Вопреки ожиданиям англо-французов, солдаты Цинской империи в этот раз приняли рукопашный бой на укреплениях и внутри форта, когда атакующим всё же удалось с двух сторон взобраться на валы. Европейцы объясняли эту неожиданную стойкость тем, что командовавшие обороной форта высшие маньчжурские офицеры предпочли отступлению смерть – генерал Чэнь И пал в рукопашной схватке, а генерал Ша Чуньюань, видя неизбежное падение форта, со знаменем в руке перерезал себе горло.
Новые переговоры и путь на Пекин
Из-за понесённых потерь и утомления войск английский и французский командующий первоначально колебались – продолжать ли штурм обстреливаемого канонерками второго форта или отложить его на следующий день. Их колебания разрешил белый флаг и парламентёры, прибывшие от чжилийского наместника, который предлагал союзникам прекратить военные действия в обмен на разрешение плавания по реке Байхэ. Союзные генералы потребовали безоговорочной сдачи всех фортов и оружия.
Не дожидаясь ответа, англо-французы двинулись к последнему форту левого берега и беспрепятственно заняли его, разоружив в нём 2–3 тысячи китайских солдат. В ходе дальнейших переговоров китайцы некоторое время отказывались сдать форты правого берега, но к вечеру чжилийский наместник Хэн Фу лично согласился сдать все укрепления с вооружением и запасами и направить к союзникам маньчжурских офицеров, чтобы показать места закладки мин в фортах и подводные заграждения на реке.
В итоге англо-французам достались все форты Дагу с 518 орудиями и свободный доступ в реку Байхэ, важнейшую коммуникацию на Тяньцзинь и далее к Пекину. В ходе штурма форта 21 августа цинские войска потеряли до 2000 убитыми и ранеными, англо-французы – около 400.
Осмотрев форты устья Байхэ, союзники пришли к убеждению, что занятие их со стороны моря было бы делом невозможным. Особо прочными были и шесть рядов заграждений на реке: деревянные сваи, боны и металлические колья, чьи острия показывались над водой лишь во время отлива. Все форты были прикрыты рвами с заграждениями из кольев. Обращённые к морю валы фортов, сложенные из земли и тростниковых фашин, достигали высоты 10 метров.
Один из фортов Дагу после обстрела европейской артиллерией.
Фотография 1860 года
Спустя сутки, 23 августа 1860 года, адмирал Хоуп на шести канонерских лодках достиг Тяньцзиня, чего он не смог сделать годом ранее. Китайские войска уходили по направлению к Пекину. 25 августа передовые части английской и французской пехоты, прибыв на канонерках, высадились в Тяньцзине. Остальные кавалерийские и пехотные соединения союзников двигались берегом вдоль Байхэ. Оккупанты не удержались в богатом городе от грабежей.
До 7 сентября англичане и французы вели в Тяньцзине переговоры с представителями императора Сяньфэна. Император соглашался на все экономические требования союзников, но отказывался платить контрибуцию и принимать европейских посланников, опасаясь, что они таки не падут перед ним ниц (что тут же вызовет у китайских подданных обоснованное сомнение в его «божественном мандате»).
Внутренняя часть одного из фортов Дагу после обстрела европейской артиллерией
Не добившись от цинских сановников подписания требуемых соглашений, европейские генералы и дипломаты сочли, что китайцы затягивают переговоры, чтобы подготовить оборону своей столицы, и приняли решение двигаться от Тяньцзиня вдоль Императорского канала к городку Тун (Тунчжао). Этот населённый пункт располагался всего лишь в дневном переходе от столицы Китая.
«Коровьи рога» против европейцев
Успешно высадившись на берегах столичной провинции и заняв мощные форты Дагу, англо-французская армия 9 сентября 1860 года выступила в поход на столицу империи Цин.
Набранные в Тяньцзине гужевые повозки, их возницы и погонщики при первой возможности разбежались, и союзному командованию пришлось организовывать движение обоза на захваченных джонках по Императорскому каналу. Войска же двигались по грунтовой дороге вдоль правого берега канала.
Всё это время европейцы не прекращали переговоров с китайскими представителями, пока утром 18 сентября в одном дневном переходе от Пекина их передовые части не обнаружили развёрнутые в поле войска Маньчжурской империи.
Европейцы решили, что вероломные китайцы хотят их неожиданно атаковать. Хотя командовавший «восьмизнамёнными» войсками монгольский князь Цэнгэринчи лишь пытался развёрнутой армией без боя остановить движение англо-французов по дороге к Пекину на время переговоров. Он расположил свои части – от 20 до 30 тысяч преимущественно маньчжуро-монгольской кавалерии – подковой, вытянутой почти на 5 километров на подступах к городку Тунчжао у деревни Чжанцзявань. По фронту развернулись семь батарей на 84 орудия, ещё одна 18-орудийная батарея располагалась на возвышенности позади строя кавалерии. Пехота играл вспомогательную роль, занимая деревни.
