Чернобородый некоторое время молчал, не отрывая взгляда от остатков серебряной пыли, задержавшейся на ткани мешочка, потом сказал сухим, полностью лишенным эмоций, тоном:
— Ты бесполезна.
Но отчего-то прозвучало это как "Ты сейчас умрешь".
— Убьете меня? — спросила Росана и задалась мысленным вопросом — а хочет ли она жить? Задалась, но однозначно ответить себе не смогла.
— Если бы я мог использовать твое тело, то давно бы убил, — непонятно ответил чернобородый. — Но да, пожалуй…
Росана вдруг охнула в голос, прижала обе руки к солнечному сплетению, потом сильно наклонилась вперед и, не удержав равновесия, рухнула на колени. Ощущение было такое, будто в том месте, где сходятся ребра, ей поместили гарпун и резко за него дернули. Боли не было, только сильное тянущее чувство.
Знакомое чувство — Росана ведь не так давно его уже испытывала…
Первым, что она увидела, подняв голову, было сияние. Потустороннее голубоватое сияние, которое излучала Волна духов и каждый из них по отдельности. Сияние окружало того самого духа, которого Росана первым увидела в Вечной Степи. Эльф в одежде кочевника. Таэль, как назвал его Верховный Шаман.
Дух Степи и чернобородый какое-то время смотрели друг на друга. На Росану никто из них внимания не обращал, тянущее чувство ослабло, и она осторожно поднялась на ноги и попятилась, стараясь двигаться так, чтобы дух оказался между ней и чернобородым. В отличие от него, местные духи смерти ей никогда не желали.
Дух заговорил первым.
— Убирайся! Это наша земля.
Чернобородый холодно рассмеялся.
Дух вскинул руку и резко сжал пальцы в кулак. Лицо чернобородого исказилось болезненной гримасой, и Росана увидела, как прямо на глазах седеет его борода, будто кто-то красит ее белой краской широкими мазками кисти. Лицо сморщилось, кожа стала выглядеть как печеное яблоко, посерела, а потом и вовсе начала отваливаться — вместе с кусками гниющей плоти…
Росана прижала руку ко рту, а когда ее желудок болезненно сжался, подумала, как хорошо, что она весь день ничего не ела.
Тело чернобородого упало на снег, а там, где он был, остался стоять призрак — полупрозрачный юноша с древними страшными глазами. Тот самый призрак, который в привидевшимся Росане сне пытался убить ее.
Значит, это был не сон.
И действительно ли он хотел ее просто убить?
Не к этому ли была сказана фраза чернобородого "если бы я мог использовать твое тело…"?
Росана вновь ощутила сильный толчок в районе солнечного сплетения, но в этот раз удержалась на ногах, а вокруг, один за другим, стали возникать духи Вечной Степи. У части из них явно была эльфийская кровь, другие выглядели чистокровными людьми.
— И что это меняет? — произнес призрачный юноша тем же холодным тоном, каким прежде говорил чернобородый. — Вы уже пытались меня прогнать и у вас ничего не получилось.
— Но это было до того, как мы поглотили тварей Хаоса, — любезно ответил Таэль и вновь вскинул руку. Другие духи не шевелились, но Росане почудилось, будто они каким-то образом передают Таэлю свою силу.
"Поглотили тварей Хаоса"?
Таэль говорил о бездне, полной бесов, которую Росана видела на месте белой юрты фальшивого Верховного Шамана? Тогда она думала, что духи просто сражались с порождениями Хаоса и сумели закрыть им путь в человеческий мир. Но, оказывается, духи этих бесов "поглотили" — что бы это слово в данном случае не значило….
Задул, запел, засмеялся ветер, как бывало перед приходом призрачной Волны, а потом на том месте, где стоял полупрозрачный юноша, вырос столб слепящего белого света. Весь мир будто содрогнулся, и чувство, которому Росана не знала названия, подсказало, что там, под слоем снега, по земле разбежались сотни трещин.
Когда столб света рассеялся, призрачного юноши больше не было, а от тела чернобородого осталась лишь куча пепла.
— Кто он был? — спросила Росана, и Таэль повернулся и подошел к ней.
— Древний злой дух, — ответил.
— Он забирает тела у людей?
— Да, постоянно.
— Вы его уничтожили? — Росана очень надеялась, что Таэль ответит утвердительно, но тот покачал головой.
— Лишь временно развоплотили. Но в Великую Степь он теперь долго не сунется. Развоплощение, даже временное — штука очень неприятная.
— Он бессмертен?
Таэль недоуменно моргнул, потом рассмеялся:
— Все духи бессмертны — на то мы и духи. Мы бессмертны до тех пор, пока не решим родиться вновь в человеческом теле или пока не найдется кто-то сильнее нас и достаточно упрямый, чтобы потратить время и силы на наше уничтожение.
Потом Таэль провел рукой вдоль ее тела и все неприятные тянущие ощущения ушли.
— Нам пришлось использовать эхо твоей соединяющий нити, оставшейся в Вечной Степи, чтобы добраться сюда, — объяснил он извиняющимся тоном. — Иначе мы бы не успели.
Росана вновь прижала ладони к своему солнечному сплетению. Таэль явно говорил о том случае, когда она поднялась в Вечную Степь, чтобы позвать духов справиться с самозванным Верховным Шаманом.
— Вы знали, что этот злой дух здесь будет?
Таэль пожал плечами.
