысль, что волны поднимутся еще выше. Хуже всего было то, что, когда Фейт оглянулась, сквозь искрившиеся на солнце брызги воды в отдалении она заметила силуэты людей.
— Они идут! — крикнула она.