— Она превратилась в то самое оружие, о котором столько говорили кресанийцы, — подтвердил самые смелые догадки Заместителя Тонвель.
— Это невероятно, — выдохнул Дигин. Перед его мысленным взором стали открываться новые перспективы, одна другой привлекательнее. Война больше не была приговором, окончательным и бесповоротным. — А Сайрус? — вдруг вспомнил он.
— Они ушли вместе, — доложил магистр. — Ему больше ничего не оставалось.
— Верно, — согласился Дигин, и едва сдержал довольную улыбку. Все складывалось, как нельзя лучше. Уж ему-то не надо было объяснять, что произошедшие события обязательно повлекут за собой реакцию Кресании. Соседи быстро поймут, что не в состоянии противостоять подобной силе в одиночку и постараются прибегнуть к помощи недавнего противника. А если правильно разыграть эту карту и изобразить себя невинными пострадавшими от опасных замыслов Главы Коллегии, к которым не причастен Заместитель и группа приближенных к нему магов, можно вполне рассчитывать на неплохой результат.
— Вы же не объявите Сайруса вне закона? — словно в воду глядя, поинтересовался Тонвель.
— Именно так я и поступлю, — тонко улыбнулся Заместитель. — И чем быстрее, тем лучше. Кавер! — он подозвал к себе преданного магистра, и тот уже через секунду стоял рядом, готовый исполнить любую волю Дигина. Тонвель поморщился, глядя на такую трусливую преданность. И не стал оставаться, чтобы выслушать, в какую именно форму облечет Дигин свою идею свалить всю вину на Сайруса.
— Вы позволите мне пару дней отдыха? — вмешался он в беседу.
— Разумеется, — Дигин еще раз окинул взглядом измотанного магистра иллюзий. — Более того, если все пойдет гладко, обещаю Вас вовсе не беспокоить, Тонвель.
— Благодарю, — кивнул магистр и вышел из дверей.
— Тонвель, — Клайдон набросился на магистра прямо в коридоре лечебного корпуса, в который Тонвель вернулся за вещами. — Это правда? То, что рассказывают?
— Что? — уточнил невозмутимый Тонвель. — Вы об уничтожении Дона? Да, увы.
— Все так, — помрачнел Клайдон. — Но я имел в виду, это действительно дело рук Олянки?
— Не то чтобы рук…
— Прекратите Ваши увиливания, — взорвался Клай, — Вы не на поле боя.
— Если я прав, скоро поле боя сузится до охоты на известную Вам особу.
— Так это, правда, она? — напрягся Клай.
— Да, — признал коллега.
— И… как это случилось?
— Быстро, магистр, очень быстро, — вздохнул Тонвель. — Она просто взорвалась и уничтожила все в радиусе тысячи шагов. К моему глубочайшему сожалению, за ее спиной оказался Дон.
— Она не видела его, — глухо проговорил Клай.
— Вы полагаете, это ее оправдывает? — изумился Тонвель.
— Нет, конечно, — моментально отреагировал Клай. — Но почему она взорвалась? Что там случилось? Как она оказалась с вами?
— Сайрус был, — Тонвель помолчал, подыскивая правильные слова, — на грани гибели. Мы оба, — добавил он истины ради, вспомнив, в каком положении они очутились.
— Она спасла вас, — произнес Клай.
— Меня — возможно, — не стал спорить Тонвель. — А вот Сайруса — едва ли, скорее, погубила.
— Кресанийцы все видели? — предположил Клай.
— Даже если и не видели, только слепой не заметит последствия. Они легко сольют две токи.
— Вы правы, — проговорил Клай. — Они и так хотели заполучить ее, а теперь…
— Теперь, если Дигин поведет правильную политику, они воспользуются нашей помощью.
— Он сдаст ее? А как же Сайрус? — поразился Клай.
— Исчезнет, как и она, если достанет ловкости и сил.
— Так мы что же, теперь будем гоняться за ней и Главой?
— Бывшим Главой в скором времени, поверьте мне, коллега, — отрезал Тонвель и не стал отрицать очевидного.
— А война? А все то горе, что причинили нам кресанийцы? Все это просто будет забыто в гонке за Олянкой?
Тонвель пожал плечами:
— А какой выбор? Драться? — уточнил он, окидывая магистра скептическим взглядом. — У нас нет ни сил, ни ресурсов. По сути, в каком-то смысле, такой поворот событий для нас — спасение. Жертв уже предостаточно. Два мага — ничто в сравнении с целой страной.
— Мы учили ее, — с нажимом произнес Клай. — Мы в ответе за то, что произошло.
— Да что Вы? — голос Тонвеля наполнился сарказмом. — Кажется, исследовательский отдел все еще на месте, в отличие от Дона? — ударил он по больному месту Клая. — Мы учили необычную одаренную девушку. А это… это конец света в одном лице. Страшная, никем не контролируемая сила.
— Но это ведь все еще она, — попытался возразить Клай.
— Она — угроза, Клай, реальная угроза нашему миру.
— И как же Вы собираетесь ее уничтожить?
— Это, к счастью, не мне уже решать, — развел руками Тонвель, демонстрируя свои пострадавшие способности.
— Вам прилично досталось там, у Дона, — спохватился Клай, разглядывая магистра. — Спасибо, Тонвель, — добавил он, хотя его родной город и не уцелел.
