— Ноги развёл! — Шабалин пнул по бертцу лежащего на плащ-палатке молодого снайпера. Матрос громко ойкнул, но, поворочавшись, шире развёл ноги, но всё равно как-то криво, что совсем не нравилось ротному.
— Внимание! — Паша обернулся к десятку снайперов, стоящих метрах в пяти за огневой позицией в ожидании своей очереди. — Ноги мы расставляем не потому, что я так захотел, а для создания наиболее устойчивого положения для стрельбы лёжа, при котором выстрел и отдача не изменят вашего первоначального положения, и вы сможете, если того потребует обстановка, тут же произвести второй прицельный выстрел. Ясно?
— Так точно, — отозвались все, включая и матроса, лежащего на огневой позиции.
— Если стреляете с правой руки, то правая нога должна быть зримым продолжением прямой линии ствола винтовки. Соответственно — если с левой руки, то винтовка должна располагаться на одной линии с левой ногой. Стреляющий — встать!
Снайпер встал, отряхнув с белого маскхалата грязную полигонную пыль.
— Винтовку! — Шабалин протянул руку и, получив оружие, сам лёг на плащ-палатку.
Приняв удобное положение и уперев цевьё винтовки на лежащий перед ним вещмешок, приложился к оружию.
— При таком расположении тело человека образует треугольную основу, на вершине которого находятся локти, а по сторонам — подошвы ног. Ноги в данном случае выполняют ту же самую роль, какую выполняют станины артиллерийского орудия — обеспечивают упор при отдаче.
Паша осмотрел мишенное поле. Снайпер выполнял упражнение на сто метров, и можно было бы, конечно, выстрелить по подготовленным мишеням, которых было множество на этом рубеже, но осязаемого эффекта это не дало бы, поэтому он перевел взгляд дальше. На пятистах метрах на специальной металлической конструкции висел на цепях верхний люк от БТР, и Паша, выставив прицел на эту дальность, произвел выстрел. Погода была безветренной, поэтому пуля пришла точно в люк без всяких поправок. Спустя несколько мгновений донёсся звонкий шлепок пули о броневой люк.
— Ясно? — спросил Паша.
— Так точно! — отозвалось несколько человек.
— В идеале вы все должны уметь на такую дальность поражать грудную фигуру.
Молодые снайпера радостно переминались с ноги на ногу, вполголоса обсуждая открывающиеся перед ними перспективы. Контрактники свысока смотрели на молодняк. Командиры взводов не проявили никакой реакции.
Вернувшись из полигона в расположение, ротный организовал чистку оружия, а взводных командиров собрал в кабинете ротной канцелярии.
— Ночью мне звонил Федяев, позвал к себе, долго говорили под казачий коньячок. Он показал мне фото американской станции радиотехнической разведки, с помощью которой на Донбассе та сторона вскрывала наличие на переднем крае хорошо замаскированных наших снайперов. Это когда «солнышки» погибли, помните, суета была. В общем, такие станции обнаруживают любое радиоэлектронное устройство, которое может быть с собой у снайперской пары. Даже смартфоны с баллистическим калькулятором. Короче, давайте думать, как воевать будем без калькуляторов.
Какое-то время офицеры молчали, потом стали спорить — одни доказывали, что это невозможно, что трудно поверить в то, что чуткость станции позволяет засечь слабое поле смартфона, другие напирали на то, что было бы неплохо подстраховаться и в своей работе учитывать возможность такого способа обнаружения пары находящейся на огневой позиции. Мнения хоть и разделились, но все сходились в одном — нужно что-то делать, так как проблема есть, и её нужно решать.
— Кузьмичев сделал себе вроде блокнота, где у него все данные для стрельбы внесены, — сказал Миша Хвостов. — Он у нас воин старый, всю Чечню прошел, давайте его послушаем.
— Позови, — кивнул ротный.
Хвостов приоткрыл дверь канцелярии и крикнул в расположение:
— Серёга! Сержант Кузьмичев!
В канцелярию вошел контрактник — среднего роста, щуплый тридцатилетний снайпер — у которого был самый большой в роте боевой опыт и подтвержденный настрел в дюжину боевиков. Вытирая ветошью руки от оружейной смазки, он встал на пороге:
— Вызывали?
— Серый, — ротный позволял себя так называть Кузьмичева, тем самым повышая авторитет сержанта в глазах всей роты. — Что там за блокнот у тебя хитрый?
— Да не хитрый он, — Сергей вытер руки и теперь комкал тряпку. — Показать?
— Да.
— Сейчас, — он выскочил в расположение.
— Командир, — Хвостов достал из своего командирского планшета фирменный «Блокнот снайпера». — Смотри, что я себе по интернету выписал! Удобная штука.
«Блокнот снайпера» пошел по рукам, послышались слова одобрения. Шабалин раскрыл его, полистал, посмотрел на Мишу:
— Похоже, вернёмся к таким блокнотам — выбора у нас особого нет. Я таким пользовался в Солнечногорске, потом оставил его там одному парню из «студенческого строительного отряда». Блокнот хорош при пристрелке оружия, но из практического применения в нём только страница «карточка огня» для нас актуальна. Ну, так что, подаришь? — Паша посмотрел на своего взводника.
