По лицу Каира скользнула болезненная гримаса.
— У тебя нет права спрашивать у меня отчета! Ты лишь смертный с парой капель божественной крови. Я бы вообще не стал с тобой говорить, если бы не это, — он подкинул на руке жезл и добавил задумчиво: — Ты аномалия. Ни один из моих потомков, неважно на сколько поколений отдаленный, не должен был получить Темный Дар, тем более настолько сильный.
Что ж, у Арона и впрямь не было права спрашивать у бога отчета. А насчет аномалии — он действительно никогда прежде не слышал, чтобы кто-то из его клана становился Темным магом.
— Мне говорили, что я похож на первого Арона Тонгила. Это действительно так? — спросил он.
Каир помолчал.
— Одно лицо, — ответил наконец. — Рост, фигура, походка, мимика, жесты — все то же самое. Даже характер — судя по тому, что я успел в тебе уловить. Только мой сын излучал Свет, как и должен был. И когда стал полностью смертным, остался Светлым магом.
В последней фразе отчетливо слышалось обвинение. Арону очень хотелось ответить, что он не выбирал, с каким Даром родиться, но чувство самосохранения подсказало промолчать.
— Ладно, — Каир бросил ему жезл. — Держи. Раз уж он тебя не убил, пользуйся им и дальше. Все равно никто другой из смертных не сможет этого сделать. На правление я тебя не благословляю, но и мешать тебе мои слуги не будут.
— Потому что так у меня больше шансов остановить Время Хаоса? — спросил Арон, возвращая жезл на место. Рука привычно легла на его навершие, которое больше не обжигало, было сейчас лишь приятно теплым. — Или потому что мир все равно погибнет?
Каир кивнул.
— Верно. Или то, или другое. А теперь, прежде чем ты вернешься править страной, на которую у тебя нет никаких прав, нужно сделать кое-что еще…
Темнота упала внезапно, скрыв и храм, и Каира.
Темнота была непроглядной, и Арон впервые понял, что ощущают в такой ситуации обычные люди. А чувство, не имеющее отношения к стандартным пяти, подсказало: он ничего не видит, потому что темнота и есть Ничто.
Потом там появилось нечто материальное, некое присутствие. Вот присутствия стало больше, оно расширилось, выросло, изменилось.
Темнота исчезла.
Арон стоял на краю огромного живого листа, который покачивался на волнах, а те искрились бесчисленными крохотными огнями. Будто вода была наполнена нетонущей алмазной крошкой, которую неведомая магия заставила светиться изнутри. Небо над головой было ночным, без луны и без облаков, и его звезды не отражались в воде…
— Это не вода, — произнес знакомый голос за спиной. Арон обернулся и увидел себя. Не почти себя, как было с Каиром, но действительно свою точную копию.
Его двойник выглядел сейчас полностью материальным. Таким же настоящим, как и сам Арон. Вот только одет он был иначе — не в дорогой наряд, приличествующий императору, а в походную одежду, поношенную, привычную, куда более удобную, чем то, что приходилось носить Арону во дворце.
— Если не вода, то что это? — спросил он Прежнего.
Тот подошел к самому краю листа и сел, опустив ноги вниз, в сияющую жидкость. Зачерпнул этой жидкости и медленно повернул руку, позволяя не-воде вылиться назад. Та потекла — лениво, как густой кисель.
— Помнишь тропу духов в Великой Степи? — сказал Прежний меланхоличным тоном, совсем ему не свойственным. — Она была из этого же вещества, только застывшего.
Арон кивнул.
— Значит, мы на огромном листе, окруженным дорогой духов. Или это иллюзия?
— Каир сказал, что это осколок божественной реальности, который он изменил под восприятие смертных, — тем же меланхоличным тоном отозвался Прежний.
— Каир? Ты говорил с ним?
— Нет, это он говорил со мной, — поправил его двойник. — Наш предок, ха! Хотя это многое объясняет. Почему мы, с нашей ледяной кровью, не страдали от жары. Почему жрецы Солнечного так легко позволили мне построить храмы Праматери. Почему в храме Триады жрец Солнечного предлагал тебе прощение и милосердие, хотя ни то, ни другое никогда не предназначалось Темным магам. Почему остров, подо льдом которого кипит пламя, напоминает Праматери о ее сыне…
Он резко замолчал. Может быть вспомнил о той, которую впервые встретил на этом острове.
Все же странно, что Прежний не дал о себе знать ни во время того тяжелого разговора с Эригой, ни позднее, учитывая, как много она значила для Прежнего.
Впрочем, ситуация с аватаром Солнечного была более насущна.
— Что Каир тебе сказал? — спросил Арон.
— Сказал, что нам нужно подождать здесь, — Прежний вновь зачерпнул сияющей жидкости и подбросил в воздух, где она застыла крупными каплями.
— Зачем?
— Увидишь.
Объяснять Прежний был явно не расположен.
— Последнее время ты все время молчишь, — сказал Арон, озвучив свои предыдущие мысли. — Задумал что-то?
Прежний хохотнул.
— Когда бывало, чтобы я что-то не задумал?
— Поделишься мыслями? — Арон не верил, что Прежний скажет правду, но в том, чтобы спросить, вреда не было.
Прежний развернулся к нему, вытащив ноги из сияющей жидкости и скрестив перед собой.