По сути, Цэнгэринчи следовал традиционному для маньчжуров построению войск, которое ещё в 1853 году описал российских дипломат и разведчик Егор Ковалевский: «Любимый способ построения войск и атаки известен под именем «коровьих рогов». Китайские полководцы стараются обойти неприятеля с двух флангов и занять все окрестные высоты, на которых устраивают батареи, но при этом принимают столько разных предосторожностей, что разве какой-нибудь татарин-неприятель не заметит их намерений…»
Окрестные поля были покрыты зарослями сорго (гаоляна) в человеческий рост, что затрудняло обзор будущего поля боя. Цэнгэринчи не ждал, что европейцы с ходу ринутся в наступление, пока их посланники ведут переговоры в тылу китайских войск. Поэтому развёртывание походных колонн союзников в боевые порядки происходило беспрепятственно. К 10 часам утра 18 сентября 1860 года союзная армия построилась для боя, англичане занимали левый фланг, французы – правый. Фланги европейцев прикрывала кавалерия: английские драгуны, сикхи и французские спаги. Вперед под прикрытием стрелковых цепей на удобные высотки и позиции выдвинули артиллерийские батареи.
Цэнгэринчи, видя приближение развёрнутой европейской армии, приказал арестовать европейских переговорщиков и бросил в атаку часть своей кавалерии. Англичане отбили атаку маньчжурской конницы на фланге и сами перешли в наступление, одновременно китайские позиции атаковали французы. Маньчжурские войска имели в лучшем случае лишь двойное превосходство в численности, но их средневековое вооружение и тактика не позволили выдержать огонь и отразить атаки лучших европейских армий. Огонь полевой артиллерии китайцев оказался совсем неэффективным, в то время как европейские орудия, в особенности нарезные, громили китайский строй.
В течение нескольких часов англо-французы выбили «восьмизнамённые» войска с занимаемых позиций, захватили их батареи и вынудили поспешно отступать к переправе через Императорский канал. Здесь маньчжуры при помощи пушек ещё раз попытались сдержать европейское наступление, но были опрокинуты совместной атакой англичан и французов. Части маньчжуро-монгольской кавалерии удалось обойти союзников и атаковать их обоз, но союзный арьергард достаточно быстро отбил нападение огнём винтовок.
К двум часам дня сражение у Чжанцзяваня было окончено. Отступавшие маньчжуры без боя оставили городок Тунчжао. Союзники, потеряв несколько десятков человек, захватили 80 китайских пушек, убили и ранили до 1500 цинских солдат. Саму деревню европейцы предали огню и разграблению, якобы за то, что местные жители отказались доставить им требуемое количество припасов.
Но войска империи Цин не были окончательно сломлены, у Чжанцзяваня потери понесла в основном маньчжурская пехота, конница сохранила свою мощь – Цэнгэринчи так и не бросил в бой её главные силы. Однако непосредственно под стенами Пекина «знамённый» монгол уже не мог уклоняться от боя. Решающего сражения искали и англо-французы.
И уже на третий день после боя у Чжанцзяваня, 21 сентября 1860 года, началась битва за Пекин. Противники сошлись у деревни Балицяо, рядом с которой располагался одноимённый каменный мост через Императорский канал – один из нескольких старинных мостов в окрестностях Пекина, украшенных мраморными фигурами львов.
Битва на мосту с мраморными львами
По европейским, сильно завышенным, оценкам у Цэнгэринчи было около 50–60 тысяч войск, в том числе до 30 тысяч конницы. Маньчжурская кавалерия вновь выстроила «коровьи рога» длиной до 5 километров по фронту. В промежутках конных полков располагались артиллерия и пехота, пехотные части находились и позади кавалерии.
Союзники начали сражение в 6 утра: французы повели наступление к мосту Балицяо, а англичане – несколько левее, к небольшому пешеходному мосту через канал у деревни Бусыцяо. Генерал Джеймс Грант планировал решительной атакой в направлении мостов заставить маньчжурские войска отступить к ним и там, пользуясь скученностью массы войск противника, нанести ему огнём большие потери и наголову разгромить.
Техническое и тактическое превосходство позволило полностью реализовать этот план. Решительная атака массы маньчжурской конницы в плотном строю была отражена огнём винтовок и артиллерии. Маньчжурам удалось обойти фланги французских частей, в ряде случаев европейской пехоте пришлось строиться в каре, а выехавшего на рекогносцировку генерала Гранта в зарослях гаоляна едва не захватили в плен маньчжурские всадники.
Но во всех случаях европейские, артиллеристы и пехотинцы хладнокровно встретили атаки тысяч конных латников убийственным огнём почти в упор, не дав им и шанса приблизиться к себе. Понесшую большие потери маньчжурскую конницу преследовали драгуны, сикхи и огонь нарезных пушек.
Отразив кавалерийскую атаку англо-французы сами атаковали позиции китайской пехоты. Полевая артиллерия империи Цин опять не смогла причинить наступавшим заметных потерь, её ядра пролетали над головами европейских пехотных колонн. Угрожая штыками, а местами переходя в рукопашную, англо-французы отбросили китайскую пехоту к мосту Балицяо.