— Никак нет, товарищ старший лейтенант! — запротестовал Миша. — Выписывайте себе из интернета!
— Жмот, — резюмировал командир.
— Какой есть, — посыпал голову пеплом взводник.
— Вот, — в пороге появился контрактник.
Он держал в руках свой «блокнот», который представлял собой набор из десятка страниц, выполненных из тонкого оргстекла, куда были наклеены различные таблицы с готовыми данными на типовые условия стрельбы. Каждая страница была тщательно заклеена широким скотчем, а два стальных кольца, продетые через просверленные в оргстекле отверстия, объединяли страницы в подобие блокнота.
Ротный покрутил в руках творение своего контрактника:
— Кто идею подсказал?
— Не помню уже, — пожал тот плечами. — Я еще в Чечне такой для себя делал, потом потерял его. Потом еще один был, тоже где-то посеял. А этот я сделал, когда на учебу в школу снайперов ездил — конечно, особую точность сюда не впишешь заранее, но до восьми сотен метров можно стрелять вполне уверенно. Вот, например, — он взял из рук командир свой блокнот и полистал его: — направление ветра от нуля до девяноста градусов с шагом 15 градусов, а на каждом направлении нанесены квадратики, обозначающие скорость ветра в метрах. Например, четвертый квадратик — это четыре метра в секунду. А в квадратик вписан получаемый снос пули — в сантиметрах и кликах прицела. Очень удобно…
Паша достал из кармана смартфон, запустил программу «Стрелок+» и проверил некоторые цифры.
— Всё верно, — кивнул он. — И удобно, и относительно точно. Значит, будем делать подобные блокноты! А ты, Кузьмичев, назначаешься ответственным за блокноты! Будешь у всех проверять правильность заполнения! Даже у офицеров роты! Даже у меня!
— Есть, — кивнул улыбающийся контрактник и тут же отпустил дерзкую шутку: — Вы у меня попляшете! Буду строг и неподкупен!
— Это правильно, — рассмеялся ротный.
— Вот это, — Паша взял со стола небольшой прибор и показал своим бойцам, сидящим стройными рядами на тактико-специальных занятиях: — лазерный дальномер немецкой фирмы Leiсa. Он позволяет измерять дальность до хорошо видимых объектов на расстояние один километр с точностью до одного метра. Принцип измерения дальности у лазерных дальномеров основан на замере времени, которое потратит лазерный луч, добираясь до измеряемого объекта и возвращаясь назад, в приёмное устройство. Дальности в один километр вполне достаточно, чтобы выполнить практически все огневые задачи, которые могут быть поставлены войсковому снайперу на поле боя. Этот прибор я купил за свои кровные, честно заработанные деньги, но в ближайшее время мы ожидаем поступление штатных дальномеров, которые вы будете изучать позже. Вместе с тем мы будем изучать и не инструментальные способы определения дальности. Возвращаясь к прошлому занятию, вспомним решение треугольника, а затем изучим более надежный способ…
Шабалин быстро нарисовал на доске треугольник, и снайпера погрузились в свои тетради. Вызванные несколько человек вполне уверенно рассказали порядок расчетов, после чего Паша решил перейти к изучению тысячных.
— В артиллерии, для удобства расчетов, принято измерять углы не градусами, а так называемыми «делениями угломера», которые примерно соответствуют одной шеститысячной доли окружности. В понимании артиллериста окружность любого круга разделена на шесть тысяч отрезков, или дуг, которые и образуют эти шесть тысяч углов, имея центр круга вершиной треугольника. Для чего это надо, спросите вы. Отвечаю: длина дуги, соответствующей одной шеститысячной части окружности равна одной тысячной длины радиуса такого круга. Что это даёт? В этом случае мы получаем некую геометрическую постоянную — так называемую «тысячную», которая неизменна в любых расчетах. Какое из этого может быть практическое использование? Рассказываю: предположим, на дальности сто метров на белой мишени вы наблюдаете черный квадрат, длина сторон которого составляет десять сантиметров. В данном случае мы имеем треугольник, вершиной которого является ваш глаз, а базой — левая и правая сторона квадрата. Ширина базы, как я уже сказал, десять сантиметров, а высота треугольника — сто метров. Десять сантиметров это и есть одна тысячная часть стометровой длины. Так?
Матросы неуверенно закивали.
— Идём дальше, — предложил командир роты, завершая на доске рисунок описываемого треугольника. — Теперь самое интересное. Если десять сантиметров на дистанции сто метров наблюдаются нами под углом в одну тысячную, то каковы будут размеры черного квадрата, находящегося от нас на дальности в один километр и так же образующего с вашим глазом угол в одну тысячную дистанции?
Шабалин замолчал, обводя взглядом своих подчиненных. Мальчишки заулыбались и стали переглядываться — ответ они уже знали, но еще не решались его высказать. Когда-то давно Паша услышал фразу, что снайпер начинается не тогда, когда человек берет в руки снайперскую винтовку и производит из неё первый выстрел. Нет, снайпер начинается именно тогда, когда он озаряется пониманием «тысячной». В этот момент в его роте происходило самое настоящее зарождение снайперов…