— Ты вцепился в мое тело так крепко, будто в нем родился, — сказал, криво усмехнувшись. — Единственное, что я смог придумать — это оторвать свою душу от тела, превратившись в духа.
Арон моргнул от неожиданности.
— Как Вечный?
— Как Вечный, — подтвердил Прежний. — Впрочем, он меня не интересует. Я собирался уничтожить тебя — вместе с телом, раз уж иначе не получилось. Ты забрал у меня все, что только можно было забрать. Я собирался ответить тебе тем же.
— Из-за Эриги? — после паузы спросил Арон.
— Смысл спрашивать, если и сам знаешь?
Раньше, до слияния их памяти, Прежний угрожал уничтожить Арона изнутри его разума — и мог это сделать. Не убить напрямую, но довести до безумия, вновь и вновь воспроизводя самые ужасные воспоминания из его жизни, заставляя переживать их будто впервые. Однако безумие мага вызывает смерть его тела. Приведи Прежний свою угрозу в исполнение, тоже бы погиб.
Когда воспоминания слились, Арон нашел способ, как закрыть свой разум от воздействия двойника. Все же восьмой уровень — это восьмой уровень.
Пожалуй, вариант с превращением в бестелесного духа, больше не привязанного к телу, остался для Прежнего единственным способом отомстить.
— И ты думал, что я просто позволил бы тебе меня уничтожить? — спросил Арон недоверчиво.
— Конечно нет, — Прежний зло усмехнулся. Потом усмешка ушла. — Наш мир слишком мал для нас двоих. Мы бы сломали его еще до того, как наступило Время Хаоса.
Сломали. Для кого мир мог казаться всего лишь игрушкой, которую можно сломать? Только для бога.
— Это не твои слова. Каир так сказал?
— Да. Он показал мне несколько вариантов будущего. И те, в которых я выиграл, убив тебя, и те, в которых я проиграл. Ни те, ни другие мне не понравились.
— Даже варианты, где ты выиграл? Почему нет?
— Эрига погибала в каждом из них. Пыталась защитить тебя…
— Ты не возненавидел ее? За то, что она выбрала меня?
— Я хотел, — сказал Прежний с горечью. — Не получилось.
Он отвернулся от Арона, глядя на не-воду. Потом махнул рукой.
— Смотри.
На сияющей поверхности, вдали, появились крупные темные пятна. Арон присмотрелся. Каждое пятно было гигантским листом, похожим на их собственный.
— Каир сказал, что даже для бога требуется время, чтобы приблизить миры, — пояснил Прежний и голос у него опять стал таким же непривычно меланхоличным, как в начале их странной беседы.
— Зачем ему приближать их?
— Подумай.
— Для тебя? — это было единственное объяснение, которое пришло Арону в голову.
— Наш мир слишком мал для нас двоих, — повторил Прежний, не глядя на него.
Арон замолчал и несколько минут наблюдал, как двигаются листы.
— Как думаешь, почему Каир это делает? Если вдвоем мы опасны для мира, почему ему просто не уничтожить тебя… или меня? Думаю, и Многоликого, и Серую Госпожу устроил бы любой вариант, при условии, что один из нас останется в этом теле и на троне.
Прежний пожал плечами.
— Вероятно, ради богини Льда. Я слышал твой разговор с Каиром. Его слова прозвучали так, будто они все еще вместе… Ну или, не знаю, как это бывает у богов…
Арон тоже не знал.
Листы продолжали приближаться, и Арон заметил, что жидкость, притворяющаяся водой, засияла еще ярче.
— Каир предупредил меня о свечении, — негромко сказал Прежний. — Это значит, что скоро тропы в другие миры откроются.
— Куда ты пойдешь?
— Не знаю. Отсюда они все кажутся одинаковыми.
— И что? Будешь бродить там неприкаянным духом?
— Ну зачем? Воплощусь.
— Станешь красть тела, как Вечный?
Глаза Прежнего блеснули гневом.
— Уж кто бы говорил про кражу тел, но только не ты!.. — и потом добавил уже спокойно: — Есть способ получить полноценное воплощение, при котором тело будет служить так, будто дух в нем родился. Для этого предыдущий владелец должен находиться при смерти, должен согласиться отдать свое тело духу добровольно и должен иметь похожую структуру эррэ.
Арон никогда не слышал о таком, а значит, учитывая их общие воспоминания, не должен был слышать и Прежний.
— Тоже Каир рассказал?
— Он.
— Когда демон помещал мою душу в твое тело, ничего из этого ему не потребовалось.
— Так я же не демон.
Не-вода сияла сейчас так ярко, что, кажется, даже солнечный свет не смог бы сравниться.
— Пора, — Прежний поднялся на ноги, поправил пояс и висящий на нем меч — хотя, конечно, все в его внешности было иллюзией.
— Прежний, слушай… — неловко сказал Арон. — Мне жаль, что с тобой так получилось… Я бы сделал то же самое снова, но мне правда жаль.
Прежний рассмеялся с привычной ноткой язвительности.
— Это самое дурацкое извинение, которое мне доводилось слышать, братец… Впрочем, на твоем месте я поступил бы также. Вцепился бы в свой второй шанс зубами и когтями и плевал бы на закон, мораль и совесть.