Тонвель лишь молча склонил голову и спешно удалился.
Я не заметила, как совершила переход. Неужели со мной теперь это будет постоянно? Неконтролируемые выбросы силы, неосознанные действия? Или осознанные, но только тем самым измученным и больным существом внутри?
В городе царила ночь. Здания, многоэтажные, плотно прилегающие друг к другу, иногда соединенные галереями где-то высоко над землей. И ни огней, ни лун, только слабые свечения то тут, то там. Я всмотрелась в ближайшее здание и пошла ко входу. Это был не мой мир, и не один из серых. Что-то искривленное и странное, одновременно техничное и фантастичное.
Внутри оказалось очень даже людно. Все куда-то спешащие, худые, проворные и в грязных оборванных одеждах. Завод- не завод? Внешне не похож, да и никаких механизмов.
— Новенькая? — девушка ловко подцепила меня за локоть и поволокла за собой. Мы поднялись на несколько пролетов по голым бетонным ступеням, а затем она мягко подтолкнула меня к трубе, пластиковой, секционной, как на стройках, и я заметила, как в похожие трубы ныряют другие люди. Я подчинилась и скатилась по трубе, очутившись на новой бетонной площадке.
— Идем, надо спешить, — девушка вылетела из трубы следом за мной, уже вскочила на ноги и поволокла меня следом.
— Что, Зира, не успеваешь? — подначивал парень в такой же бесцветной одежде, что и Зира.
— О себе побеспокойся, Гавр.
Я смотрела на них и ничего не понимала. Вдруг они начали задыхаться, и силы стали стремительно их покидать. Вот на ступеньку присела Зира и грустно посмотрела на меня, потянув за руку и заставляя опуститься рядом. А на пролет выше застыл Гавр и тяжело прислонился к стене.
— Гавр, нет! — ее крик больше походил на слабый оклик. Но это уже не имело никакого значения, потому что стена, на которую опирался Гавр, исчезла, и он беззвучно повалился в пустоту.
— Что здесь, черт побери, происходит? — не выдержала я.
— Ночь, — не впопад отозвалась Зира. — Ты скоро поймешь, — добавила, тяжело дыша. — Темнота, она будто выпивает все твои силы.
— А здания?
Зира отдышалась и с трудом поднялась на ноги, держась за мою руку. И тут же вновь потянула меня прочь. Теперь я ступала с большой осторожностью, потому что в любой момент ожидала подвоха: вдруг ступенька исчезнет или труба целиком. Труб, к слову, было несчетное количество, они-то и соединяли здания между собой, иногда одно крыло с другим, или верхний этаж с нижним.
Вокруг стало совсем светать, и Зира воспряла духом. Теперь мы что есть сил карабкались наверх очередной башни.
— Куда мы идем? — не выдержала я, вырывая руку из цепких пальцев Зиры.
— Надо спешить, — отозвалась Зира, ничем не объясняя происходящее. Она вновь ухватила меня за руку и уже через несколько прыжков и пролетов мы, наконец, оказались на крыше одного из зданий.
— Смотри, — крикнула мне Зира, и я уставилась на зарево на горизонте и занимающийся рассвет. Но самым диким и невероятным было то, что башни с рассветом подымались заново. Этажи росли на глазах, бетонные стены вырастали вокруг каркасов, оплетая их и подымаясь все выше и выше.
— Что происходит? — я не могла оторвать взгляд от завораживающего зрелища. Я видела кучу миров и их обитателей, даже получила укус китсы, множество раз шагала по Сепии с ее странными ветрами и запутанными следами, но никогда такого.
— Светает, — объяснила Зира, а я вновь ничего не поняла.
— А со зданиями что?
— Подымаются, — все также односложно отозвалась она. И снова добавила привычное: — Идем, пора.
— Куда?
— В переходы. Надо спешить.
Я откровенно потерялась в местной логике. Вид подымающихся зданий, обрастающих все новыми и новыми деталями, завораживал, но и производил одновременно гнетущее впечатление. То ли картина была слишком нереальной и чуждой, то ли здания казались какими-то полуживыми монстрами.
— А что происходит ночью?
— Ночью все растворяется. Зачем им хранить свою структуру? Она восстанавливается утром.
Я встряхнула головой, все также ведомая вперед Зирой.
— Ну, давай, — Зира засунула меня в очередную трубу. Теперь мы сменяли одну трубу на другую, спуск за спуском, и все же перемещались куда-то в сторону. Не успела я свыкнуться с этим движением, как заметила, что снова начинает темнеть.
— Что происходит? — окликнула я Зиру.
— Темнота наступает, — Зира опасливо оглянулась назад, будто тьма была человеком, преследующим нас по пятам.
— Зира, — позвала я, но было уже поздно. Она вновь тяжело осела на лестнице и прислонилась плечом к стене.
— Тьма будто выпивает тебя. Со временем ты поймешь, — бессильно прошептала она, с трудом перемещая руку. И я вдруг поняла, что она говорит правду. Тьма здесь лишала сил, выпивала, разрушала здания, истощала саму ткань мироздания. С рассветом мир пытался возродиться. И так по кругу, с тем лишь существенным дополнением, что сутки здесь были болезненно коротки. Всего какие-то двадцать-тридцать минут назад мы с крыши наблюдали за восстановлением зданий, и вот уже лежим, придавленные темнотой. Зира не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.