— Мы давно следим за ним. Но пока в его руках было феано, мы опасались приближаться.
— Феано развоплощает духов? — поразилась Росана, но Таэль покачал головой.
— К счастью, нет, но последствия для нас все равно неприятные… С этими божественными артефактами вечно проблем не оберешься.
— Еще и божественными…
Росана помолчала пару мгновений, потом встряхнулась и спросила:
— Значит, теперь вы в любой момент сможете оказаться рядом со мной?
— Да, но только в пределах Великой Степи, — ответил Таэль. — И только если ты не заберешь свое эхо.
— Но я не знаю, как его забрать…
— Вот и отлично, — Таэль рассмеялся, потом добавил: — Чтобы мы могли спуститься по эху соединяющей нити, душа шамана должна быть очень сильна. Увы, среди ныне живущих таких шаманов единицы.
Он оглядел ее неподходящий для зимней степи наряд и уже серьезно добавил:
— Но как бы душа шамана ни была сильна, тело не становится неуязвимым. Вон там, — он указал в направлении заката, — ближайшее становище. Иди, не останавливаясь, и успеешь добраться до того, как спустится ночь.
Отступил на шаг, чуть склонил голову на прощанье, и прежде, чем Росана успела что-то сказать, исчез. А с ним исчезли и все остальные духи.
Росана несколько раз глубоко вздохнула, поплотнее запахнула меховую накидку, и зашагала в указанном направлении, мысленно похвалив себя за то, что для приема выбрала туфли с самой удобной колодкой и на самом низком каблуке. Ноги в них, конечно, уже застыли, но она хотя бы могла нормально двигаться.
Нижняя часть солнца уже коснулась горизонта, когда ее остановил оклик на языке тууров:
— Стой! Кто ты такая? Назовись?
Росана подняла голову. Впереди стояло двое знакомых тууров, новых охранников Верховного Шамана, которых он выбрал взамен погибших. Только вот они не узнали давно привычного им Ресана в облике имперской нобилессы.
— Верховный Шаман велел вам встретить меня, — ответила она им с полной уверенностью в своих словах и смутно удивилась, откуда это знает. — Проводите меня к нему.
И подумала, что Верховный был прав в том, что ее маскараду было суждено продержаться недолго…
— Ты решилась, девочка? — спросил ее Верховный, когда, закутанная в несколько теплых шкур, она сидела на циновке в его белой юрте и пила, обжигаясь, горячий чай с медом из деревянной пиалы. — Ты будешь учиться у меня?
Росана опустила пиалу.
— Я не решилась. Мне нужно время.
— Зачем? — спросил Верховный мягко.
— Я буду думать.
— О чем?
Росана посмотрела в пиалу, где в парящей жидкости отражалось ее бледное лицо. Собственные глаза показались ей чужими — холодные и пустые.
— Обо всей моей жизни, — сказала она тихо.
Глава 34
Ресан исчез, уведенный куда-то чернобородым шаманом, но Венд так и остался стоять у входа в юрту, вспоминая как слова юноши — "Я нашел способ уничтожить Тонгила" — так и реакцию Верховного. Будь это просто слова, Венд бы не сильно беспокоился, но Верховный вел себя так, будто чернобородый, который явно взялся помогать Ресану, был очень и очень опасен. А значит и вероятность "уничтожить Тонгила" была весьма высока.
А Венд застрял тут, бесы знают в какой глуши, и даже никак не мог предупредить Арона!
Или все же мог? Существовали ли способы связаться с империей?…
Дышать стало трудно, и Венд потянулся к ставшему вдруг тугим вороту рубашки. Расстегнул, но воздуха не хватало еще больше.
Ошейник!
Теперь он не мог дышать вовсе…
Венд вцепился в полосу металла на своей шее, пытаясь оттянуть хоть немного, но все казалось бесполезно.
Ноги не держали, и он упал, сперва на колени, потом ничком. Собственные хрипы и яростные удары крови в висках заглушали почти все остальные звуки, перед глазами потемнело, но, кажется, где-то там кто-то что-то кричал, кто-то бежал, шла какая-то суета. Потом чьи-то еще руки вцепились в его ошейник…
А потом Венд вдруг смог вдохнуть — по-настоящему, полной грудью. Вдохнул, тут же закашлялся — горло нестерпимо болело — выдохнул и вдохнул вновь. Картина перед глазами прояснилась.
Рядом с ним, лежащим на земле, на коленях стоял Верховный Шаман и с мрачным видом разглядывал разломанный пополам ошейник. Потом он поднялся и велел оказавшимся поблизости туурам:
— Помогите ему дойти до моей юрты. — Взглянул на Венда и добавил: — Нам нужно поговорить, имперец.
Тууры завели Венда, который едва переставлял ноги, в юрту, и усадили на циновку. Едва они вышли, как Верховный заговорил:
— Я читал послание Харидема, твою ситуацию знаю. Так вот, проклятия на тебе нет и никогда не было, а ошейник я снял. Делать тебе здесь больше нечего, Ресан сюда тоже уже не вернется. Сегодня ночью переждешь последнюю Волну в Хранимом месте, и прямо оттуда, не возвращаясь в становище, езжай в империю. — Верховный протянул опешившему Венду нечто, похожее на большие игральные кости, только с звериными мордами вместо точек. — Это моя личная тамга. С ней тебя безопасно пропустят через все заставы.